Под занавес выставки «Красота в изгнании» в Самарском художественном музее прошла творческая встреча с Александром Васильевым. Самарский парижанин, художник и историк моды прочитал лекцию «Красавицы русской эмиграции в Европе 1910-1960-х годов». Впрочем, сухое слово «лекция» для этого яркого моноспектакля, который устроил в Мраморном зале музея г-н Васильев, вряд ли подходит. В своем рассказе, насыщенном любопытными примерами и историями из жизни, энциклопедически образованный художник умудрился соединить исторический ликбез с мелодраматическими историями расцвета и заката русских аристократок и основанных ими Домов моды. И все это — по памяти и без шпаргалок. Что называется, от души.

Впервые с этой темой Александр Васильев столкнулся в Париже в 1982 году. Тогда он буквально чудом, случайно увидев на двери табличку с фамилией «Серебряков», нашел детей знаменитой художницы — Шуру и Катю Серебряковых. Те отправили его к сыну Добужинского — 86-летнему Стиве Добужинскому. Этот театральный художник взял Васильева своим ассистентом. Жена Добужинского, как оказалось, в молодости работала вышивальщицей в Доме моды «Китмир». С ее рассказов и началось знакомство Васильева с миром русских красавиц Парижа. Как говорят во Франции, все закрутилось…

«Красивая» революция

В период между двумя войнами в Европе особенным спросом пользовалась красота женщин из России. И это неудивительно, если учесть размах русской эмиграции: после революции 1917 года и гражданской войны страну покинуло по разным подсчетам от 7 до 10 миллионов человек. Вытесняемые все дальше и дальше, представители российской аристократии переезжали из Петрограда в Москву, оттуда — в Киев, Одессу, Ялту и, наконец, на кораблях Антанты попали в черноморские порты: румынские, болгарские, турецкий Константинополь.

-Таким образом, — рассказывает Васильев, — изгнание женщин, портреты которых вы видите на этой выставке, не было добровольным. Они не бежали из России, они не покинули свою родину- их вытеснили. Альтернативой была только физическая смерть.

Константинополь -трагический этап русской эмиграции. Те немногие вещи, которые удалось взять с собой, пришлось распродать сразу по приезде, потому что нужно было на что-то жить. А дальше устраивались кто как мог.

И, надо сказать, русские женщины оказались удачливее мужчин, потому что среди них было много блондинок и голубоглазых. Такой типаж в Турции не встречался. Как описывают современники, турки обезумели от счастья. Они подумали, что целая стая ангелов спустилась с небес. Турецкие женщины до 1920 года ходили в парандже! А русские с открытым лицом, а в жару — с декольте и в платье, которое закрывало только колени. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Вертинский в своих воспоминаниях «Записки русского Пьеро» написал: «Разводы сыпались как из рога изобилия». Покинув свои любимые гаремы, многие богатые турки стали ухлестывать за русскими беженками. Некоторые так и остались в Турции, а многие стали заниматься культурным, можно сказать, ремеслом. Они открыли множество русских кабаре, маленьких театров, даже балетные студии, которых в мусульманской Турции не существовало.

Но в Турции тоже произошла революция, к власти пришел президент Имам-Паша Ататюрк. Воспользовавшись его нелюбовью к иностранцам, обозлившиеся турецкие одалиски написали петицию с требованием убрать русских женщин из страны. После этого письма русских стали выдворять из страны в административном порядке в те государства, которые давали визу и работу. Чаще всего это была Франция, потерявшая в Первую мировую 3 миллиона мужчин; в Аргентину, принимавшую только тех, кто был готов работать на земле, уехали многие казаки. Дипломированных специалистов ждали в Болгарии, Чехословакии и Сербии, банковских служащих -в Германии.

Иными словами, большинство эмигрантов приехало именно во Францию. И в то время как мужчины получили работу на заводах, женщины, которые должны были помогать обеспечивать семью, стали искать свой хлеб. И таким «хлебом» стало шитье. Большинство русских женщин поступили портнихами и манекенщицами в Дома моды.

Интерес к России был в то время во Франции очень велик. После заключения договора об Антанте русские считались союзниками. А после дягилевских «Русских сезонов» в Париже в моду вошло и русское искусство. Уже в Первую мировую по всей Европе началось увлечение русским костюмом и модой. Сама английская принцесса выходила замуж в кокошнике с бриллиантами и в платье, перефразирующем русские фольклорные традиции.

Воспользовавшись ситуацией, русские эмигрантки стали открывать кустарные Дома моды. Большой популярностью пользовались эксклюзивные русские шапочки, вышитые в стиле кичек; куртки и пальто, отделанные мехом, со стоячим воротником, напоминающим боярский; русские вышитые сапоги; всевозможные жилетки, шарфы и шали. Даже детей во французских семьях одевали к Новому году «русскими девочками».

В подтверждение своих слов Александр Васильев показывает на обложках парижских журналов модели, название которых говорит само за себя: «Царица», «А-ля рюс», «Сибирская».

Голливудская актриса польского происхождения Пола Негри в 1923 году снималась в кубанской шапке и белых высоких казацких сапожках.

— Обратите внимание, — говорит Васильев, — как мода 70-х годов перефразирует эту тему: точно такие сапожки были на Барбаре Брыльске в фильме «С легким паром».

Русские Дома моды: от пижамы до духов

Один из первых русских Домов моды, который имел грандиозный успех, -дом вышивки «Китмир». Этот Дом специализировался на вышивке блестками, бисером и шелковыми нитками. Он принадлежал великой княгине Марии Павловне Романовой, племяннице Николая Второго, женщине художественно одаренной, которая училась в Германии еще до революции. Странное для нас название «Китмир» на самом деле имя древнеперсидского мифического пса. Этот Дом больше всего работал для Шанель, почти все вышитые вещи Шанель были сделаны именно здесь. А брат Марии, Дмитрий Павлович, был любовником Шанель и помог ей создать знаменитые духи «Шанель №5».

Руками князей Феликса и Ирины Юсуповых был основан модный дом «ИрФе», выпускавший модели в восточном стиле. Он был особенно популярен среди американок. Под предлогом заказа они приходили сюда, чтобы «живьем» увидеть красавца князя-убийцу Распутина. Впрочем, как рассказал Александр Васильев, в последней французской публикации о Юсупове утверждается, что стрелял в Распутина не он, а великий князь Дмитрий Павлович. Мало кто знает, что Юсупов, состояние которого было больше, чем у семьи Романовых, активно занимался меценатством. А еще история юсуповских драгоценностей легла в основу романа «Двенадцать стульев». Князь спрятал их под лестницей в Юсуповском дворце. Тайник обнаружили почти как в книге: электрик оступился и разворотил ступеньку.

Многие русские Дома моды выбрали для себя какую-либо специфическую область. Дом «Поль Карэ» выпускал элегантные модели для пожилых и полных женщин. Лейтмотивом Дома-долгожителя «Арданс» стал сиреневый цвет. 30 лет подряд здесь шили сиреневые модели, сиреневые сумочки, сиреневую обувь, писали приглашения на сиреневой бумаге и запечатывали их в сиреневые конверты. Мария Новицкая была первой хозяйкой Дома спортивной одежды и пижам. «Иттеб» выпускал уникальную в своем графизме черно-белую одежду. Этот Дом известен еще тем, что пытался составить конкуренцию Шанель своими духами «Иттеб №14».

Судьбы: от манекенщицы до генерал-майора

Наши эмигрантки становились в Европе манекенщицами, актрисами, танцовщицами… Балерина Валентина Кошуба умудрилась получить в 1928 году приз «Мисс Нью-Йорк».

Уехали почти все звезды кино царской России, кроме самой главной — Веры Холодной. Она умерла в 1919 году от испанки на съемках в Одессе. С легкой руки Дягилева оказался за границей почти весь балет Мариинского театра. Многие из труппы основали свои балетные школы в Европе и Америке, работали балетмейстерами в известных театрах. Кордебалет парижских казино составляли в основном русские танцовщицы. Очень любила русских манекенщиц Коко Шанель. Впрочем, сейчас, по словам Александра Васильева, многие семьи, особенно Романовы, не любят вспоминать о «модельном» прошлом своих родственников.

Много звезд европейского немого кино имели русское происхождение: Нина Ванна, Ольга Кзовская, Ольга Чехова… Талант большинства из них пропал с появлением звукового кино: стал слышен акцент. Счастливое исключение — актриса Елена Полевицкая. Она сумела выучить немецкий язык настолько, что стала звездой берлинских театров. Меньше повезло Ольге Кзовской. В немом кино она снималась вместе с мужем. С появлением звукового кино супруги уехали играть в Тунис. А в 1931 году, воспылав любовью к Родине, Кзовская вернулась в сталинскую Россию, где и руководила до самой смерти драмкружком в Новосибирске.

Почти в 200 немецких фильмах снялась Ольга Чехова — племянница жены русского писателя, урожденная Книппер; по иронии судьбы она вышла замуж за другого племянника Антона Павловича — Михаила Чехова. Она стала любимой актрисой Гитлера. И только во время войны узнали, что актриса была завербована НКВД. Еще за 2 недели до начала войны она сообщила Сталину о дате нападения на СССР. Когда Берлин был взят советскими войсками, Чехову арестовали, привезли в Москву на Лубянку… и вернули в Германию со звездой Героя. Основанный актрисой Дом косметики «Ольга Чехова» существует до сих пор.

Манекенщицей у Шанель работала Галина Баженова, впоследствии хозяйка собственного Дома моды и генерал-майор французской армии. А после смерти ее отпевали в Соборе инвалидов со всеми воинскими почестями.

Среди русских эмигранток была и любимая певица Николая Второго — Надежда Плевицкая. Голосистую крестьянку в свое время заметили и пригласили в хор, где она стала солисткой, а позже начала самостоятельные гастроли. Плевицкая пела в Париже, очень нравилась своим фольклорным стилем и быстро заинтересовала ГПУ Ее завербовали в конце 20-х годов, она участвовала в знаменитом похищении двух русских белых генералов в Париже

— Миллера и Скоблина, была арестована полицией по обвинению в шпионаже и скончалась во французской тюрьме в 1941 году.

Они не ругались матом…

— Современные русские красавицы отличаются от тех?..

— Те не ругались матом, не пили пиво из горлышка, не ходили с голым животом зимой и не делали аборты в детском возрасте. Воспитание было другим. Нельзя никак изменить то, что было заложено их семьями. Несмотря на то, что сегодня есть очень много настоящих красавиц, которые родились с красивыми формами тела и чертами лица, воспитание изменить нельзя. Поэтому мало кто из них делает карьеру после того, как красота увядает. Ведь у манекенщицы и у красавицы должно быть что-то еще в душе, кроме внешних данных.

— То есть красота до сих пор в изгнании?

— Дело не в том, что она в изгнании. Сейчас очень много достойных красавиц из России, многие из которых стали топ-моделями в Париже: Вадянова, Симанова, Семеновская, Егорова… Тем не менее в изгнание мы отправили нашу культуру. Мы изгнали наш генофонд, наше воспитание, и это мы так и не вернули. Понимаете, физическая красота всегда будет свойственна славянским нациям, особенно в России, где такое смешение кровей: украинская, русская, татарская, грузинская, еврейская, бурятская… Это всегда получается красиво. Я не могу сказать, что в России стало меньше красавиц. Но красавиц с воспитанием и с интеллигентным поведением стало очень мало. И даже если посмотрим на Москву, где много светской жизни, мы увидим, что эти девушки не могут прославиться своей добродетелью. Возьмите, например, балерину Волочкову. Вы скажете, что это ангел во плоти? А красивая женщина! Поэтому то, что я говорю, это чистая правда, а вовсе не дискриминация русской красоты, которую я очень ценю.

— Судя по вашему рассказу, вы обладаете энциклопедическими знаниями, которые не изложены ни в одной книге…

— Изложены! Я же написал чудный бестселлер «Красота в изгнании», который был переиздан в России уже пять раз и один раз в Нью-Йорке. Таким образом, книга обошла весь мир. Ее читают знаменитые создатели моды. Она лежит на столе у Карла Лагерфельда в Доме «Шанель». Многие режиссеры кино пользуются ею. Сейчас готовится новый фильм с Николь Кидман — они взяли мою книгу и рассматривают судьбу русских в Китае. Но всего вместить я не могу. Когда буду писать мемуары, расскажу больше. Многое рассказано в моем телефильме -«Дуновение века», его показывали трижды по телеканалу «Культура».

— Значит, будут и другие книги?

— Конечно! Сейчас, после моего последнего издания «Русская мода», я готовлю книгу о моей коллекции, она называется «Три века европейской моды из коллекции Васильева». Она будет такой же толщины, как этот том, тоже 450 страниц, столько же фотографий — 2000. И затем я буду готовить книжку по истории русского интерьера. Потому что мне есть что сказать русской культуре, и я стремлюсь это сделать, пока я еще молодой и у меня есть силы.

— Из красавиц, о которых вы пишете, есть самая любимая?

— О, вы знаете, почти все они были моими подругами. Людмила Лопата, недавно скончавшаяся, была моей подругой, Варвара Раппонет тоже… Они были близкие мне люди, я с ними виделся почти каждый день.

Что будет

В Самару Васильев приехал в нынешнем году в первый раз. Однако лекция для него — далеко не последний повод появиться в нашем городе. В планах музея Самарская ассамблея, которая пройдет под знаком простой, но исполненной глубокого философского смысла темы «Мир дому сему». В отреставрированном особняке купца-лесоторговца и благотворителя Иванцова на улице Фрунзе покажут подаренную Васильевыми коллекцию, воплощающую связь культуры Самары от XIX века до XX. Директор музея Аннэта Басе рассчитывает даже устроить целую акцию «Дом семьи Васильевых». Во дворе двухэтажного особняка соберутся гости ассамблеи со всего мира, будут звучать стихи и музыка…

Репортер № 8 (275) от 4.03.2005