За полтора года три костяшки постсоветского «домино» уже повалились. Кто следующий? С тех пор как народные революции, вдохновленные демократическими чаяниями, сокрушили авторитарные режимы – Шеварднадзе в Грузии, Кучмы на Украине и Акаева в Киргизии, – все деспоты бывшего СССР дрожат, боясь заразы.

От Минска до Баку, включая Ереван, Ташкент и даже Москву, большинство стран бывшего СССР сегодня являются потенциальными «кандидатами» на столкновение с движениями протеста. Галопирующая коррупция, концентрация всей власти в руках олигархической касты выходцев из бывшей партийной номенклатуры или спецслужб – все это создало глубокую пропасть между народами и правителями.

Во всех этих авторитарных диктатурах, «жестких» или «мягких» – в зависимости от географии, политических традиций и темперамента руководителей, – зреют семена недовольства, которое может вызвать взрыв на очередных выборах.

В самом деле, все «бархатные» движения до сих пор пожинали плоды широкомасштабных избирательных махинаций, в соответствии со схемой «выборы – фальсификация – революция».

Во всех случаях студенты и местные неправительственные организации при поддержке американских НПО, годами действовавших в этих регионах, выступали в роли авангарда бунтарских движений. Правда и то, что грузинский, украинский и киргизский режимы имели специфические черты, не позволявшие считать их диктатурами в чистом виде. Здесь сохранялись значительные пространства для свободы, прежде всего в СМИ. Некоторые эксперты на этом основании делают вывод, что наиболее способными к «переменам» являются именно те страны, которые – как Азербайджан, Армения и Казахстан – сохраняют возможности для определенного плюрализма мнений.

Однако другие эксперты считают более вероятным механизм «заражения» от соседа. Так, Белоруссии, где правит диктатор Александр Лукашенко, угрожает экспорт украинской оранжевой модели, а жестким среднеазиатским диктатурам – киргизский вирус…

* Азербайджан.

В преддверии назначенных на ноябрь 2005 года выборов ситуация в этой маленькой кавказской стране, где клан Алиевых удержался у власти (многие считают, что на прошлых выборах умиравший Гейдар передал бразды правления своему сыну Ильхаму), остается шаткой. В октябре 2003 года, в день объявления результатов голосования, в Баку вспыхнули волнения, которые были жестоко подавлены. С тех пор расколотая оппозиция пытается объединиться под эгидой лидера Народного фронта Азербайджана, Али Керимли, который, окрыленный украинской революцией, только что вернулся из турне по западным столицам.

Стремясь продлить свою власть, алиевский клан продолжает позиционировать себя на Западе как гарант стабильности инвестиций крупных нефтяных компаний на Каспии.

* Армения.

Противник Азербайджана, с которым его разделяет «замороженный» карабахский конфликт, армянский режим ослаблен своей неспособностью разрешить этот конфликт. Президент-«ястреб» Роберт Кочарян, выходец из Карабаха, не остановился перед использованием оружия широкомасштабных фальсификаций на выборах. Оппозиция слаба, но провал политики Кочаряна в карабахском вопросе и экономический кризис являются питательной средой для недовольства. Эмиграция носит массовый характер. Раздаются голоса в пользу пересмотра политики тесного альянса с Москвой и за переориентацию Армении на Запад. Пример дружественной Грузии вызывает горячие дебаты.

* Казахстан.

Политическая эволюция Казахстана с 1991 года сильно напоминает эволюцию Киргизии. В 1991 году президента Нурсултана Назарбаева считали одним из самых модернистски настроенных руководителей бывшего СССР. Но впоследствии он все больше склонялся к авторитарным методам правления и изменил конституцию, чтобы остаться у власти. Отдавая дань широко распространенному в этих краях непотизму, он систематически «проталкивал» на руководящие посты своих родственников, а свою дочь сделал лидером новой… оппозиционной партии. Казахские власти, внимательно следящие за киргизской революцией, утверждают, что «не боятся заразы», ссылаясь на гораздо более высокий уровень жизни своих сограждан. Богатый углеводородным сырьем, Казахстан претендует на то, чтобы стать одной из главных стран – производителей нефти в мире.

* Узбекистан.

Это одна из самых жестких диктатур в среднеазиатском регионе. Управляемый железной рукой Ислама Каримова со времен получения независимости в 1991 году, Узбекистан устранил со сцены все демократические оппозиционные партии горбачевской эпохи. Ни одно оппозиционное движение не смогло принять участия в декабрьских парламентских выборах, подвергшихся резкой критике со стороны ОБСЕ. Режим Каримова обвиняют в применении пыток и содержании в тюрьмах около 6 тысяч политических заключенных. Неправительственные организации подвергаются здесь постоянным преследованиям. Подрываемый изнутри, ослабленный все более частыми терактами, он ищет поддержки у России и США. Страна открыла свои двери перед американцами, которые с 2001 года имеют здесь военно-воздушную базу. Альянс с двойным лезвием…

* Туркмения.

Сверхжесткий режим, насквозь пронизанный культом личности своего вождя, Сапармурата Ниязова, держит под полным контролем политическую жизнь и средства массовой информации. Система здесь настолько закрыта, что судить о влиянии, которое могла оказать на Туркмению киргизская революция, очень трудно.

* Таджикистан.

64% населения живут за чертой бедности, что делает страну в этом плане сопоставимой с Киргизией. Экономическая ситуация в Таджикистане взрывоопасна. Но лидер страны, Эмомали Рахмонов, смог записать в свой актив частичный раздел власти с исламистской оппозицией. Настоящим антидотом от народных восстаний служат здесь воспоминания о страшной гражданской войне 1992 года, унесшей жизни около 500 тысяч человек. Это обстоятельство делает народное восстание маловероятным.

* Белоруссия.

Граничащая на западе с Польшей, на юге – с Украиной, а на севере – с прибалтийскими странами, Белоруссия диктатора Александра Лукашенко, бесспорно, находится в «благоприятном» окружении. Но как долго сохранится такое положение? Тот факт, что власть смогла в октябре «продавить» проведение референдума, позволившего изменить конституцию страны, говорит о слабости разрозненной оппозиции. Однако гражданских инициатив, воодушевленных украинским примером, становится все больше. В столице регулярно проходят студенческие демонстрации.

* Россия.

Хотя еще около года назад Путин, только что переизбранный на второй президентский срок, находился, казалось, в зените своего могущества, с тех пор серия провалов ослабила российский режим, все больше скатывающийся к авторитаризму.

Именно «оранжевая революция» в Киеве вывела российскую элиту из ступора. Разгромленные Путиным, оттесненные на обочину политической жизни, либералы и «олигархи» уже точат клинки, пользуясь движением социального недовольства, с которым приходится сталкиваться Кремлю. Мэр Москвы Юрий Лужков, до сих пор подчинявшийся приказам Кремля, в своем выступлении перед студентами Московского университета, высказал мнение, что в России может произойти «революция». Но какого цвета? «Лимонного», в духе некоторых радикальных националистических движений, спекулирующих на недовольстве? Или «яблочного» – по названию либеральной партии «Яблоко»? Никто не берет на себя смелость дать ответ.

Le Figaro

Laure Mandeville

[29 mars 2005]

Лаура Мандевиль

Переведено 29 марта 2005

InoPressa.ru