(Новая газета). В прошлом номере «Новой» мы начали публикацию «Неправительственного доклада» нашего обозревателя Павла ВОЩАНОВА «Зачем им столько власти». Вы узнали, как «пилилась» собственность в Санкт-Петербурге, зачем президенту столько резиденций, яхт и самолетов, во что обходятся налогоплательщикам горно-лыжные vip-курорты и спецсанатории. Все начиналось с освоения «маленьких» радостей, которые и не снились прежней, советской, партноменклатуре, но никто не собирался довольствоваться только ими. И собственность стали «пилить» в государственном масштабе.

Кремль берет добро

       Российские буржуины любят рассуждать о своих предпринимательских дарованиях как о главном источнике успеха и богатства. Мол, в отличие от привыкшего к социальному иждивенчеству большинства они вкалывали денно и нощно, выдумывали всякие мудреные схемы, рисковали жизнью и кошельком — за что и воздалось. На самом деле воздалось не только за это. Воздалось еще и за то, что не скупились тратить «на дружбу» с высокопоставленными чиновниками и вовремя распознали их потаенный интерес к деньгам и собственности. Едва ли не у каждого из нынешних олигархов в начале пути к богатству был во власти свой опекун, который за определенную мзду что-то выбивал и улаживал. К 2000 году номенклатурный капитализм в России уже вступил в пору зрелости…

       В чем просчиталось политическое закулисье, двинувшее Путина в президенты? Вовсе не в том, что тот не захотел играть роль, к которой его готовили, — роль «заполненной президентской вакансии». Просчитались в природе своего творения: хотели «законсервировать» построенный ими номенклатурный капитализм, но не учли, что если в стране сменится правящая номенклатура (а она не может не смениться с появлением нового лидера), то рано или поздно произойдет смена капитала, на который та опирается.

       Политическая конструкция нового президента, если он не пожелает видоизменить природу существующего в стране режима (а Путин сразу заявил, что он этого не допустит), не будет долго опираться на бизнес, своим рождением и благополучием обязанный предшественнику и его команде.

       Позволю себе — это крайне важно для понимания сути ныне происходящего — высказать парадоксальное суждение: если бы Путин отказался от мысли «разбавить» питерскими и поставить под свой контроль сформировавшееся при Ельцине предпринимательское сообщество, это означало бы крушение системы номенклатурного капитализма в России. То, что получили в итоге его «новаций», — та же порочная связь, только уже между новыми партнерами. По большому счету ничего в России не переменилось.

       Иной раз кажется, что это про них старик Макиавелли сказал: «За любой политической идеей стоит заурядный интерес к вещам». Когда команда нового президента запустила в оборот идею «наведения порядка в стране», никто не думал, что все будет сведено к борьбе за собственность. Была ли это личная инициатива Путина или он действовал в соответствии с общим настроем окружающих его земляков — не суть важно.

       Никто из бывших питерцев (будь то силовики или столоначальники, которых Путин начал перетягивать в Москву еще в пору, когда работал в Кремле под началом легендарного Пал Палыча) не хотел по истечении путинских полномочий возвращаться к изначальному положению «влиятельных в городе на Неве людей».

       Каждый желал использовать представившийся ему шанс и стать чем-то вроде «энергетического» Чубайса. Но без поддержки президента они не смогли бы «взять под свой контроль банки, вокзал, почту и телеграф». То, что произошло в стране, говорит об одном: поддержка была безоговорочной. При Путине любое «наведение порядка», в какой бы сфере оно ни происходило, неизбежно заканчивалось одним и тем же — собственность и финансовые ресурсы переходили под контроль кого-то из близких ему людей, после чего эта сфера, до краев наполнившись питерскими кадрами, наглухо закрывалась для посторонних глаз.

       Именно так произошло с «Газпромом», огромной компанией с мировым именем, той, что некогда называли «государством в государстве». В мае 2001 года ее поручили заботам А. Миллера — малоизвестного в ту пору питерского бизнесмена, возглавлявшего столь же малоизвестную компанию «Балтийские трубопроводные системы». Возможно, его назначение осенено личным доверием главы государства (какое-то время Миллер поработал в мэрии под непосредственным руководством Путина), и тогда оно хоть чем-то оправдано. Но то, что произошло после, — просто средневековье.

       Практически все мало-мальски заметные должности в аппарате газовой империи заняли приехавшие из Питера молодцы, большинство из которых ничего не знали ни о добыче, ни о переработке, ни о транспортировке газа. «Наш человек» — стало решающим аргументом любого кадрового решения. И ладно бы только на руководящие должности, так нет же: секретарш с водителями — и тех везли с малой родины, тратя немалые деньги на их обустройство.

       Не прошло и года, и подобная вакханалия повторилась уже в дочерних компаниях «Газпрома», большинство из которых тоже перешло под управление питерских. Компанию «Севернефтегаздобыча» возглавил бывший гендиректор «Лентрансгаза», «Газкомплектимпекс» — бывший руководитель секретариата питерской мэрии, «Сибур» — бывший работник Санкт-Петербургского морского порта, «Межрегионгаз» — бывший сослуживец Миллера по «Балтийским трубопроводным системам», «Газпром-медиа» — бывший финансовый директор городской радиостанции «Балтика»…

       И к чему все придет? Скорее всего, к тому, о чем в околокремлевских кругах поговаривали еще при Ельцине: государство выставит на продажу принадлежащие ему активы «Газпрома» и его «дочек». Понятно, кому они достанутся, — менеджменту, который с некоторых пор сплошь свой, питерский.

       В конце 90-х годов президенту Б. Ельцину несколько раз докладывали о неблагоприятном положении дел с авиакомпанией «Россия», специализирующейся на перевозке высших должностных лиц государства. Мол, чиновничество летает много и далеко, убытки от этого немалые, а покрыть их за счет коммерческих перевозок (многим россиянам приходилось летать в дальние страны чартерами «России») не удается. Выход один — оставить за Кремлем только президентские лайнеры, а на базе остального парка создать государственное коммерческое предприятие. Но тогда слишком многие в окружении президента толкали в руководство «авиакоммерсанта» своих людей. Уставший от государственных дел Ельцин не хотел вставать ни на чью сторону, а потому все оставил как было.

       С приходом в Кремль новой команды ситуация изменилась. Очень скоро «техническому» премьеру М. Касьянову дали понять, как надобно решить вопрос с «Россией»: слить ее с питерской авиакомпанией «Пулково». Когда этот проект стал достоянием гласности, многие решили, что таким образом «питерский» Кремль хочет подсобить землякам в их конкурентной борьбе на рынке авиаперевозок. На самом деле для «Пулкова» в этом браке не было никакого резона. Если судить по прошлому году, питерские сидели в прибылях, москвичи — в убытках. Почему же тогда прорехи «придворного извозчика» решили латать именно за счет своей, а не какой-то другой российской авиакомпании? Их ведь так много…

Новая власть хотела заполучить свой кусок жирного авиационного пирога. В результате слияния (а оно стало неизбежным после того, как в августе прошлого года президент Путин подписал соответствующий указ) в России должен был появиться второй по величине авиаперевозчик, который со временем при соответствующей поддержке сумеет потеснить возглавляемый зятем Ельцина «Аэрофлот» и стать лидером национальной гражданской авиации. А что будет после?

       Скорее всего, последует «принципиальное решение, вытекающее из нашей приверженности идеям конкурентной рыночной экономики»: государство полностью или частично приватизирует объединенную авиакомпанию, и ее владельцами станут те, кто на тот момент будет ею руководить. Разумеется, это будут люди, не чужие Кремлю. Например, такие, как недавно назначенный гендиректором «России» С. Михальченко, который еще год назад работал вторым пилотом (это ж какой «управленческий» опыт?!) в пулковском авиаотряде.

       Ни в одной стране мира (во всяком случае, цивилизованной) государственный аппарат не владеет собственностью и не занимается коммерцией. А в России? Управление делами президента не только обеспечивает власть жильем, гостиничными и медицинскими услугами, транспортом и даже продуктами питания собственного производства, но и извлекает из всего этого немалый доход. Не хуже, чем у какой-нибудь нефтяной компании.

       Разумеется, такое хозяйство нельзя отдавать чужакам: и управляющий, и его правая рука — оба, как положено, с берегов Невы. А поскольку в нынешней России, кроме как в Санкт-Петербурге, нигде больше не отыщешь ни одного честного профессионала, они, как и газпромовский Миллер, вынуждены были привлекать земляков. Сначала «укрепили» питерскими кадрами центральный аппарат управления (теперь в нем практически нет неблагонадежных), потом принялись за подведомственные службы и предприятия. И теперь, можно сказать, президентское хозяйство подготовлено к реформированию, то есть к передаче «ненужного» всевозможным ГУПам и ООО.

       Еще в 1995 году Ельцин (надо отдать должное, он своих земляков к хозяйственным службам не подпускал, не хотел лишних разговоров и подозрений) выказывал недовольство тем, что за Управлением делами президента числится много такого, что к нему, к президенту, никакого отношения не имеет.

       Нынешний «начальник страны» вроде бы придерживается той же позиции, и его «управа» даже кое от чего избавилась (правда, неясно, от чего именно и кому это досталось). Но есть в ныне происходящем одна странность, подтверждающая мысль Макиавелли про «интерес к вещам»: теперешняя кремлевская команда чрезвычайно жадна до родной питерской недвижимости. Уж кому, как не ей, знать, где что лежит?

       Резиденция на Крестовском острове, Константиновский дворец, усадьба «Михайловка» — конечно, это излишества, но их можно хоть как-то оправдать желанием придать российской власти должный представительский блеск. А к чему Кремлю другая питерская недвижимость, да еще в таком изобилии?

Со скандалом отобрали у Государственного исторического архива здания бывшего Сената и Синода. Заполучили в свое распоряжение санаторий «Белые ночи» в заповедном Комарове и бывшую обкомовскую больницу № 1, знаменитую «Свердловку». Потребовали для себя бывшую городскую усадьбу Лобанова-Ростовского…

       Кстати, о городских усадьбах. Год назад появилась информация, что ведомство В. Кожина «положило глаз» на самую престижную недвижимость старого Питера — особняки Шене и Мельцера, усадьбы Половцева и Яковенко, бывшие владения Соловейчика и дачу Доливо-Добровольского. А для каких нужд? Этого не ведает никто, а те, кому известны мотивы, не скажут. Остается только верить, что «все — людям». Правда, доподлинно об этом узнаем, только когда питерская недвижимость попадет в разряд «ненужного» и Кремль начнет от нее избавляться. Любопытно все-таки, кому же она достанется?

       Ошибиться можно в имени, но никак не в статусе потенциального собственника. Нынешняя власть забирает исключительно у чужаков, а отдает только тем, кто ей близок и дорог. Кому, к примеру, досталась телекомпания НТВ, от которой с помощью бутырской параши «уговорили» отказаться Гусинского? Компании «Газпром-медиа», где ныне «комиссарит» выписанный из Санкт-Петербурга специалист по правовой охране окружающей среды. Непосредственно на НТВ эту ответственную функцию выполняет «уроженка» комитета по внешним связям питерской мэрии.

       Павел ВОЩАНОВ, обозреватель «Новой»

       Продолжение следует. Читайте в следующем номере:

       — как питерские взяли телефон и телеграф;

       — кому принадлежат российские естественные монополии;

       — как питерские офицеры заняли командные высоты в силовых структурах;

       — что такое «политика управляемого страха» и как ее используют в своих целях «смотрящие» от ФСБ.

       24.03.2005

№ 21   

Новая газета