Незадолго до окончания второй мировой войны фашистская Германия была близка к созданию атомной бомбы. В этом уверен Райнер Карлш, автор новой книги «Бомба Гитлера. Тайная история немецких испытаний ядерного оружия». Свои выводы Райнер Карлш сделал на основании анализа документов: дневников ученых, чертежей и данных аэрофотосъемки, донесений советской и американской разведок. О «чудо-оружии» Гитлера немецкий историк Райнер Карлш рассказал берлинскому корреспонденту «Времени новостей» Юрию ШПАКОВУ.

— В первые годы войны Гитлер прохладно относился к докладам ученых о возможности разработки атомного оружия. Фюрер тогда не слишком одобрял фундаментальные исследования в этом направлении, обосновывая это своей же собственной идеологией: физика для него была «еврейской наукой». К тому же в 1941 году у него не было особой нужды в каком-либо «чудо-оружии». Ему удавалось добиваться успеха на большинстве фронтов и с помощью обычных вооружений. Лишь в 1942—1943 годах в отношении Гитлера к ядерной физике и главному ее «продукту» тогдашнего времени — атомной бомбе — наступает перелом.

В Германии существовало несколько групп ученых, занимавшихся «урановым проектом». Наиболее известны имена Вернера Хайзенберга и Карла Фридриха фон Вайцзеккера, которые работали в немецком Урановом союзе. Они принадлежали к тому кругу ученых, которые не хотели допустить, чтобы режим Гитлера завладел атомным оружием.

Саботажники против почтмейстера

— В послевоенные годы эти ученые доказывали, что намеренно затягивали работу над проектами, которые могли привести Третий рейх к созданию полномасштабной атомной бомбы…

— Невозможно достоверно утверждать, был ли это на самом деле вклад немецких ученых в сопротивление нацизму, как утверждали они сами после окончания войны, или на пути их разработок возникали трудности иного свойства. Хотя некоторые факты, свидетельствующие о сопротивлении ученых, налицо. Стали известны слова Вернера Хайзенберга об «активном» и «пассивном» сопротивлении физиков. «Я сознательно возглавил урановый проект, чтобы, насколько это было возможно, затормозить его развитие», — говорил он сам. Но при жизни он так и не решился опубликовать эти слова — даже для послевоенной Германии это было слишком.

Документы того времени свидетельствуют, что когда речь заходила о возможной передаче разработок немецких физиков-ядерщиков в промышленное производство, Хайзенберг прибегал к разного рода «тормозам». Например, на заседании Уранового союза в июне 1942 года рейхсминистр вооружений Альберт Шпеер задал физику вопрос: «Господин Хайзенберг, сколько денег вам необходимо для успешной работы?» Ученый в ответ назвал сумму в 40 тыс. рейхсмарок, которая по тем временам была попросту смешной для подобных проектов. Тогда, видимо, рейхсминистру вооружений со всей очевидностью стало ясно, что ничего толкового с данной командой ученых не добьешься. Об этом было доложено Гитлеру. Фюрер отреагировал сдержанно: «Это же фундаментальные исследования, они не оказывают решающего влияния на исход войны».

— Но в Германии существовали и другие ученые?

— До недавнего времени в исторических исследованиях не учитывалось, что разработкой «чудо-оружия» занимались еще несколько групп ученых, отношение которых к нацистскому режиму было гораздо более лояльным. Это физики, работавшие под руководством рейхсминистра почты Вильгельма Онезорге. Он, будучи лицом, особо приближенным к фюреру, и активным партийцем, награжденным «Золотым знаком» национал-социалистов, в те годы являлся наиболее ярым сторонником форсирования исследований в области ядерной физики. Ему удавалось «пробивать» заинтересовавшие его проекты, получая под них многомиллионное финансирование. В июне 1942 года, спустя всего несколько дней после заседания Уранового союза, Онезорге пришел к фюреру и предложил план создания атомной бомбы. Беседа состоялась как раз в день 70-летия рейхсминистра почты, и Гитлер, может быть, из уважения к своему старому партайгеноссе, решил поддержать его предложения. «Любопытное дело, не кто иной, как наш главный почтмейстер, обещает нам чудо-бомбу», — шутил фюрер.

— Он тогда представлял, о каком смертоносном оружии идет речь?

— Нет, разумеется. Иначе он отнесся бы к предложениям министра Онезорге намного более серьезно. Но в июне 1942 года фюрер полагал, что его военная машина слаженно работает и без ядерной бомбы. Однако рейхсминистр почты от своей идеи не отступал, являлся на прием к Гитлеру со своими проектами вновь и вновь. И использовал для воздействия на Гитлера связи — свою дружбу с «придворным» рейхсфоторепортером по фамилии Хоффманн, которому Гитлер безгранично доверял. Уже в 1943—1944 годах мнение Гитлера в отношении ядерного оружия начало кардинально меняться. К тому времени в работах по созданию атомной бомбы, помимо рейхсминистерства почты, участвовали также управление по вооружению сухопутных сил и СС.

— А как атомные проекты оказались под эгидой министерства почты?

— У министерства Онезорге было много денег, и его разработки отличались новаторскими подходами. Именно оно открыло крупный исследовательский центр в Мирсдорфе под Берлином — «Ведомство по особым физическим вопросам». Кстати, в годы ГДР на его территории также располагался закрытый институт, занимавшийся ядерными исследованиями.

Заручившись в конце концов благоволением и финансовой поддержкой Гитлера, министр Онезорге заключает договор с известным ученым Манфредом фон Арденне, который не был физиком-атомщиком в чистом виде, однако слыл блестящим экспериментатором. Таким образом, к исследовательской работе института в Мирсдорфе подключился руководимый фон Арденне научный центр в берлинском районе Лихтерфельде. Совместно ученые занимались проблемами расщепления изотопов урана. Выделять изотопы урана и тем самым добывать «начинку» для атомной бомбы — это и был путь создания «чудо-оружия», по которому был намерен идти рейхсминистр почты.

Атомный гибрид Адольфа Гитлера

— Насколько справедливо мнение, что у нацистской Германии недоставало ресурсов для изготовления атомной бомбы?

— Проблемы были, но я бы не стал их преувеличивать. Ведь одновременно существовали идеи строительства ядерного реактора для получения оружейного урана. Но обнаружились трудности чисто производственного характера. Не было ресурсов для получения 50 кг высокообогащенного урана, требуемого для «настоящей» атомной бомбы. Для этого нужен ядерный реактор, с помощью которого можно получать необходимую «начинку». А его не было. Но недалеко от Берлина в курортном городке Бад-Сааров существовали экспериментальные установки рейхсминистерства почты, на которых можно было получать граммы или даже килограммы урана-235. Мы обнаружили их лишь в 2003 году.

— Насколько серьезными можно считать эти установки?

— Они в полной мере соответствовали планам Манфреда фон Арденне, выдвинутым им в 1942 году. Это три крупные по тем временам установки, которые с 1944 года использовались для отделения изотопов урана. Таким образом можно было получать высокообогащенный уран. Проблема заключалась, однако, в том, что за час работы такой установки можно было получить приблизительно 0,1 грамма урана-235. То есть за десять рабочих часов в день производился 1 грамм, а на трех установках — 3 грамма. За год набегало свыше 300 граммов. Это означает, что начиная с 1944 года Германия могла получать небольшие количества высокообогащенного урана. Этого было недостаточно для создания атомной бомбы.

Поэтому ученые-атомщики нацистской Германии пришли к идее ядерного взрыва малой мощности. Критическую массу, необходимую для ядерного взрыва, можно было снизить путем сочетания расщепления ядра с ядерным синтезом. Предполагалось использование так называемых рефлекторов, также значительно снижающих порог критической массы. Ученые подсчитали, что при применении подобных хитростей можно было изготовить вполне боеспособную бомбу, для которой потребовалось бы лишь несколько сот граммов высокообогащенного атомного вещества. Таким образом, могла быть создана «гибридная бомба», основанная на принципах как расщепления, так и синтеза урана.

— Она могла бы найти практическое применение?

— Безусловно — в качестве тактического ядерного оружия. У него ограниченный радиус действия, но его можно было использовать, например, в крупном сражении.

«Под колпаком» советской разведки

— С помощью «гибридных бомб» можно было переломить ход войны?

— Есть факты, свидетельствующие, что в высших кругах СС обсуждались возможности использования таких бомб на фронте. Но отношение к ним в целом было скептическим, ведь эти бомбы обладали ограниченными возможностями. Об этом знал Гитлер. Об этом благодаря донесениям разведки было проинформировано и советское военное руководство. Так, Иван Ильичев, возглавлявший в те годы ГРУ, писал в докладе в Кремль: «Эти бомбы могут замедлить темпы нашего наступления». Однако он не допускал возможности перелома в войне с помощью этих бомб.

— Выходит, советская разведка держала руку на пульсе ядерных программ Третьего рейха?

— Вне всякого сомнения. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, с которыми мне удалось ознакомиться в российских архивах. Советской разведке было известно о двух испытаниях атомных бомб, проведенных в Германии. До советского руководства была доведена также оценка их эффективности немецкой стороной: использование подобного оружия на Восточном фронте нацисты считали бессмысленным. Была, правда, мысль использовать «гибридную бомбу» для терактов в стратегически важных городах стран антигитлеровской коалиции. Это, как считалось, могло бы стать достаточно эффективным средством давления на возможных переговорах. Такой план существовал, хотя никогда не был реализован.

— Все это напоминает идею «грязной бомбы» — мечты современного международного терроризма…

— Совершенно верно, и в этом большая опасность наработок немецких атомщиков времен второй мировой войны. Опыты показали, что, обладая даже незначительным количеством высокообогащенного урана или плутония, можно причинить немало бед. Например, это вещество можно поместить в песок и направить на него ракету или сбросить обычную бомбу — таким образом подвергнется заражению значительная территория. Подобные планы обсуждались в Германии в последние месяцы войны, а позже в США и в СССР в разгар «холодной войны». Гитлера от подобных действий удержало четкое представление о том, что применение подобного оружия неминуемо повлечет за собой еще более мощный акт возмездия со стороны противника. В годы первой мировой войны использование немцами «чудо-оружия» того времени — отравляющих газов — не принесло желаемого перелома, а привело лишь к тому, что противник применил его с еще большим ожесточением.

— Насколько советским физикам-атомщикам были интересны работы немецких коллег по созданию ядерной бомбы?

— С помощью разведки советской стороне удавалось следить за основными этапами работ в этом направлении. Когда же стало складываться мнение, что немцы в состоянии изготовить лишь тактический ядерный снаряд, Москва решила пойти по американскому ядерному пути. Об этом в своем докладе Сталину от 28 марта 1945 года говорит руководитель советской атомной программы Игорь Курчатов. Он получал разведдонесения ГРУ, в которых сообщалось о малой эффективности немецкой атомной бомбы. Кстати, появился этот документ спустя всего несколько дней после того, как Германия провела испытания ядерных устройств в Тюрингии и на острове Рюген, в результате которых погибли несколько десятков или, может быть, сотен человек — военнопленных и узников концлагерей. Радиус действия испытанных снарядов составлял всего 500 метров.

Немецкие бомбы не убедили Сталина

— Но ведь немцы могли бы стать лидерами в ядерной гонке. Наверное, главным препятствием для этого, как это ни парадоксально, стала расистская идеология фашизма: достаточно вспомнить о «еврейской физике», ведущие представители которой покинули Германию, как только там запахло коричневой чумой…

— Невзирая на утечку мозгов из предвоенной Германии, здесь оставалось достаточно ученых, способных осуществить самый невероятный проект по созданию «чудо-оружия». В годы войны в Германии полным ходом велись фундаментальные исследования, создавались новые технологии и великолепно работала промышленность. До 1942 года нигде в мире не было лучшей технологии обогащения урана, чем в Германии. Америка существенно отставала в этом отношении.

— Почему же немцам не удалось создать атомную бомбу?

— Ответ на этот вопрос пытался найти еще в 1945 году генерал-майор НКВД Валентин Кравченко, возглавлявший спецотдел по надзору за атомными исследованиями. Он удивлялся, что у немцев была и урановая руда, которую они вывозили из Франции и Бельгии, где находились крупнейшие месторождения того времени. Из этой руды немцы производили металл уран. Была в их распоряжении и «тяжелая вода» из Норвегии, хотя и в небольших количествах. Германия располагала хорошими учеными, эффективным производством. Чего же недоставало? По мнению Кравченко, не было воли ученых к созданию ядерного оружия. Слишком страшными представлялись им возможные последствия применения атомного «чудо-оружия».

Кстати, и в предвоенном СССР поначалу ядерные исследования велись весьма вяло. Еще совсем молодой в те годы физик Георгий Флеров писал в 1940—1941 годах Курчатову отчаянные письма о необходимости собственной программы исследований по созданию атомного оружия. Курчатов первое время на них вообще не отвечал, а затем высказывал свое мнение очень туманно. Может быть, утверждал он, к этому можно будет приступить лет этак через полста. Весной 1942 года Флеров написал напрямую Сталину, и лишь после этого отношение к нему в среде физиков стало более серьезным. И все же Флерову, чтобы «пробить» свои идеи, потребовались годы. Точно так складывались проекты и немецких ученых-ядерщиков.

— «Отец народов» верил в военную силу атома?

— Сталин был, как известно, человеком недоверчивым. Но в данном случае информацию он получал из различных источников, не только от Флерова. От ГРУ в это же время начали поступать сообщения о том, что в Великобритании принята секретная атомная программа. Сталин даже назначил специальную комиссию, которая должна была решить вопрос о целесообразности начала ядерных исследований. Но Сталин бы не был самим собой, если бы выводы комиссии его убедили. Он сохранял скепсис, пока ему не сообщили о первых американских испытаниях атомной бомбы на полигоне в Нью-Мексико в июле 1945 года.

— Весной 1945 года в Германию с тайной миссией был направлен Георгий Флеров. Чья это была инициатива и в чем состояла задача, поставленная перед ним?

— Инициатором командирования Флерова в Германию был Курчатов, который хотел иметь исчерпывающую информацию о том, насколько немцы продвинулись в создании и испытании атомного оружия и насколько эти наработки могут оказаться полезными для советской атомной программы. Целью поездки должен был стать район городка Ордруф в Тюрингии, где прошло одно из испытаний немецкой «грязной бомбы». Добраться советскому ученому удалось лишь до Дрездена, далее территории находились под американским управлением, и пробиться туда незамеченным советскому атомщику не удалось. Об этом он сообщил в письме своему руководству. Когда же спустя короткое время такая возможность у Флерова появилась, его срочно отозвали в Москву. Там приняли окончательное решение следовать по американскому пути в деле создания советской атомной бомбы.

Статья Райнера Карлша о работах по созданию атомной бомбы в научных лабораториях нацистской Германии будет опубликована в очередном номере журнала «Россия в глобальной политике».

Беседовал Юрий ШПАКОВ

N°76

04 мая 2005 Время новостей

Время новостей