Для каждого, кто причастен хотя бы немного к космическому подвигу нашего народа, есть «свой» Байконур. Он представляется по-разному, особенно в те дни, когда отмечается полувековой юбилей космической гавани. Казалось бы, мне следовало скрупулезно подсчитать количество запусков ракет (их уже несколько тысяч), число космонавтов, которые отправлялись отсюда на околоземные орбиты (их уже многие десятки, можно уже счет вести и на сотни), другие юбилейные цифры, к примеру, приезды сюда руководителей разных государств — президентов и премьеров (их тоже уже десятки) и так далее и тому подобное. Однако мне в столь торжественные минуты вспоминается совсем иное. В первую очередь тюльпаны.

Я впервые увидел их в пятый или шестой мой приезд на космодром. До весны 68-го Байконур встречал меня только поздней осенью, зимой и летом — так складывалось расписание пусков. А потому эта голая степь, пейзаж которой слегка оживляли только корпуса для сборки ракет да стартовые комплексы, была весьма негостеприимна: безжалостная жара летом, пронизывающий холод зимой и постоянные ветры, которые выдували из тебя даже крохотные остатки романтики. Здесь была суровая реальность, и, что греха таить, только служебная нужда и чувство товарищества вынуждали тебя отправляться в этот далекий и суровый край. Космонавтика рождалась из самоотверженного труда работяг, которые в военной и гражданской форме противостояли стихии, и каждому из них следовало бы давать Звезды Героев, потому что их труд без преувеличения был поистине героическим.

12 февраля 1955 года было принято решение о строительстве космодрома. Естественно, оно было очень секретным, и эта тайна хранилась до 4 октября 1957 года настолько тщательно, что о ней не знали даже те, кто работал в КБ С.П. Королева.

А мы, московские студенты, догадывались о том, что в этих степях строится что-то необычное. В 55-м, 56-м и 57-м годах довелось мне в составе первых студенческих отрядов «поднимать целину». На стене — медаль «За освоение», висит как память о том времени. Однажды отправились мы на грузовике в магазин, что находился в поселке километров за сто. Слух дошел, что там «Малиновое вино» в продаже появилось. В степи сто километров — рядом, и мы отправились в путь прямиком, дороги ведь там сами прокладывали… И каково же было наше удивление, когда нас остановил военный патруль. Пришлось возвращаться.

Через десяток лет я узнал, что остановили нас на границе Байконура. Его строительство «прикрывалось» целиной, считалось, что военные эшелоны, отправлявшиеся в Казахстан, едут осваивать новые пахотные земли. Впрочем, армейским строителям путь был близок: они только что завершили создание Семипалатинского ядерного полигона, а теперь их перебрасывали на новый полигон — ракетный. О космосе речи еще не шло…

Что же вспоминается в юбилейные дни?

Прежде всего люди Байконура. Их очень много. Но и на звездном небе иногда крупные метеоры оставляют длинный след… Генерал Шубников познакомился с Королевым у секретаря ЦК партии, когда получал новое задание. А потом он провел несколько дней в КБ, где знакомился с суперпроектом. Даже для видавшего очень многое в своей жизни новое задание казалось весьма необычным. Он даже не смог сразу запомнить все сооружения, которые предстояло возвести в голой степи, где не было ничего — ни воды, ни тепла, ни связи, ни дорог.

— Отсюда мы шагнем в космос, — сказал Сергей Павлович, и генерал Шубников поверил этому человеку.

— Мы не задержим вас ни на один день! — ответил Георгий Максимович, и Королев не сомневался, что генерал сдержит свое слово.

Впрочем, если Шубников ничего не знал о Королеве, то Сергей Павлович был прекрасно осведомлен о делах Шубникова. И в год 60-летия Победы и 50-летия Байконура обязательно хочется вспомнить об этом великом строителе.

На войне он сначала строил оборонительные сооружения на Дону и под Сталинградом, а потом, когда началось наступление, возводил мосты и переправы, прокладывал дороги. Именно по его переправам рванули через Вислу к Берлину танки Рыбалко, и этот мощный поток машин выдержали все мосты!

День Победы для генерала Шубникова стал поворотным: теперь он восстанавливал то, что рушилось во время сражений. До сих пор мосты в Вене, Братиславе и Берлине служат людям, но, к сожалению, немногие помнят, что их строил наш генерал. Кстати, он восстанавливал и театр в Берлине, и мосты через морские проливы. А завершением войны для него стало возведение мемориального ансамбля в Трептов-парке в Берлине.

И другим великим памятником Г.М. Шубникову стал стартовый комплекс, с которого ушел в космос Юрий Гагарин.

План предусматривал, что с этого стартового комплекса будет осуществлено 25 пусков, а затем потребуется новая катапульта во Вселенную. Но легендарный ракетный комплекс служит вот уже пятьдесят лет! Оказывается, при желании мы умеем работать так, как никто иной: приведите мне хотя бы один пример сооружения, которое действует столь же надежно, как Гагаринский старт! Это и есть Байконур…

А весной вокруг этого комплекса расцветают тюльпаны. Их лучше всего везти домой в ведре с водой — тогда они не увядают. Не только главные конструкторы — С.П. Королев, М.К. Янгель, В.Н. Челомей (у каждого из них были «свои» площадки на Байконуре) везли своем женам эти яркие тюльпаны, но и офицеры Байконура приносили их домой. После, конечно, удачного пуска. И это был лучший подарок, потому что он говорил об успехе, о новом шаге по той бесконечной дороге, которая называется космической.

Владимир ГУБАРЕВ

2 ИЮНЯ , 2005 ГОДА

Трибуна