Известно, что Елена Машарова и ее 16-летняя дочь Валя уехали из дома на своей «четверке». После того, как они не вернулись домой, родственники обратились в милицию с заявлением об их пропаже. В поселке Липяги, что находится вблизи Новокуйбышевска, была обнаружена брошенная «четверка». Милиция располагает данными о том, что убийство Елены и Вали произошло 24 февраля. После того, как преступники расправились с женщиной и девочкой, они утопили их трупы в реке Криуше.

По неофициальным данным, у Машаровых убийцы отобрали 4 000 рублей. Опять же, по неофициальной информации, с Елены в течение некоторого времени неизвестные лица вымогали деньги. Как заявил прокурор Новокуйбышевска Евгений Кудрявцев, следствием отрабатываются все возможные версии, в том числе мотивы убийства в ходе ссоры или из-за корысти. Пока материала по этому громкому и нерядовому делу собрано мало. Тело Елены Машаровой удалось извлечь из-под воды, а вот труп 16-летней Вали до сих пор не обнаружен. «Неизвестно, удастся ли вообще найти тело второго человека, — говорит Евгений Викторович, – и в каком к тому времени оно будет состоянии. Сейчас еще стоят сильные морозы, лед сойдет не скоро… Скорее всего, следствие по этому делу будет идти дольше двух месяцев». На теле Елены Машаровой обнаружили следы удушения. 2 марта состоялись ее похороны. А на днях сотрудники уголовного розыска задержали трех предполагаемых убийц женщины и ее дочери. Известно, что им от 20 до 38 лет и один из подозреваемых имеет судимость. Мужчины заключены под стражу.

Так вышло, что корреспондент «РК» достаточно хорошо знал семью Елены Машаровой – матери троих детей, в 1997 году приехавшей из Казахстана в Новокуйбышевск. Первой в Самарскую область приехала мама Елены – Мария. Когда-то родители Марии жили в небольшой деревеньке под Самарой, но в 30-е годы во время активного поиска «врагов народа» их раскулачили и выслали за пределы губернии. Старших детей с отцом отправили в Читинскую область, а младших девочек с матерью выслали в Казахстан, где в то время Карагандинский Гулаг (Карлаг) строил железную дорогу.

Сердце женщины не выдержало выпавших на ее долю испытаний, и мать девочек вскоре умерла. 12-летняя Мария вместе с сестрой Анной вынуждены были пойти работать на ремонтный завод, где работали сутки напролет, зарабатывая себе на жизнь.

Когда Марии и Анне исполнилось по 18 лет, их пути разошлись. Анна вышла в Казахстане замуж, родила детей и живет там до сих пор. А Мария, отличавшаяся непоседливостью в детстве, решила съездить с подружкой посмотреть Москву, — времена были уже другие, и ссыльным можно было ездить по стране. Никого не предупредив, девушки отправились в столицу… А когда вернулись, узнали, что их посчитали дезертирками и уволили с завода без расчета. Но еще хуже было то, что как раз в то время, когда они находились в Москве, на заводе всем детям войны выдавали справки, свидетельствующие о том, что они в малолетнем возрасте трудились в тылу. Сегодня по этим справкам люди получают повышенную пенсию. Мария же из-за своего легкомыслия такой документ не получила. На запросы, которые она отправляла позже на ремонтный завод, ответа не приходило. Получая мизерную пенсию, Мария была вынуждена работать даже после того, как ей стукнуло 80 лет.

В 1996 году Мария вернулась из Казахстана на свою родину, в Самарскую область.

Тогда в поселке Осакаровка Карагандинской области, где она жила, стали регулярно отключать свет. В центральных районах Казахстана электричества не было каждый день по несколько часов, а в поселках люди радовались, если свет давали хотя бы на 20 минут в день. О том, что такое централизованное отопление, в Осакаровке уже давно забыли. 7-12 градусов тепла в квартире воспринимались людьми как норма. Спасались буржуйками, жгли костры во дворах. Положение осложнялось еще и тем, что работать в Осакаровке было практически негде. Два маленьких заводика, мебельная фабрика, раньше снабжавшая мебелью даже Алма-Ату, простаивали. Вот и решила Мария на старости лет подняться с насиженных мест и попытать счастья на родине, благо Самарская область считалась одной из самых благополучных и стабильных.

Ее дочь, Елена Машарова собралась ехать к матери в 1997-м. В Казахстане при тотальной безработице жить с каждым годом становилось все труднее и труднее. Живя практически без света и отопления, с постоянными перебоями подачи газа и воды, трое маленьких детей Елены постоянно болели. Давала о себе знать и радиация: Осакаровка

находилась не так далеко от Семипалатинска и Темиртау. В поселке не редкостью были кислотные дожди, после которых даже листья на деревьях сворачивались.

Еще одна причина отъезда Елены с детьми из Казахстана была личной. Муж женщины пристрастился к наркотикам, напрочь отказывался искать работу и доставлял жене и детям массу неприятностей. Елена знала, что просто так он ее не отпустит, и поэтому решила готовить свой отъезд тайно. Однажды она собрала детей, и на вопрос супруга: «Куда вы идете?» ответила, что они просто пойдут прогуляться и зайдут в гости к соседям. На самом деле в этот день Елена и дети взяли у знакомых свои заранее приготовленные чемоданы и пошли на поезд, следующий в Самару. Так они приехали в Новокуйбышевск, где уже нашла себе приют у друзей мать Елены, Мария.

Когда Елена Машарова сошла с поезда, у нее в кошельке было всего 300 рублей. За руки матери крепко держались Валя, Дима и совсем маленькая Наташа. Надо было начинать новую жизнь.

Как оказалось, у знакомых, где остановилась мама Елены, для нее с детьми места не было. В миграционной службе Новокуйбышевска Машаровой сообщили, что она, как вынужденная переселенка, имеет право получить беспроцентную ссуду на приобретение жилья. Однако сначала надо было устроиться на работу.

Трудоустройство было второй проблемой Елены и ее семьи. Переселенку, не имеющую ни кола ни двора, да еще с тремя детьми на работу брать никто не хотел. Елена оказалась в замкнутом круге: для того, чтобы найти работу, надо было иметь местную прописку, а для того, чтобы попытаться получить в миграционной службе ссуду на жилье, надо было устроиться на работу. Прописка была необходима Елене еще и потому, что без нее она не имела права получать пособие на детей. Конечно, причитающиеся ей тогда 180 рублей на троих ребятишек погоды не делали, но когда у тебя вообще ничего нет, и эти деньги играли значительную роль. Елена долго мыкалась по Новокуйбышевску, уговаривая, прося, умоляя помочь ей обрести крышу над головой.

В общежитии места Машаровым не давали, показывая список из нескольких десятков семей, стоящих в очереди на жилье впереди Елены. В очереди на получение квартиры в миграционной службе, в которую она встала, как вынужденная переселенка, список был еще длиннее. Елене предлагали оформить временную прописку без права проживания, но с условием, что платить за квартиру семья будет полностью, так, как будто бы Елена и дети и вправду все там живут. Елена отказалась, так как ее скудные средства делать это не позволяли. В результате всех своих мытарств Елена согласилась жить в общежитии без ордера. Так мать с детьми жила год, ежедневно боясь паспортной проверки и трясясь при каждом приходе коменданта. За это время Машаровой посчастливилось найти одну пожилую пару в частном доме, которая, выслушав рассказ Елены, сжалилась над семьей и прописала всех четверых у себя за символическую плату — 150 рублей в месяц, тогда как за подобную услугу тогда брали 200 рублей с одного человека. Получив долгожданную прописку, Елена смогла устроиться на работу в детсад. Ее взяли инструктором по физкультуре на полставки — 290 рублей. Маленькие деньги Елену не смутили. Во-первых, это было хоть каким-то подспорьем, а во-вторых, Елена сразу, как только приехала, стала помогать своей пожилой матери торговать на улице газетами. Скоро у женщин было уже две точки с несколькими наименованиями газет. Утром Елена вставала ни свет ни заря, готовила еду, собирала Диму и Наташу в садик, а Валю в школу, а потом бежала на работу. С 11 часов она выходила на точку с газетами и стояла до 10 часов вечера. И так каждый день, без выходных. Торговля газетами приносила семье около 1000 рублей дохода в месяц. На эти деньги уже можно было хоть как-то жить.

Через год жизни в общежитии Елена решила оттуда уйти. Семью мучил постоянный страх вот-вот оказаться на улице. Елене посчастливилось, и она за небольшую плату сняла маленькую квартирку с уже имеющимися в ней тремя кроватями, старым шкафом, кухонным столом и сломанным телевизором. Семья была безумно рада даже этой нищенской обстановке: как-никак все необходимое имелось, и самое главное – была крыша над головой.

Елена и дети жили дружно и весело. В свои 11 лет Валя уже умела все делать по дому, готовила еду, приглядывала за младшими братиком и сестренкой. Тяжелая жизнь не сделала Елену и детей черствыми людьми. Едва устроившись, они тут же подобрали и обласкали бездомного кота. Всегда чем могли, помогали другим людям.

В материальном плане Машаровым приходилось очень трудно. Дети почти не видели мяса, питаясь в основном крупами. Молоко Елена покупала у частников: оно жирнее магазинного и его можно было разбавить водой, чтобы хватило надолго. Через три года после переезда в Новокуйбышевск Елена впервые на день рождения очень слабенькой младшей Наташи …зажарила три куриных окорочка. «Для нас это был очень решительный поступок, — весело рассказывала мне тогда Елена. — Если мы их и покупали, что случалось крайне редко, то варили из окорочков бульон, а сами ножки разрезали на маленькие кусочки и ели их так неделю. А еще я впервые за долгое время купила детям лимонад и испекла небольшой пирог. Мы ели и пили из разовой посуды, другой у нас нет. Но для меня и детей это — небывалое пиршество».

На одежду денег у Елены не оставалось, и они брали все необходимое в православном центре «Синай», куда добрые люди приносили поношенные вещи.

С пропиской у Елены появилась возможность взять беспроцентную ссуду на покупку жилья. Но воспользоваться этим Елена так и не смогла. С ее зарплатой в 290 рублей Машарова имела право только на 8 000 рублей при том, что самая захудалая квартира в то время в Новокуйбышевске стоила не меньше 100 000.

Тем не менее Елена не оставила надежду обрести свое жилье. Она пыталась оформить ренту, ухаживать за престарелой женщиной с условием, что она завещает ей квартиру. Не вышло. Тогда она уволилась из садика и устроилась уборщицей мыть подъезды для того, чтобы получить место в общежитии ЖКХ. И вот она наконец-то дождалась выделения ей 17 квадратных метров. Этому месту Елена была очень рада. «Не зря я чуть ли не каждый месяц ходила на прием к начальнику Комитета по ЖКХ, — говорила она. — Теперь буду жить в общежитии до получения собственного жилья. В тесноте да не в обиде». Мама Елены со временем тоже устроилась в общежитие. Они обжились, купили плиту и недорогую мебель. Оставалось только радоваться за эту семью, которая, несмотря на все беды, все же выстояла.

Елена продолжала торговать газетами на углу улиц Миронова и Гагарина. Ее бизнес расширился. Вскоре в Новокуйбышевск из Казахстана переехала ее сестра Ольга и племянник Женя с женой. Они также подключились к продаже газет.

Года два тому назад знакомые заметили, что Елена «разбогатела». Она и дети стали довольно хорошо одеваться, за достаточно короткое время Машарова приобрела две или три «бэушные» машины и даже давала друзьям сотни долларов в долг. Причина такого внезапного «богатства» так и осталась неизвестной. В то, что эти деньги Елена заработала на продаже газет, верилось мало. У других торгующих газетами доходы были не в пример меньше. Завистники поговаривали, что, вполне возможно, Елена приторговывает наркотиками. Но не пойман – не вор.

Валя, всегда помогавшая матери, превратилась за эти годы в настоящую красавицу. Она училась в нефтехимический техникуме. У девочки вся жизнь была впереди… И вот теперь ее тело находится где-то подо льдом Криуши. А Елена, боровшаяся за счастье своих детей и за все свои мытарства заслужившая покой и благополучие, покоится на новокуйбышевском кладбище.

Сергей Ишков

«Русский курьер»

№ 488 2005-03-10

"Русский курьер"