В этом году чеченские сепаратисты пообещали Московскому региону огненное лето. Но мы, похоже, прекрасно “справляемся” и без боевиков — техногенные катастрофы следуют одна за другой. Вчера чуть не взлетел на воздух подмосковный Ногинск. На рассвете райцентр сотрясли взрывы — рвануло на местной нефтебазе. Погибли два человека. Чудом удалось избежать больших жертв. Все подробности выяснил на месте происшествия журналист “МК”.

Первые взрывы жители дома №6 по улице Радченко (ближайшей к нефтебазе) услышали в 5.40. По их данным, хлопков было пять, хотя охранник нефтебазы клянется, что рвануло два раза. Тут же завыла сирена. “Ученья идут”, — подумал город (тем паче, в Ногинске находится одна из баз МЧС).

    Увы, это были отнюдь не учения. Первым спасли роддом. Всего было эвакуировано 195 мамаш и 60 младенцев.

    — Был у нас, конечно, драматичный момент, — делятся впечатлениями сестры, — у одной отошли воды за пять минут до взрыва. Ее, конечно, трогать не стали. Ничего, пацана родила.

    Тем временем над Ногинском занималось пламя. Хотя началось все отнюдь не с цистерн, а со старенькой одноэтажной лаборатории из красного кирпича, где проверяют качество нефти. “Сначала рвануло, а потом полыхнуло так, будто керосином облили”, — рассказывают свидетели. В момент взрыва в помещении находился 60-летний дежурный технолог Александр Сурков (“Наш Лексеич” — вздыхают рабочие). Вместе с ним в лаборатории находились два сливщика. Один из них, 40-летний Александр Щепилов, сгорел заживо вместе с Сурковым. Второй сливщик — 28-летний Сергей Есауленко — сумел выбраться из горящего здания и добежал до проходной. “На нас бежал пылающий факел”, — вспоминают охранники. У несчастного обгорело 93 процента кожи.

    Семь часов утра. Пожар принимает катастрофические масштабы. С лаборатории огонь перекинулся на громадные емкости с бензином. Вообще, события развиваются по нестандартной схеме. К зданию лаборатории вплотную примыкают несколько бочек с топливом. Однако взорвалась самая большая и дальняя цистерна. Скорее всего, либо маленькие бочки нагревались постепенно и сами не загорелись, но подожгли цистерну-“матку”, либо огонь проник в нее по трубопроводу.

    Время — 7.30. Вслед за гигантской цистерной с 50 тоннами бензина загорелись и бензовоз, и еще одна емкость, стоящая на железнодорожных путях. В толпе заметно выделяется заплаканная женщина. “У меня там свекор, поймите, у него ночная смена”, — кричит она. Кто-то пытается ее увести. Это Светлана, родственница технолога Суркова.

    Пожар тушат со всех сторон. На полную работает пожарный поезд, прибывший из Реутова. Сверху очаги заливает вертолет “К-32”. Руководит процессом глава МЧС Сергей Шойгу.

    Большинство граждан настроены воинственно. Они устроили своего рода митинг в парке рядом с жилым массивом.

    — Мы и раньше эвакуировались, причем самостоятельно. Когда ночью просыпаешься от того, что дышать нечем, поневоле на улицу выйдешь. У них же всю ночь процесс идет — бензовозы развозят топливо по заправкам. Так эти стервецы еще и у нас под окнами хотели АЗС построить. Мы на днях акцию протеста устроили, еле-еле удалось отбиться.

    О том, как тушили пожар, “МК” рассказал старший научный сотрудник отдела пожаротушения и пожароспасательных работ ВНИИ ПО МЧС России Сергей ИЛЬИН.

    — Пожарные с первых пяти машин делают водяную завесу-“экран” из воды, чтобы огонь не перешел на находящиеся рядом строения. И охлаждают водой стенки горячего резервуара и соседних с ним. Другие огнеборцы в это время подают пену.

    — Не было ли риска, что пострадают пожарные?

    — Огнеборцы, которые стоят близко к огню, облачаются в теплоотражающие костюмы из серебристой ткани.

    Возникает предположение, что взрыв и пожар начались с комнаты отдыха (небольшая пристройка к зданию лаборатории). Осторожно интересуемся, любили ли выпить пострадавшие рабочие. “Нет, что вы! Правда, они курили, но на работе всегда соблюдали осторожность”.

    — Человеческий фактор — наиболее частая причина таких пожаров, — говорит Сергей Ильин. — В 1989 году был похожий случай. Рабочий залез на крышу резервуара с бензином и решил проверить уровень горючего. Дело было ночью, и он посветил себе зажигалкой. Естественно, случился взрыв и страшный пожар.

    Интересно, что “электрическая” версия присутствует и при этом катаклизме. “В семь часов утра у нас отключают освещение, — добавляют работники базы. — В это время часто искрит проводка”. Наконец, многие грешат на нелегалов, ворующих бензин. Такие субъекты “пасутся” на каждой нефтебазе. “Обычно в пять часов здесь как раз нездоровое оживление, — комментируют жители. — Может, переливали чего-то, потому и рвануло?” Это косвенно подтверждают специалисты: в комнате отдыха взорвались пары газо-воздушной смеси. Но откуда они появились в закрытом помещении?

    Прояснить ситуацию мы попросили директора ОАО “Нефто-Сервис” (так теперь называется ногинская нефтебаза) Леонида Тарасенко.

    — Очаг возгорания произошел в лаборатории, которая находится в бытовом помещении.

    — Почему огонь так быстро перекинулся на соседние здания и бочки с топливом на железнодорожных путях?

    — Здание, где находилась лаборатория, очень старое, деревянное, поэтому и полыхнуло. Опять же — пары бензина, которые за 80 лет пропитали все старые сооружения. Подъездные железнодорожные пути находятся рядом, там как раз стояли цистерны — дальше уже огонь пошел плясать неуправляемо.

    — А вероятность теракта вы в этой истории не исключаете?

    — Если бы террористы поставили цель уничтожить нефтебазу, то взрывное устройство поставили бы там, где находится основное хранилище, а уж никак не в хозяйственном помещении.

    — Мысль о конкурентах не посещала?

    — Никаких конкурентов на территории Ногинского района у нас нет, мы работаем в своей нише. Да и никаких разборок, как это сейчас говорят, у нас никогда не было.

    — Неподалеку от вас находятся жилые дома, роддом. Это же нарушение всех норм безопасности.

    — Ногинская нефтебаза была построена еще в 1925 году, восемьдесят лет назад, вдали от жилых помещений. Постепенно, с ростом объема поступающего топлива, она расширялась. Рос и город Ногинск. А вот здание роддома построили в 70-х годах, не обратив тогда внимания на соседство с нефтебазой (по слухам, райком тогда чуть ли не силой выбил разрешение. — Прим. авт.). В принципе, 300 метров — достаточно опасная близость, но не критическая, тем более что основные резервуары у нас находятся еще дальше.

Московский Комсомолец

от 16.06.2005

Сергей МАШКИН, Юлия ГРИШИНА, Виктор СОКИРКО

Московский Комсомолец