Со дня полета в космос Юрия Гагарина прошло уже 44 года. Но и по сей день известны далеко не все подробности первых минут и часов пребывания на волжской земле первого космонавта планеты. В начале шестидесятых годов прошлого века бывший летчик-инструктор Александр Федорович Бурков служил в городе Энгельсе, где занимал должность начальника отдела Краснознаменного НИИ ВВС Советской Армии.

— Различные специализированные группы со всего Советского Союза тренировались в нашем институте постоянно, — вспоминает он. — И потому на группу молоденьких лейтенантов, которые приехали к нам летом 1960 года, никто и внимания не обратил. Они жили в нашей гарнизонной гостинице, вместе со всеми обедали в столовой — там за ними было закреплено три или четыре стола. С утра до вечера тренировались, прыгали с парашютом, а в свободное время обычно играли в волейбол. За несколько недель прошли свою программу и уехали.

Рано утром 12 апреля 1961 года «сверху» пришла неожиданная команда: все плановые полеты самолетов и вертолетов отменить до особого распоряжения. А потом мы услышали голос Юрия Левитана… Когда он назвал имя — Юрий Алексеевич Гагарин, мы подняли прошлогодние документы: точно, все данные совпадают! Вскоре раздался звонок: Гагарин приземлился возле Смеловки, нужно туда прислать вертолет. От Энгельса до Смеловки чуть больше двадцати километров. И примерно через час экипаж вертолета, которым командовал майор Сергей Хитрин, уже доставил космонавта на наш аэродром. Из кабинета начальника НИИ Юрий Гагарин и сообщил по телефону в Москву о том, что приземлился благополучно. Генерал тем временем распорядился накормить гостя. Официантка, которая принесла из столовой вазу с фруктами, удивилась: «Ой, Юрка, это ты?!» — и бросилась его целовать. А когда Юрий Алексеевич шел в здание, первого космонавта Земли чуть не задавили — столько народу мигом собралось тогда у НИИ. Поэтому, когда пришло время отправляться на аэродром, пришлось выводить его к машине через боковые двери, чтобы вовремя успеть. Тогда же я впервые в жизни увидел и удостоверение космонавта, в котором было написано: «Гагарин, старший лейтенант, космонавт СССР». И дата выдачи — 12 апреля.

Сразу после того как вертолет забрал Гагарина с места посадки, мы выставили караул на месте посадки. А из Куйбышевской области, где было заданное место приземления, прилетела группа охраны, спустилась прямо туда на парашютах. Первый секретарь Саратовского обкома партии Алексей Иванович Шибаев тоже приехал в

Энгельс, встретился с Гагариным, потом захотел посмотреть на «Восток». Прилетаем на вертолете к месту посадки, а там стоит цепочка охраны. В аварийном бортпайке «Востока» были и спирт, и продукты. Так охранники сразу ополовинили паек, отметили радостное событие, их по жаре и развезло. У нас тогда было плюс 25. Вертолет садится, а они к нам с автоматами: не подходи!

Вечером 12 апреля вертолет забрал обгоревший шарик — спускаемый аппарат «Востока» — и привез на аэродром НИИ ВВС. Закрыли его брезентом, поставили охрану и никого не подпускали. А потом эту космическую реликвию увезли куда-то. Мы, конечно, заглядывали внутрь. Очень тесная кабина. Кресла там уже не было. Только рельсы, по которым оно катапультировалось, и приборная доска. Пенопласт кругом. И больше ничего. Мне запомнилось, был там такой прибор, как глобус, по которому космонавт мог определить местоположение корабля: например, пролетает тот над Африкой — на «глобусе» появляется контур Африки…

На другой день я повез знаменитого кинооператора Романа Кармена на место посадки. Избушку Анны Тахтаревой, которая вместе с внучкой первой встретила Гагарина, к тому времени уже покрасили, правда, не всю, а только две стены. Возле дома сколотили стол. Посадили за него колхозников, стали с ними беседовать. А они говорят тихо, особенно сама Тахтарева, суфлера слышно; а ее нет. Тогда по команде Кармена мы переодели солдат трактористами, наших жен нарядили колхозницами и так сняли…

А бывший постоянный корреспондент газеты «Красная Звезда» в Приволжском военном округе полковник в отставке Илья Максимов сохранил с тех дней блокнот с рассказом командующего ВВС округа Константина Терентьевича Цедрика.

— Мы тогда, — рассказывал генерал, — думали больше о том, чтобы Гагарин живым вернулся. А уж всякие мелкие детали можно, в конце концов, на месте как-то уладить. Когда его на Тюрата-ме (так тогда именовался космодром Байконур) одели перед полетом в скафандр, то обычную одежду в самолет снесли и отправили в Куйбышев. А после встречи Гагарина в Куйбышеве, на аэродроме авиазавода, отвезли его на обкомовские дачи. Там врачи раздели его, начали осмотр. И тут выяснилось: переодеть космонавта не во что! Не будет же он все время ходить в своей голубой космической «спецовке»! И мне дали команду найти одежду. Я снова поехал на заводской аэродром, нашел самолет из Тюра-тама. За какими-то ящиками отыскал гагаринскую форму с погонами старшего лейтенанта, фуражку. Но мало того, что они были измяты, так еще оказались и перемазаны каким-то машинным маслом. Что делать? Мне говорят:

Этот «Восток» и вывел на орбиту корабль, пилотируемый Юрием Гагариным.

выбрасывать надо, все равно нужна новая, майорская. И к утру 13 апреля уже сшили космонавту новенький мундир.

В тот же день, после того как госкомиссия заслушала доклад Юрия Гагарина, огласили приказ командующего ВВС Советской Армии маршала авиации Вершинина о присвоении ему звания военного летчика 1-го класса. Приказ-то огласили, а нагрудного знака нет. Тогда я снял с кителя свой знак и вручил его Гагарину. Так он потом и носил мой знак на своем мундире.

А первым из военных космонавта встретил командир зенитно-ракетного дивизиона Ахмед Гассиев. Он потом рассказывал, что первым делом спросил:

— Чем тебе помочь?

— Мне скафандр надо снять, а потом телефон нужен.

Помогли ему снять скафандр, посадили в машину и привезли в расположение дивизиона, который был в двух километрах.

Пока ехали, между Гассиевым и Гагариным состоялся такой диалог.

— Сколько лет? Как самочувствие?

— 27. Не беспокойся, чувствую себя хорошо. Взлет, полет, все нормально. Плохо только на посадке было.

— Семейный ты? -Да.

— Осознал, что совершил?

— Пока нет.

— Утерли нос Америке?

— Не говори. Здорово утерли. А где я нахожусь?

— Возле Смеловки Саратовской области.

— О, знакомое место.

В дивизионе прошла очень короткая встреча с личным составом. Потом Гагарин позвонил куда-то, доложил, что все в порядке. А вскоре вертолет из Энгельса прибыл. На нем первый космонавт и улетел к своей мировой славе.

Аркадий Соларев

Саратов — Самара

«Российская газета» (Самара), №74(3743),

12 апреля 2005 года