За два дня выставку посетило более 70 тыс. человек, и это почти на треть больше, чем в 2003 году (выставка устраивается раз в два года). По подсчетам французов, число посетителей в первые дни стало абсолютным рекордом салона. Не иссякает поток гостей и на российской композиции. Помимо просто посетителей у наших стендов побывали официальные делегации иностранных фирм, главным образом партнеров российских предприятий. Вполне естественно, что международные контакты в сфере военно-технического сотрудничества находят отражение и во внутренней оборонно-промышленной политике России. Об этом спецкор «Времени новостей» в Ле-Бурже Николай ПОРОСКОВ расспросил российских участников выставки.

Защитим лайнеры от ПЗРК

Заместитель гендиректора НИИ «Экран» Александр КИСЛЕЦОВ.

— Переносные зенитные ракетные комплексы все более приобретают значение оружия XXI века, а толковой защиты от него так и нет, только теперь появляются первые разработки. В чем их суть?

— ПЗРК проявили себя в Чечне, когда был сбит Ми-26 и погибли 140 человек. Гражданский же самолет при взлете и посадке, находясь за пределами аэропорта, практически не защищен от ракет ПЗРК — дальность действия наших «Игл» и «Стрел» до 5 км. А террористические притязания нарастают. Наиболее развитые страны давно задумываются о защите. В США пытались поставить военную станцию защиты для пассажирских лайнеров. Однако конгресс этого не позволил — армия слишком много в это вложила, уплывут секреты и так далее. И теперь они проводят адаптацию. Кроме американской системы фирмы «Нортоп грумман» есть близкая ей английская «Байер систем», имеет притязания представленный здесь, в Ле-Бурже, европейский концерн EADS.

— Россия, как всегда, пошла своим путем?

— В какой-то степени. Три года назад «Рособоронэкспорт», под крылом которого работает наше предприятие, начал проводить агрессивный маркетинг нашей системы. Проект уже вызвал большой интерес в мире, и год назад был подписан контракт с одной из европейских стран. Работы в разгаре. Сотрудничество с Европой дает нам средства, выход на те западные высокие технологии, которых у нас пока нет. Потом эту систему легко будет перенести на наши самолеты.

— Как работает наша система?

— Система защиты на борту самолета с помощью датчиков в ультрафиолетовом диапазоне засекает пуск ракеты ПЗРК, определяет точные координаты, включает лазер, его луч, кодированный определенным образом, вносит помеху в программу головной части ракеты — попросту ломает эту программу и уводит ракету от цели. В отличие от американцев, у нас другая система наведения луча, другой лазер. Мы одним лазером сможем защитить самолет от ракет практически всех поколений, у них излучение более упрощенное и, следовательно, избирательное.

— Американцы уже объявили, что поставят систему защиты на все свои 6800 самолетов. А Россия?

— Полгода назад председатель правительства подписал решение о программе установки нашей системы на гражданские самолеты. Пока без указания количества самолетов. Сегодня выходят организационные документы.

— Каковы стоимостные характеристики?

— Американцам такая работа обойдется в 10 млрд долл. — они обозначили примерно миллион долларов на самолет. Это половина лунной программы. У нас суммы поскромнее, но не на порядок.

— Какую вы даете гарантию защиты лайнера?

— Коэффициент гораздо больше, чем 0,9.

Открывается рынок учебно-боевых самолетов

Гендиректор — генконструктор ОКБ им. Яковлева Олег ДЕМЧЕНКО.

— Как идут работы над учебно-боевым самолетом Як-130?

— За прошлый год мы провели полный этап заводских испытаний. Сейчас уже два таких самолета проходят государственные испытания совместно с Минобороны. В окончательной сборке у нас находится третья такая машина, она будет представлена на испытания в декабре этого года. В этом же году планируем получить предварительное заключение ВВС России. В апреле был подписан контракт с Минобороны на изготовление установочной партии 12 самолетов: четыре машины надо изготовить в 2006 году, восемь — в 2007 году.

— Какова стоимость контракта?

— Сегодня я не готов говорить, это коммерческая тайна. Но денег вполне достаточно, чтобы сделать эти 12 самолетов.

— Здесь, в Ле-Бурже, среди специалистов были разговоры, что Як-130 может стать базовой моделью целого семейства учебно-боевых самолетов.

— Да, возможны различные модификации: чисто учебный, учебно-боевой, легкий ударный, постановщик помех, разведчик. Как база он может использоваться при изготовлении беспилотных летательных аппаратов — БПЛА.

— Кстати, рынок БПЛА очень бурно развивается. Ваша фирма намерена что-то делать в этой области?

— Мы эту тему не забросили. Более того, интенсифицировали усилия в этом направлении после объединения с корпорацией «Иркут». На выставке МАКС в Москве в августе на нашем стенде можно будет увидеть и БПЛА.

— Кто уже заинтересовался Як-130?

— Переговоры идут со многими странами, в том числе из Юго-Восточной Азии.

— Насколько могут повлиять на рынок Як-130 индийский и китайский проекты?

— Новый китайский проект — это сверхзвуковой самолет. Индийский же проект мы не считаем конкурентом, хотя и готовы работать с этой страной по созданию новых учебно-тренировочных самолетов.

— Два года назад фирмы «Яковлев» и «Ильюшин» выиграли тендер на разработку пассажирского самолета МС-21 на 130—170 мест. Что уже сделано?

— В этом году подписан контракт с Российским агентством по промышленности, начато финансирование эскизного проекта. Дальнейшее будущее этого самолета зависит от объединенной авиастроительной компании.

— Странно, что до сих пор не проводился тендер среди поставщиков двигателя для самолета МС-21. Когда это будет?

— В этом году. Будет представлено три конкурента — три типа двигателей, в том числе и российско-украинский. Предпочтение будет отдано тогда, когда будет принята окончательная концепция самолета.

— На каком заводе будут строиться МС-21?

— Иркутский завод в кооперации с воронежским.

— Еще один ваш новый проект связан с традиционным для фирмы «Яковлев» направлением — строительством учебно-тренировочных и пилотажных самолетов. Еще не до конца решена судьба предыдущей модели — Як-130, а вы уже замахиваетесь на следующую — Як-152.

— По сегодняшним прогнозам, в течение десяти лет будет списано около двух тысяч учебно-тренировочных и учебно-боевых самолетов. И если мы завоюем хотя бы 30—40% этого рынка, этот проект с точки зрения бизнеса будет вполне хорошим. Поэтому мы сегодня заканчиваем рабочее проектирование двухместного тренировочного самолета для начальной подготовки военных и гражданских летчиков.

Мы за мировое разделение труда

Президент НПЦ «Технокомплекс» Гиви ДЖАНДЖГАВА.

— Почему не зарегистрирован в принципе готовый холдинг «Авионика»?

— Государство отвело нам время до июля. С другой стороны, процедура оформления такова, что для выполнения графика требуется полтора года. Да и денег стоит немалых. Поэтому сегодня на выставке мы представляем «Технокомплекс» — по структуре и идеологии он идентичен будущей «Авионике».

— Французская фирма TALES хочет открыть свое отделение в России, но пока не позволяет наше законодательство. Руководство фирмы недовольно: они участвуют в нескольких российских программах и хотят закрепиться в России, как и во многих других странах. Как вы относитесь к появлению на российском рынке этой фирмы?

— Мы с TALES активно работаем по ряду программ: на тренажном самолете, Су-30 для Малайзии. Если они чего-то достигли, какой смысл нам тратить средства и воспроизводить то же самое, пытаясь быть конкурентом всего земного шара? Лучше использовать мировое разделение труда. Кроме того, в наших совместных программах используются приборы этой фирмы. Если они выйдут из строя, лучше их чинить в России, в филиале фирмы, а не отсылать приборы во Францию, преодолевая различные, в том числе таможенные, формальности, дожидаться возврата этой аппаратуры.

— Меняется ли, на ваш взгляд, характер выставок, подобных Ле-Бурже?

— Выставки все больше превращаются из научно-технических в маркетинговые мероприятия, в рекламу.

— Как отразится на работе «Технокомплекса» и будущей «Авионики» создание единой российской самолетостроительной компании?

— Хорошо отразится. Сегодня ни один серьезный продукт разрозненными мелкими фирмами сделать нельзя. Весь мир интегрируется, и нам надо. Я предлагал не раз, опираясь на пример «Газпрома», «Российских железных дорог», создать частный большой авиационный холдинг. Мы ничем не отличаемся от железнодорожников: они перевозят грузы и пассажиров, и мы перевозим грузы и пассажиров, у них железнодорожные вокзалы, у нас аэровокзалы. Они создают объединение, а мы почему-то не хотим…

— Какое место в перспективах предприятия занимает диверсификация продукции?

— Большое. Это самолеты Бе-200, Ил-114, туполевские и ильюшинские гражданские объекты, МС-21 фирмы «Яковлев», вертолет Ми-38. Мы также намерены выпускать приборы для других подвижных объектов, не только самолетов. Наши технологии позволяют работать если не для всех, то для большинства подвижных объектов.

— Какой у «Технокомплекса» оборонный заказ?

— На экспорт в рамках военно-технического сотрудничества идет около 80% нашей продукции, а то, что остается, это гражданская продукция и гособоронзаказ. Он последние годы колеблется от 12 до 17%. Улучшения никакого нет, идет плавное симптоматическое ухудшение. Даже сектор ВТС в авиации сузился на 1,2%.

Беседовал Николай ПОРОСКОВ

°105

16 июня 2005 Время новостей

Время новостей