Праздники закончились. Высокие гости разъехались. Оцепление с московских улиц снято, и жизнь в российской столице начинает возвращаться в обыденное русло. Страна и мир вступили в седьмой десяток лет жизни после победы над фашизмом.

Подготовка к торжествам была грандиозной и отняла у организаторов много сил и средств. Оценить их объем невозможно. Только небольшой объем затрат могут представить себе журналисты, для которых у самых стен Кремля был организован беспрецедентный по своим размерам пресс-центр. Под него был переоборудован концертный зал гостиницы «Россия», напичканный гигантским количеством рабочих компьютерных мест с бесплатной телефаксовой связью, возможностью сытно покушать и даже покурить. О других расходах на юбилей можно только догадываться, официальные цифры на этот счет неизвестны.

Впрочем, не все вышло удачно. Не повезло с погодой. На упреждение наступления дождевого фронта, наступавшего на Москву с запада, еще 7 мая были отряжены несколько десятков самолетов. Но разбить противника полностью не удалось, масса низкой облачности прорвалась к столице как раз в тот момент, когда ее здесь меньше всего ждали. Больше всех пострадали ветераны войны и президенты СНГ, которые собирались 9 мая встретиться в сквере у Большого театра. Место встречи пришлось срочно изменить. Их свидание состоялось в фойе нового здания театра. Было много суеты, а еще — грустного и смешного. Одновременно. Первые лица государств ходили по кругу между стариками, героями и орденоносцами, поочередно говорили им «спасибо за все!». Между отдельными особенно настойчивыми ветеранами и некоторыми президентами завязывались короткие беседы. Один совсем старый полковник что-то оживленно рассказывал своему собеседнику помоложе. Когда последний отошел, ветеран спросил меня, — а с кем это он сейчас разговаривал?

Это — Курманбек Бакиев, и.о. президента Киргизии, ответил я полковнику. О-о-о! — с уважением отозвался старик. А в другом конце зала ветеран, который уж точно бы узнал временного киргизского лидера в лицо, — он был из Киргизии, — громко делился своими воспоминаниями о совместных годах учебы с Владимиром Путиным. Российский президент как раз перед этим пожал руку киргизскому ветерану. Надо отдать должное журналистам: они были деликатны и терпеливы, старика не перебивали и в блокноты ничего не записывали…

Выделялись своими пышно-белыми каракулевыми шапками ветераны, привезенные из Туркмении. Они искренне радовались своей нынешней жизни, высокой пенсии в Туркмении и за все истово благодарили своего президента: «лучшего нам и не надо». С ними никто не спорил. Потом все вместе пошли слушать праздничный концерт. Там ветераны могли немного отдохнуть, выступал только один Путин. Он заверил их, что, несмотря на разделяющие страны СНГ государственные границы, «братские, поистине кровные связи народов безграничны, их не разорвать, ни разрушить». Российский президент поделился своей уверенностью в том, что «общими остаются подлинная правда о войне и стремление не допустить ее искажений, недобросовестных ревизий и пересмотра». Относились ли эти слова к попыткам «пересмотра», предпринимавшимся в отдельных странах СНГлибо Путин говорил о самой болезненной для него в эти дни теме— крайне нервной полемике между руководством России и стран Балтии— было неясно.

Скорее, последнее. Накануне юбилея Победы российскому президенту пришлось много рассуждать на это счет. Никогда раньше за столь короткий срок он не давал такое количество интервью западным СМИ. Его спрашивали об отношениях с женой, детьми, Ельциным, Бушем, олигархами, губернаторами, оппозицией, журналистами… Но больше всего — об отношениях со странами Балтии о том, почему он не хочет считать законным их требование признать факт советской оккупации этих стран. Кажется, Путин устал. Иначе чем объяснить его вчерашнюю оговорку в отповеди эстонской журналистке, задавшей все тот же вопрос. «Если в 39-м году прибалтийские страны вошли в состав СССР, то в 41-м Советский Союз не мог их оккупировать, потому что они были его частью», — сказал президент. А потом достаточно жестко пошутил: «Я не очень хорошо учился в университете, потому что пил много пива, но кое-что я помню — у нас были хорошие преподаватели». Но все-таки российский президент в эмоциональном запале перпутал даты подписания пакта Молотова-Риббентропа в 1939 году и присоединение к СССР стран Балтии в 1940-м.

Трудно перевариваемый Кремлем «балтийский сюжет», надо признать честно, не стал украшением праздничных торжеств и выглядит с обеих сторон как схватка за удовлетворение национальных комплексов. Если внимательно вглядеться в путинские рассуждения на этот счет, складывалось ощущение, что признать факт советской оккупации Москве мешает лишь действительно малоцивилизованное отношение к русским в Латвии и почитание эсэсовских легионеров в Эстонии. Ведь только эти аргументы приводились в защиту кремлевской позиции. А ссылки на уже осужденный Верховным Советом СССР в 1989 году пакт Молотова-Риббентропа не кажутся слишком убедительными— в том решении страны Балтии не упоминались.

Другим моментом, несомненно, омрачившим юбилей Победы, оказался отказ президента Грузии Михаила Саакашвили прибыть на праздники в Москву. Вывод российских военных баз с грузинской территории в оговоренные официальным Тбилиси сроки (именно невозможность достичь накануне 9 мая договоренности с Москвой по этому поводу стало причиной решения г-на Саакашвили — Ред.) стал, похоже, плацдармом демонстрации личных амбиций для президента Грузии. Ими г-н Саакашвили подменил вещь гораздо более важную и тонкую — память о тех 300 тысячах грузин, павших в войне, — это почти половина из 700 тысяч грузин, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной. О личной обиде, нанесенной ему этим решением президента Грузии, говорил в Москве единственный из 97 грузин—Героев Советского Союза— оставшийся в живых, летчик-истребитель, полковник Шота Шургая.

Михаил Саакашвили поздно вечером 6 мая позвонил Путину и попытался объяснить ему свои резоны, мол, ему не на кого оставить в Тбилиси своих ветеранов. Источники «Времени новостей» в Кремле утверждают, что Путин ответил примирительно-понимающе…

Справедливости ради заметим, что рабочий саммит СНГ, состоявшийся в Москве 8 мая, мало что потерял в результате отсутствия президента Грузии, впрочем, как и президента Азербайджана (Ильхам Алиев присутствовал только на параде 9 мая — Ред.). Ничем выдающимся этот саммит не отличался— разве что принятием никого ни к чему не обязывающей Декларацией о гуманитарном сотрудничестве стран СНГ. Ну, еще, пожалуй, на редкость эпатажным поведением президента Туркмении Сапармурата Ниязова, кстати, отменившего 9 мая в Ашхабаде салют. На закрытой части встречи Туркменбаши позволил себе весьма фривольные оценки многих своих коллег-президентов, бывших и нынешних, вспоминая их внешний вид много лет назад, в дни создания СНГ.

Отличился туркменский вождь и утром 9 мая, бесцеремонно смяв торжественный протокол подхода приглашенный VIP-гостей в Кремле к Путину с супругой и фотографирование с ними. На эту формальность каждому лидеру отводится не больше минуты. Туркменбаши умудрился подержаться рукой за путинскую спину, потом за его руку, раза в три больше времени, чем сильно озадачил шефа кремлевского протокола Игоря Щеголева. Он был вынужден подойти к «алмазному венцу туркменского народа» и дать ему понять, что не он здесь хозяин.

Вечером того же дня туркменский официоз описал эту сцену как «яркое» свидетельство «лишенных формализма», зато полных «доверительности и искренности дружественных отношений», установившихся между двумя руководителями, которые, «по сути, провели блиц-переговоры». Нетрудно предположить, что Туркменбаши не мог позволить себе вернуться домой без объявления о приватной встрече с президентом России. Ведь в объявленной накануне встрече Путина с Ниязовым последнему, как выяснилось, было отказано.

Странно, что ниязовский агитпроп не поделился с туркменами еще одной радостной для них вестью из Москвы: с Туркменбаши за руку поздоровался сам президент США. Зрелище было занятное. Вождь всех туркмен выходил на Красную площадь перед парадом, обнимая за спину президента Украины Виктора Ющенко и оживленно с ним разговаривая. Вдруг Ниязов обнаружил, что впереди него, в десятке метров, вышагивает вождь всех американцев Буш. Вождь всех туркмен моментально отлип от своего спутника и быстро засеменил вслед американскому президенту. Тот обнаружил догнавшего не сразу, а когда увидел, повернулся, широко улыбнулся, — о, мол, и ты здесь, — протянул ему руку и, ни слова не говоря, пошел дальше. На лице у Туркменбаши появилась торжествующая улыбка, с ней он застыл в ожидании подходящего следом г-на Ющенко.

Много любопытного можно было обнаружить и наблюдая за трибуной почетных гостей на Красной площади. Не перестававшего сверкать голливудской улыбкой итальянского премьера Берлускони оттенял с сурово напряженным лицом стоящий рядом японский коллега Коидзуми. Один из членов японской делегации потом объяснял вашему корреспонденту, что в традициях его страны это является признаком высокого уважения к происходящему. Вечером того же дня у г-на Коидзуми предстояла встреча с Путиным и, предваряя эту встречу, помощник японского премьера рассказывал про «очень теплую и добрую душу своего шефа, который «не чурается петь и танцевать с журналистами». «У меня нет уверенности, что г-н Коидзуми будет танцевать вместе с Путиным, но несомненно, их встреча будет очень теплой»,— убеждал японский дипломат.

В Японии очень рассчитывают на визит российского президента еще до конца нынешнего года, и договоренность о визите в конце мая главы МИД России в Токио может считаться добрым знаком в этом направлении.

Обратил на себя внимание на трибуне и первый президент России Борис Ельцин. Отведенное ему там место, скажем так, — не для самых почетных гостей, его не смущало, он выглядел бодрым и жизнерадостным. Заметим, что на вечернем приеме в Кремле подойти к Ельцину и обмолвиться с ним парой слов посчитали для себя обязательным многие западные лидеры. Не было среди гостей Михаила Горбачева. Организаторы празднеств утверждают, что приглашение ему, однако, отправили.

Ну и, наконец, еще раз о Джордже Буше. Лидер страны, бывшей главным советским союзником по антигитлеровской коалиции, всем своим видом выдавал комфортность своего пребывания на торжествах. Накануне они с Путиным провели очень теплый семейный вечер в Ново-Огарево. Немногочисленные свидетели этой встречи утверждают, что российский президент нигде в эти дни не улыбался и не шутил так много, как в общении с другом Джорджем. Сначала, правда, Путин обращался к нему на «вы», но после первого же «ты» (в официальном переводе с английского было именно так — Ред.) Буша, стал отвечать ему тем же. О чем они говорили между собой, оставив первых леди общаться по женской программе, доподлинно мало кто знает. Догадаться об этом можно будет позже. Ну, скажем, по тому, как скоро договорятся между собой Москва и Тбилиси или Москва и Рига…

Аркадий ДУБНОВ

N°79

11 мая 2005

Время новостей