400 лет назад началось царствование Лжедмитрия (или Дмитрия I — кому как угодно). Одни считают его зачинщиком великой Смуты, другие — потерянным шансом России. >>>

Новый царь въезжал в столицу торжественно — на белом коне, в золотом кафтане. Народ, вопреки Пушкину, не безмолвствовал, а громко выражал ликование.

Никакой смутой в тот день в Москве и не пахло. На трон садился легитимный и популярный монарх.

Через 331 день он будет свергнут с престола, убит и проклят церковью и историей.

Подлинное имя и биография этого человека неизвестны никому.

А что известно?

15 мая 1591 года восьмилетний Дмитрий, сын Ивана Грозного и его последней жены, Марии Нагой, отправленный с матерью и дядьями на жительство в Углич, был найден с перерезанным горлом (по официальной версии — играл во дворе в ножички, упал и угодил точнехонько на лезвие).

Воспитатели и слуги, которые могли что-то знать, были тут же «убиты до смерти» (по официальной версии — возмущенными угличанами).

Прибывший из Москвы во главе следственной комиссии князь Василий Шуйский обнародовал вывод: несчастный случай (впоследствии он будет принародно целовать крест на том, что царевич жив, а спустя год вновь утверждать обратное).

На московском престоле сидел сводный брат Дмитрия — добрый, но хворый и бездетный Федор Иоаннович. Фактически страной правил брат его жены — Борис Годунов, выдвинувшийся при Грозном благодаря изворотливому уму и браку с дочерью Малюты Скуратова. Гибель наследника открыла Годунову путь к трону.

А через 10 лет в имении украинского магната Адама Вишневецкого объявился новый работник (откуда пришел, и по какой части работал — история умалчивает). То ли в горячечном бреду, то ли по доброй воле парень открыл, что он — законный русский царь.

Что на самом деле произошло в Угличе? Убийство, организованное Годуновым? Или семья царевича, сознавая опасность, инсценировала покушение, похоронив подходящий труп, и тайно переправила мальчика к верным людям? А может, посланные Годуновым убийцы вступили в сговор с Нагими?

Во всяком случае, узнав, что на Русь идет человек, называющий себя Дмитрием, Годунов крепко испугался. Похоже, он сам не был до конца уверен, жив законный наследник или мертв.

В версию о чудом спасшемся царевиче верится с трудом. Во-первых, настоящий Дмитрий страдал эпилепсией — а эта болезнь не лечится. Во-вторых, уже в восемь лет он обещал стать достойным сыном своего отца — мучил животных, бил товарищей по играм, а более всего любил помечтать, кого и каким способом казнит, когда вырастет. Взрослый «Дмитрий» был совершенно не таков.

Но кем бы ни был человек, въехавший в Кремль летом 1605 года — царским сыном или лихим авантюристом и великим актером — кое-что можно утверждать с уверенностью.

Во-первых, он не имел ничего общего с беглым монахом Чудова монастыря, вором и пьяницей Григорием Отрепьевым, который был вдвое старше его и которого на Москве многие знали как облупленного.

Во-вторых, он почти наверняка не был выходцем из Московии, а западным русским, родившимся или, по крайней мере, с детства жившим в Речи Посполитой. Московской жизни и менталитета он совершенно не знал, а то, скорей всего, царствовал бы до седых волос.

Триумф

В октябре 1604 года «Дмитрий» вступил в пределы Московского царства с четырьмя тысячами набранных с бору по сосенке добровольцев, которых регулярные царские полки могли прихлопнуть, как муху. Но Годунов к тому времени всем надоел хуже горькой редьки.

Поэтому войска либо переходили на сторону претендента, либо тихо саботировали приказы из Кремля — как в 1991 году приказы ГКЧП.

Отчего же восторженно встреченный правитель всего через 11 месяцев утратил власть?

Царские и советские историки отвечали: потому, что разоблачил себя как изменник Родины, агент Польши и Ватикана.

Это утверждение далеко от истины.

Войско «Дмитрия» практически целиком состояло из православной шляхты, казаков и московских беглецов. Деньги на поход дали православные магнаты братья Вишневецкие. Король Сигизмунд, бывший, по сути, выборным пожизненным президентом с весьма ограниченными полномочиями, запретить им ничего не мог, но относился к затее отрицательно.

Папа, получив сообщение, что на Украине объявился претендент на русский престол, отписал в Краков, что в подлинность «Дмитрия» не верит и связываться с ним не советует.

Находясь на положении изгнанника, «Дмитрий», действительно, много чего и кому обещал. Однако воцарившись в Кремле, он не отдал полякам ни пяди русской земли, не начал войну со Швецией, чего очень хотел Сигизмунд, и уж тем более не пытался перекрещивать Русь. Наоборот — заставил свою невесту Марину Мнишек перейти в православие, ввел митрополитов и архиереев в состав боярской Думы, послал денег и соболей Львовскому православному братству.

Единственной уступкой католикам стало открытие костела для живших в Москве поляков.

Польский посол Гонсевский и эмиссар Ватикана Рангони покинули Кремль несолоно хлебавши.

На послание папы о преимуществах католического вероучения новый царь ответил просьбой помочь в поиске союзников для войны с Турцией и найме европейских оружейных мастеров.

Так что ничьим агентом этот человек, похоже, не являлся. А вот собственное понятие о благе России точно имел.

Чужой

Он вообще был настолько необычен для той эпохи, что писатель Борис Акунин в своем историко-фантастическом романе сделал его пришельцем из нашего века.

По свидетельствам современников, молодого царя буквально переполняли реформаторские идеи.

Первым делом он снял все ограничения, стеснявшие развитие торговли и ремесел, и объявил свободу въезда и выезда из страны. История донесла до нас его слова о том, что от вольной торговли государство богатеет, и удивление английских путешественников, писавших, что новый монарх сделал Московию самой свободной страной в Европе.

«Дмитрий» объявил войну взяточничеству, одновременно повысив жалованье чиновникам.

Он начал приглашать в Россию иностранных специалистов, собирался послать русских юношей учиться в Европу и мечтал открыть в Москве университет.

Как многие цари до и после него, главным внешним противником «Дмитрий» считал Турцию. Он готовился к походу на Крым, работал над планом кампании и проводил военные маневры. Искал союза с Австрией и Венецианской республикой, резко активизировал дипломатическую переписку.

«Дмитрий» сделал заседания боярской Думы регулярными и завел новый порядок: все, начиная с младших по чину и званию, должны были высказаться по каждому вопросу. Он не только не запрещал, но и требовал, чтобы ему возражали. В споре никогда не гневался, но часто уличал бояр в невежестве и советовал им учиться у Запада.

Знать встретила новшества сначала глухим, а затем все более явственным ропотом, хотя имелись и исключения — например, Федор Басманов, который сразу поверил в молодого государя и погиб вместе с ним в ночь переворота. Простой народ вряд ли вообще был способен понять, о чем идет речь. Зато московитов раздражало бытовое западничество царя, который «не по-нашему» одевался, танцевал и брил бороду.

В отличие от Петра I, «Дмитрий» своих вкусов никому не навязывал. Похоже, он попросту считал, что все это — его личное дело. В Московии бытовым привычкам придавалось сакральное значение, и достаточно было не спать после обеда, чтобы прослыть «басурманином».

Любознательностью, тягой ко всему европейскому, живым и восприимчивым характером новый царь очень напоминал молодого Петра.

Но вот насаждать прогресс кнутом был абсолютно не готов. Этим он походил на другого российского реформатора — Горбачева, который любил повторять, что не нужно ломать людей через колено, надо как следует объяснить, и они сами все поймут.

По меркам XVII века «Дмитрий» был невероятным либералом. Он помиловал братьев Шуйских, устроивших против него заговор, и вообще никого не карал по политическим мотивам. Всех вернул из ссылки, всем возвратил имения, всем разрешил жениться (предыдущие цари часто запрещали князьям вступать в брак, чтобы Рюриковичей не становилось чересчур много). Открыл публике доступ в Кремль и запанибрата общался с подданными.

Народ сразу понял, что царь какой-то ненастоящий, а бояре — что против него можно интриговать безбоязненно.

Конец

Считается, что последней каплей стала свадьба Самозванца и Марины Мнишек 8 мая 1606 года, под предлогом которой произошла чуть ли не оккупация Москвы поляками.

Это тоже миф. До оккупации дело дойдет через три года, при Василии Шуйском. Тогда же в Москву приехали несколько сотен панов и шляхтичей, главным образом, чтобы хорошенько погулять и выпить. Во хмелю они шумели, пытались ухаживать за москвичками, так что между приезжими и местными то там, то здесь возникали драки. Бояре морщились, видя, как польские пани садятся за стол с мужчинами, да еще в платьях с открытыми плечами.

Но никакого стихийного народного возмущения не было. Был тщательно подготовленный дворцовый переворот. Время тоже выбрали с расчетом — когда увлеченный медовым месяцем молодой царь на время забыл о делах и безопасности.

В ночь на 17 мая Шуйский явился в Кремль с отборным отрядом. Караульным стрельцам пригрозили перебить их семьи, если станут сопротивляться. Подходы к Кремлю заранее блокировали. Константину Вишневецкому, поскакавшему со шляхтой и слугами выручать царя, путь преградили вооруженные люди, у которых имелась даже пушка.

Захваченный врасплох «Дмитрий» до последнего рубился саблей, попав в руки врагов, требовал, чтобы ему дали ответить на обвинения публично, но те предпочли покончить с ним без суда и следствия. На его теле позднее насчитали 22 огнестрельных ранения.

Одновременно люди Шуйского бегали по Москве, крича: «Ляхи царя убивают!». Народ кинулся громить иностранцев, не разбирая национальности. Те, естественно, отбивались. Всего полегло от двух до трех тысяч человек.

Перебили почему-то особенно нелюбимых немецких докторов и 68 польских музыкантов, глубоко оскорбивших национальные и религиозные чувства москвичей игрой на танцах.

Разгромили винные погреба и перепились, некоторые — до смерти.

«Дмитрия» похоронили вне христианского кладбища, но новым властям этого показалось мало. Труп выкопали, сожгли, зарядили пеплом пушку и выпалили в сторону Запада — чтобы ступал, откуда пришел, и не мутил матушку Русь чуждыми идеями.

Попытка реформ закончилась. Началось Смутное время.

Артем Кречетников

Би-би-си, Москва

вторник, 21 июня 2005 г., 08:45 GMT 12:45 MCK

Би-би-си