Певица Лил Ким может провести следующие двадцать лет своей жизни в том самом месте, которое так усиленно романтизировала она и ее коллеги в одном из самых популярных жанров американской эстрады — рэпе. Содержание текстов популярных песен сбито ударами примитивного ритма в тяжелую реальность. Лил Ким (настоящее имя — Кимберли Джонс) признана виновной по четырем из пяти пунктов выдвинутых против нее обвинений: тайном сговоре с целью сокрытия фактов преступления, имевшего место 25 февраля 2001 года; лжесвидетельстве во время дачи показаний большому жюри 19 июня 2003 года; лжесвидетельстве в ходе дачи показаний 3 июля 2003 года суду присяжных; лжесвидетельстве во время дачи показаний суду присяжных 21 августа 2003 года.

Обстоятельства дела таковы. Четыре года назад Лил Ким со своим менеджером и другими участниками ее группы, которые зовутся в мире эстрады антуражем, направлялась на шоу в студию радио Hot 97 в Вест-Вилледже. У входа в здание она столкнулась с антуражем другого рэппера, взявшего себе сценический псевдоним Капоне. Псевдоним великолепно демонстрирует культурные ориентиры его владельца.

Вражда между рэпперами — такая же составная жанра, как его агрессивность. У каждого — свои поклонники, и конкуренция в артистической сфере логично перетекает в кровавую вражду рэп-кланов. Эта вражда стала причиной многочисленных убийств конкурирующих артистов.

Встреча двух антуражей в Вест-Вилледже началась с обмена оскорбительными репликами и кончилась стрельбой, в результате которой один рэппер получил ранение в зад. С чего и началось следствие, за которым последовал судебный процесс.

Давая показания большому жюри, Лил Ким заявила, что не видела во время перестрелки ни своего менеджера Дэмиана Батлера, ни второго подозреваемого — Суфа Джексона. Она не опознала Джексона на снимках, которые ей предложили копы, а на суде заявила, что не была знакома с Батлером вообще.

Лил Ким, видимо, отсутствовала при раздаче мозгов, поскольку в ходе суда многочисленные свидетели заявили, что Батлер в течение нескольких лет был любовником Лил Ким, а Джексона она не могла не опознать по той причине, что тот в течение долгого времени был участником ее танцевальной труппы и снимался во многих ее видео.

Присяжные после суда говорили, что ложь выглядела настолько очевидной, что исход суда был для них предрешен.

Следующий вопрос – отсидит ли девушка те 20 лет, которые ей грозят согласно нарушенным ею законам? Вряд ли. Известно, что ей предложили сделку, по которой она должна была отбыть за решеткой всего 3,5 года, но она от нее отказалась, вероятно рассчитывая выбить у суда уступки побольше. Сидеть она, однако, будет, и срок, который она получит 24 июня, покажет, насколько серьезно правосудие относится не столько к ней, сколько к проблеме жанра в целом.

На нашей памяти Америка получила несколько больших уроков. Суд над О’Джей Симпсоном показал, что деньги могут решить исход процесса. Несопоставимо менее значительный суд над Шоном Паффи Комбсом (еще одним рэппером, вовлеченным в перестрелку в манхэттенской дискотеке) подтвердил это. Но похоже, что американцы осознали: их водят за нос. Результатом этого урока стали смертный приговор Скотту Питерсону и теперешний приговор (несопоставимо менее значительной персоне) Лил Ким. Обоих защищали адвокаты высшей категории. Первого Марк Гаррагос, вторую — Мел Сакс.

В критической ситуации в общественном сознании происходят интересные перемены. Америка свято чтит свободу слова, но как отмечали ее отцы-основатели, свобода лучше всего реализуется в обществе культурном и образованном. Свобода, реализованная в уголовном обществе, порождает произвол. Что и произошло со звездой жанра, уголовная подоплека которого очевидна.

Преподобный Эл Шарптон недавно призвал американские радиостанции ввести 90-дневный мораторий на трансляцию произведений гангстерского рэпа. Почему только 90-дневный? Хорошо, конечно, что скандальный проповедник тоже обратил внимание на большую проблему своей общины. Но, как мне сдается, куда более эффективным средством борьбы с романтизацией бандитизма в художественном творчестве является борьба с реальным бандитизмом отдельно взятых «художников».

Готовя свой, образно говоря, мешочек с сухарями, Лил Ким гордо заявляет, что она разочарована решением суда, но будет сохранять веру в добро и справедливость. Все та же свобода слова позволяет ей говорить абсолютно все, особенно перед объективами телекамер. Интересно, что она скажет, точнее, о чем запоет, вернувшись «с чистой совестью» на свободу?

03.18 03:44 pm | В.Ярмолинец, NRS.com

Новое Русское Слово

NRS.com