– Ну, я бы сказал, это скорее шутка… Хотя на самом деле, когда мы только начинали заниматься рок-музыкой, слушали в основном англоязычные группы: английские, американские. Если быть совсем точным – только англоязычные. И наверное, в силу этого на репетициях, играя музыку и думая на языке, на котором поем, совсем входили в образ этаких рок-звезд, начинали и к друг другу обращаться по-английски. Но это было все-таки больше игрой.

– Но, стремясь к славе, вы ведь наверняка понимали, что песня на шведском языке не может рассчитывать на такой же успех, как на английском. Как вам кажется, почему мода на английский жива до сих пор?

– Знаете, английский язык вообще очень удобен для сочинения текстов в стиле рок. В нем есть много слов для того, чтобы просто и верно выразить свои мысли, объяснить то или иное понятие. Я бы даже сказал, что английский – это язык рок-н-ролла. По крайней мере для нас это так. Ведь все рок-музыканты мира поймут песню на английском – отсюда, разумеется, и успех.

– Кажется, что теперь вы окончательно порвали со своими корнями – даже живете в Британии, и супруга ваша англичанка. Может быть, вы и сами всерьез уже считаете себя англичанином?

– Нет, конечно же, я швед. Думаю, это касается и всей группы. И никак иначе. Да, я живу в Лондоне и, конечно же, находясь здесь, говорю по-английски. Но, приезжая в Швецию, сразу же перехожу на родной язык. К тому же почти каждый день я говорю по-шведски по телефону. Мне нравится жить в Англии, но это не значит, что я не патриот. Я люблю свою родину, и в этом нет и доли иронии или пафоса.

– Кстати, вам не предлагали стать символом объединенной Европы. Согласитесь, и название подходящее, и сами вы космополиты…

– Это правда – время от времени возникают такие разговоры. Но в любом случае название нашей группы возникло намного раньше, чем государственное образование под названием «Европейский союз». Но ведь мы были первыми! И существуем дольше! Это я шучу, конечно. Если серьезно, когда мы давали название группе, никто не думал, что, по сути, мы сможем олицетворять будущее стольких стран, и уж, конечно, не строил никаких планов по продвижению нашего имени как общеевропейского бренда.

– Рок-н-ролл всегда был направлением революционным, стилем протеста. В последнее время рок-музыканты часто делают политические заявления – к примеру, американская группа R.E.M. на каждом концерте извиняется за политику Буша. У группы Europe есть свои политические убеждения и требования?

– Я думаю, свое мнение о политике и политиках есть у каждого участника команды. Возможно, в чем-то эти позиции не совпадают. Но для нас важнее политических демаршей любить и уважать свою публику, потому что нам важно, чтобы и она испытывала уважение к нам. На своих концертах мы скорее пожелаем зрителям приятного времяпровождения, чем будем скандировать какие-то свои личные политические мнения. К тому же, если наши позиции различны – мы ведь не политическая партия, – зачем выносить разногласия на слушателей и зрителей?!

– Вы – одни из немногих западных музыкантов, которым удалось побывать в Советском Союзе, это был 1987 год, телевизионные съемки в программе «Лестница Якоба». Помните ли этот приезд?

– Конечно, помню! Тогда мы встретили множество интересных и приятных людей, действительно любящих музыку и разбирающихся в ней. Съемки на телевидении помню. У нас не было концертов, но мы имели возможность немного посмотреть Санкт-Петербург. Сама по себе поездка была очень приятным событием для нас. Я очень хочу приехать в Москву, ведь я не был там пока что ни разу.

– Союз был закрытым государством, которое жило по законам, отличным от остального мира. Попавших за кордон россиян порой охватывал ужас при виде этих различий. Интересно, а каковы были ваши ощущения от страны тогда?

– Да, собственно, ничего такого очень уж необычного у нас в прошлый приезд не случилось. Но, пожалуй, забавной ситуацией можно считать то, что мы выпили многовато водки в одну из ночей и почти опоздали на самолет. А один из наших гитаристов, видимо, от навалившихся впечатлений и усталости заснул с гитарой в руках и уронил ее прямо туда, где стояли бутылки и все остальное. Это было сигналом для всех остальных: мол, все, для нас достаточно. Мы тогда вместе с Якобом Далиным (ведущим программы «Лестница Якоба») и русскими ведущими передачи просто отдыхали. Замечательно, кстати, время провели!

– На этот раз культурную программу в России предусмотрели? Или все просто: «самолет – концерт – самолет»?

– Думаю, что два-три дня мы все же сможем посвятить отдыху. По крайней мере нам бы очень этого хотелось. Честно говоря, о России я не знаю почти ничего. Приеду и увижу все сам. Было бы очень интересно посмотреть достопримечательности, да и все остальное. Надеюсь, в Москве есть такие же интересные музеи, как в Санкт-Петербурге? Порекомендуете мне какой-нибудь?

– Третьяковская галерея?

– Постойте, я должен записать название. Спасибо, буду пытаться туда попасть.

– Вас часто называют группой одной песни: Final Countdown. Не обидно?

– Мы знаем это, но… совершенно не обидно, ведь это не соответствует действительности. По-моему, это скорее проблемы радио и телевидения, которые, к сожалению, слишком часто крутят одни и те же песни. На семи пластинках, я имею в виду и пластинки Europe, и свои сольные, всегда была хотя бы пара песен, которые становились хитами и в Европе, и в США. Люди, предпочитающие музыку стиля, в котором мы играем, знают, какие песни мы пишем и что в творческом плане мы далеко не последняя команда. А критиков, готовых записать группу в «команду одного хита», всегда было и будет достаточно.

– Интересно, а вы пытались подсчитать, сколько раз в жизни исполняли Final Countdown? Не думали приблизительно прикинуть и отметить суперюбилей – к примеру, 10-тысячное исполнение песни?

– Десятитысячное исполнение?! А что, неплохая идея! К тому же, думаю, на самом деле мы исполнили этот хит никак не меньше десяти тысяч раз.

КОНСТАНТИН БАКАНОВ, МАРИНИКА МАРКОВА

15.03.05

вторник