Причина катастрофы пассажирского Ан-24, разбившегося в минувшую среду под Нарьян-Маром (Ъ сообщал о катастрофе вчера) пока не установлена. Между тем после опроса выживших пассажиров и членов экипажа, у участников расследования появились первые версии аварии. По данным пострадавших, во время посадки пилотов слепил яркий солнечный свет, многократно отраженный от заснеженной равнины и ледяной кромки берега океана. В итоге, «промахнувшись» мимо полосы, летчики начали экстренное маневрирование, которого, возможно, не выдержал старый самолет.

Фото: ITAR-TASS

Выживших в авиакатастрофе АН-24

под Нарьян-Маром доставляют

в больницы города

____________________________________

Напомним, что пассажирский Ан-24, перевозивший нефтяников из Перми к месту работы в Ненецкий автономный округ, разбился в среду днем при посадке в аэропорту заполярного поселка Варандей. По уточненным данным, из 52 человек, находившихся на борту лайнера, погибли 26 пассажиров и 2 члена экипажа, находившихся в кабине. Остальные отделались тяжелыми, но неопасными для жизни ранениями и ожогами.

Тех, кто выжил, можно сказать, спасли опытные пилоты Ан-24. Аварийная ситуация на борту, как утверждают специалисты, стала «развиваться стремительно», и спасти машину летчики уже не успевали. Однако они до самого удара о землю не выпускали из рук штурвалы и тем самым предотвратили неминуемое пикирование самолета, после которого не выжил бы ни один человек. В итоге Ан-24 совершил некое подобие вынужденной посадки – как бы спланировав на тундру.

Учитывая высоту полета (около 250 м) и приличную скорость (около 200 км/ч), удар все равно получился очень сильным – у самолета подломились стойки шасси, оторвались левое крыло и хвостовая часть. Фюзеляж рухнувшего Ан-24, как рассказали очевидцы, стал похож на «раздавленную яичную скорлупу», но все же сохранил форму. Благодаря этому и удалось спастись примерно половине пассажиров. Люди, сидевшие сзади и в середине салона, ближе к оторванному хвосту, успели выбраться через образовавшиеся проемы и даже помочь тем, кто находился рядом. Находившиеся в передней части, ближе к кабине, сразу после удара тоже были живы, но не успели выбраться из салона, который выгорел дотла через несколько минут после катастрофы. Благополучно выбрались через дверь и пятеро членов экипажа – бортпроводница, техники, радист. Пилоты – командир и его напарник остались зажатыми между креслами и штурвалами.

Сейчас все раненые чувствуют себя нормально. Вчера их отправили на родину в Пермь, где им обещают оказать медпомощь по высшему разряду. Из мертвых удалось опознать и эвакуировать в ближайший Нарьян-Мар только семь человек. Остальные тела, как говорят в окружной службе спасения, настолько сильно фрагментированы и обожжены, что разговор об эвакуации и тем более идентификации пока даже не идет. «Мы даже не представляем, как к ним подступиться»,– заявляют спасатели.

Причины катастрофы пока не установлены. Вчера в Варандей прилетели специалисты Межгосударственного авиакомитета и прокуратуры Ненецкого АО, которые займутся расследованием, однако связаться с ними не могут даже коллеги. В поселке нефтяников, как уже сообщал Ъ, не работают ни проводные, ни мобильные телефоны, есть только спутниковая связь.

Министр транспорта России Игорь Левитин заявил вчера, что, по его данным, уже обнаружены и сняты с разбившегося самолета оба его бортовых самописца – речевой и параметрический. На приборах видны следы пожара, но расследователи надеются, что необходимая информация все же сохранилась. Таким образом, по словам министра, уже в ближайшие дни он рассчитывает получить предварительные результаты расследования.

Между тем схему развития катастрофы специалисты для себя уже составили, ориентируясь на показания многочисленных свидетелей ЧП. По их данным, Ан-24 «промахнулся» при посадке. Свидетели утверждают, что, несмотря на отличную погоду и видимость, полет, как, впрочем, и большинство полетов в Заполярье, проходил вслепую, исключительно по показаниям навигационных приборов. Дело в том, что на местности под маршрутом полностью отсутствуют какие-либо ориентиры – только белая заснеженная равнина.

Пилот, как утверждают свидетели, отклонился от курса немного вправо, а заметил это только на подлете к Варандею, сориентировавшись по жилым домам и нефтяным вышкам. Поскольку времени оставалось в обрез, летчик начал корректировать курс, энергично действуя при этом штурвалом и педалями. Что произошло дальше, пока неясно. Возможно, во время совершения маневров летчика неожиданно ослепил яркий солнечный свет, отразившийся от припая – так здесь называют ледяную кромку океана на стыке с береговой линией. Океанский припай, как утверждают жители Варандея, в солнечные дни действует как огромное зеркало и часто сбивает с толку идущих на посадку пилотов.

По другим данным, опытные пилоты благополучно завершили бы маневр, даже будучи ослепленными, но перегрузок не выдержал старенький Ан-24, переживший за 34 года своей эксплуатации десять ремонтов. Как утверждают местные рабочие, наблюдавшие за развитием катастрофы с земли, лайнер начал разваливаться еще в воздухе. По их данным, за несколько секунд до падения «от самолета отлетела какая-то железка». Возможно, это был левый закрылок. Лишившись этого элемента, отвечающего при посадке за поддержание подъемной силы слева, лайнер накренился на левое крыло и начал стремительно терять высоту.

СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН

____________________________________________________________________

«У меня было предчувствие, что что-то не так»

Из 24 выживших в авиакатастрофе большинство вчера были отправлены в больницы Перми (в этом городе и проживали многие из вахтовиков). В больнице Нарьян-Мара пока остаются только пять пострадавших. Это члены экипажа, показания которых могут потребоваться следствию, и двое тяжелораненых – у них переломы позвоночника. Перед отправкой корреспонденту Ъ удалось поговорить с некоторыми из пострадавших.

– Я сидел в хвосте самолета, это меня и спасло,– рассказывает дизелист Павел Павлов.– Все произошло настолько быстро, что опомниться никто не успел. Самолет, конечно, прилично покачивало, но о плохом никто не думал. Нас попросили пристегнуть ремни, так как пошли на посадку. Я потом здорово пожалел, что пристегнулся. При ударе о землю ремень заклинило, и я долго не мог его расстегнуть. Чувствую, по мне уже несколько человек прошли, а я все сижу прицепленный. Слева по борту, как раз со стороны наших кресел, образовалась большая трещина. И люди, не дожидаясь, пока откроют дверь самолета, полезли туда. Кажется, я вышел одним из последних, но в дверь или в эту трещину – не помню. Единственное, что отчетливо запомнилось: со стороны передних рядов по потолку резко пошел дым.

– Два года уже летаем,– включился в разговор дизелист Вадим Галеев,– раньше нас архангельская компания перевозила. А эта чья, не знаем. Но экипаж вроде бы из Новосибирска. По крайней мере, стюардесса наша – Мария. Мы ее вчера навещали. Она повредила позвоночник. Во время падения бортпроводница сидела на откидном стульчике у двери… Когда самолет зацепился шасси за кучу песка, произошло падение. Сильный удар. Повыбивало стекла. Вскоре во что-то врезались, потом увидел – в другую кучу песка. Со стороны кабины пилотов возникло пламя. Оно продвигалось очень быстро. Самолет вспыхнул словно спичечный коробок. Ветер дул в нос лайнеру. Возник эффект трубы, пламя стало втягивать внутрь салона. Те, кто сидел на первых рядах, погибли практически в считанные минуты. Мы успели покинуть самолет до того, как огонь до нас добрался. Дверь, помню, заклинило. Навалились на нее все, кто были на последних рядах. Выбрались сами, а потом людей спасти из пожара пытались. Васильич (имеется в виду один из вахтовиков Владимир Суворов.–Ъ) вытащил знакомого мужика, тот сломал ногу, и передал мне, а сам стал помогать кому-то еще. Я потащил раненого как можно дальше от самолета, боялись, что он взорвется… На этом рейсе летели несколько новеньких, это была их первая вахта, в «Нарьянмарнефтегазе» как раз появились вакансии.

– У меня было предчувствие, что что-то не так,– добавил тюменец Владимир Суворов,– машину качало из стороны в сторону. Я смотрел в иллюминатор и увидел: полосы под нами нет, а земля уже вот, близко. Сгруппировался. Наверное, поэтому при ударе самолета о землю не ударился головой и не потерял сознания. Самолет сначала резко качнуло влево. Потом удар. Когда покинул горящий салон, увидели – левое крыло оторвало. Пока вытаскивали людей из самолета, подбежали ребята-строители, они что-то делали в этом месте, кажется, вели отсыпку. Они стали тушить самолет и помогать раненым. Некоторые снимали свои фуфайки и отдавали их тем, на ком не было верхней одежды, таких было большинство. Другие вызывали по рации вахтовку. Тут же мужчине со сломанной ногой наложили шину. Тех, кто уцелел, отвезли в административно-бытовой комплекс. Там первую медицинскую помощь оказывали фельдшеры Варандея.

АЛЕКСЕЙ Ъ-ВАСИЛИВЕЦКИЙ, МАРИНА Ъ-МАМАЕВА, Нарьян-Мар

«Коммерсантъ»

№ 47 (№ 3131) от 18.03.2005, ПТ

"Коммерсантъ"