После перерыва почти в 2,5 года США планируют возобновить в мае собственные космические полеты: на орбиту должен подняться челнок Discovery. Возникшая после гибели «Колумбии» 1 февраля 2003 года монополия России на обслуживание Международной космической станции кончится. Однако, возможно, что ненадолго. Более того, Россия может унаследовать всю МКС. С высокими идеалами Дружбы-И-Сотрудничества-Во-Имя-Науки-И-Расширения-Границ-Знания-Человечества столкнулась низменная политика, густо замешанная на еще более низменном презренном металле. Собственно, не такая уж это и аллегория: иранские ракеты грозят сбить МКС.

Дело в том, что Штаты, после катастрофы «Колумбии» лишенные возможности осуществлять собственные пилотируемые полеты, сейчас покрывают большую часть российских расходов на отправку к МКС «Союзов» и «Прогрессов», одновременно обеспечивая работой Российское космическое агентство. Соглашение об американском финансировании истекает в апреле будущего года, и формально после этого Россия может прекратить полеты, «учредительный договор» МКС не предусматривал финансирования с ее стороны. В этой ситуации на шаттлы ляжет куда большая нагрузка, и полагать, что они с ней справятся, оснований пока совсем немного.

   Во-первых, сам флот шаттлов сократился на одну единицу. (После того, как в 1986 году погиб Challenger, ему на смену был построен Endeavour – логика технологического противостояния двух систем обязывала Штаты вернуть флот к прежнему объему хотя бы из соображений престижа. По нынешним скуднобюджетным временам строительство еще одного челнока выглядит утопией.)

   Во-вторых, полученный в результате расследования гибели «Колумбии» горький опыт был учтен – Discovery прошел, по сути, капитальный ремонт с установкой множества дополнительных систем безопасности. Насколько эффективным окажется это крайне дорогостоящее мероприятие, и должен показать первый полет. И только по мере накопления данных о поведении обновленного Discovery будут «доводиться» другие челноки – Atlantis и Endeavour, каждый из которых должен в этом году совершить по одному полету, после которых их придется опять же «доводить». Пока что – если в мае все пройдет успешно – можно уверенно говорить о том, что у США есть один летающий шаттл, и выйти на регулярные полеты НАСА планирует не раньше будущего года. Публично американское космическое агентство продолжает утверждать, что в 2006 – 2010 годах, когда МКС должна быть наконец достроена, шаттлы совершат к ней положенные 28 полетов.

   В-третьих, если полеты в этом году выявят необходимость дальнейшего дооснащения челноков, вся программа достройки МКС пойдет псу под хвост – и вместе с ней 50 миллиардов долларов, теоретически уже выделенные НАСА на завершение станции и полеты к ней. Присутствие на станции постоянно работающего экипажа (кстати, там и сейчас находятся два человека – американец и россиянин) требует наличия в рабочем состоянии как минимум двух кораблей. Один должен быть пристыкован к станции в качестве спасательной капсулы, второй – на земле должен готовиться к рейсу на орбиту с припасами для экипажа и компонентами, необходимыми для достройки станции. До катастрофы «Колумбии» шаттлы в основном занимались сменой экипажа и подвозом еды-питья-воздуха и мелких приборов, а российские носители – крупных деталей.

   Первая и немедленная проблема, возникающая в случае использования только шаттлов, заключается в том, что они в принципе не предназначены для длительного, более нескольких недель, пребывания на орбите. Соответственно, они не могут служить и спасательной капсулой. Обеспечить ротацию челноков в темпе раз в три недели, чтобы к станции всегда был пристыкован новый челнок, НАСА не в состоянии – это потребовало бы удесятерения флота. Вторая проблема – в грузоподъемности, точнее – в габаритах компонентов. Некоторые элементы МКС могут поднять только «Прогрессы». Конечно, престижа ради можно бросить станцию недостроенной и тратить сумасшедшие деньги на «миссии посещения» – прилетая раз в пару месяцев, чтобы зажечь свет в окошке и тут же вернуться.

   В таком случае станция перестанет выполнять свою первую главную функцию – летающей лаборатории, в которой накапливаются знания, необходимые для осуществления длительных пилотируемых полетов – на Луну, Марс и, в теории, по крайней мере, – далее везде. Более того, с фактическим выходом России из консорциума станция перестанет выполнять и вторую свою главную функцию – снабжение российской космической индустрии заказами. Сомневаться, что в таком случае Конгресс перекроет бюджетный кислород и станции, и пилотируемым полетам вообще, может только клинический оптимист.

   Однако именно над бюджетным кислородопроводом сейчас и навис топор Конгресса. В начале 90-х, когда консорциум США-Россия-ЕС-Канада-Япония только создавался, эта функция была чуть ли не единственной: перспектива перекупки каким-нибудь богатеньким аятоллой оставшихся без работы россиян, знающих, как перекрывать Енисей и делать ракеты, была пугающе реальной. Участие «оборонки» в МКС действительно сделало проблему распространения «чреватых» технологий менее острой. Однако в 2000 году конгресс принял акт о нераспространении технологий в Иран. Согласно ему, американское бюджетное финансирование разрешается только компаниям, которые не были замечены в передаче предметов или ноу-хау Ирану. При этом ограничение распространяется не только на саму компанию (в данном случае – Российское космическое агентство), но и на всех ее подрядчиков.

   И вот тут все плохо. Если само РКА, как королева, вне подозрений, то некоторые ее подрядчики – частью приватизированные, частью государственные – время от времени выплывают во всяких черных и серых списках. Некоторым из них удается доказать, что проданное не является «чувствительным» объектом или ноу-хау, а некоторые даже и не пытаются – как раз потому, что именно является.

   Таким образом, администрация Буша оказывается в юридическом тупике. Спорить с Конгрессом себе дороже, и единственным способом сохранения финансирования российских полетов остается многократное выделение разовых сумм – отдельным указом на каждый полет. Такое вряд ли устроит Россию с ее пробудившейся неоимперской гордостью.

   В общем, если закон не будет поправлен до сентября, когда в Штатах начинается следующий бюджетный год, возможность выхода из консорциума МКС Штатов или России перестает быть теоретической. Номинальное участие канадцев, японцев и европейцев в МКС никак не отменяет российской монополии и сравнимо с владением участком на Луне: технологиями пилотируемых полетов на Земле обладают три страны – Штаты, Россия и «красный» Китай (в основном на костях советских технологий 60-х годов). В итоге может возникнуть ситуация, когда Москва окажется единственным хозяином станции, наподобие того, как это было в свое время с «Миром», который Россия не могла финансировать, но утопить согласилась только после того, как была сделана старшим партнером в МКС.

Александр ДЫМЕЛИН

Еженедельная независимая газета РУССКАЯ ГЕРМАНИЯ

В Берлине — РУССКИЙ БЕРЛИН

В регионе Рур / Рейн — РЕЙНСКАЯ ГАЗЕТА

РУССКАЯ ГЕРМАНИЯ