В чем состоит проблема России: в избытке власти у президента, или ее недостатке? Мэри Дежевски считает, что мы не понимаем, в какой ситуации оказался Владимир Путин, и это может нам дорого обойтись.

Похоже, Владимир Путин скоро пополнит длинный список российских лидеров, не оправдавших завышенных ожиданий Запада. В США и Европе близкие к правящей элите СМИ рисуют мрачный портрет бывшего гэбэшника, противника рыночной экономики и свободной прессы, уже примеривающего царскую корону, будущего диктатора, с наслаждением топчущего любые ростки нарождающейся демократии. Тони Блэр в последнее время заметно охладел к «другу Владимиру». А когда Джордж У. Буш отправился в европейское турне, в ушах у него все еще звучали призывы конгрессменов: «Пожестче с Россией, пожестче!»

Нельзя сказать, что Буш проигнорировал эти рекомендации. В каждом выступлении он рассказывал слушателям, как он разочаровался в России: в результате публичное заявление, с которым он в конце концов обратился к самому Путину в Братиславе, показалось просто безобидным. «У всех демократий, — завил он на совместной пресс-конференции, — есть нечто общее: главенство закона, защита меньшинств, свобода печати и жизнеспособная политическая оппозиция. : Я поделился с Владимиром своей озабоченностью по поводу приверженности России универсальным принципам демократии».

И не так уж важно, вел он себя жестче при закрытых дверях — как утверждают американские чиновники — или нет. Важно другое: президент США публично присоединился к ширящемуся хору голосов на Западе, твердящих о диктаторских замашках Путина. Сегодня общепринятое мнение можно сформулировать так: Запад должен оказывать на Россию куда более мощное давление, если он хочет, чтобы российский президент стал «одним из нас».

Тот факт, что одно и то же истолкование представляется очевидным большинству осведомленных наблюдателей, еще не означает, однако, что именно это истолкование — правильное. Урок, который мы должны извлечь из печальной истории с иракским оружием массового поражения, заключается в том, что одни и те же факты позволяют сделать самые разные выводы.

Конечно, с западной колокольни список обвинений против Путина выглядит ужасающе. Он препятствует развитию рыночной экономики (речь идет об аресте Михаила Ходорковского и принудительном банкротстве его нефтяной компании «ЮКОС»), манипулирует судебной системой в политических целях (опять же «ЮКОС»). Он пытается установить в стране личную диктатуру (упразднив прямые выборы и переходя к парламентским выборам по партийным спискам); ограничивает деятельность СМИ (закрывая негосударственные телеканалы, увольняя редакторов влиятельнейших газет, блокируя расследование убийств журналистов). Он пытается восстановить имперскую «сферу влияния», а то и воссоздать бывший СССР в прежних границах (неуклюже вмешиваясь в ход выборов на Украине, и поддерживая пророссийские анклавы в Грузии и Молдове). Пользуясь «золотым дождем» нефтяных доходов, он положил под сукно остро необходимые экономические и судебные реформы, и одновременно способствует дальнейшему обнищанию беднейших слоев населения, злонамеренно лишая пенсионеров социальных льгот. Одним словом, он сворачивает демократию в России по всему фронту.

Но есть и совершенно иное объяснение, в которое все перечисленные факты вписываются с такой же легкостью. Возможно, оно не представляется столь же очевидным самим жителям Запада или немногочисленным российским радикалам-«западникам», чьи голоса куда громче звучат за рубежом, чем в пределах самой страны — но это не означает, что от альтернативного объяснения следует просто отмахнуться. Если посмотреть на вещи с так называемой «московской колокольни», действия Путина можно расценить как логичную, если не идеальную реакцию, на два крайне мощных сдерживающих фактора.

Слабость власти

Первый фактор заключается в том, что Путин — не только не самовластный диктатор, но по сути имеет очень мало реальной власти, а та власть, которой он пользуется, действует не везде. Ее пределы заканчиваются не так уж далеко от Москвы. Многие регионы, и отнюдь не только Чечня и беззаконные северокавказские республики, фактически неподконтрольны центру. Рычаги власти, в общем действовавшие в советские времена, так и не восстановлены — их еще предстоит формировать «снизу доверху».

Многие действия Путин поддаются логическому объяснению, если рассматривать его не как всемогущего диктатора, а как лидера, чья власть слаба: он в отчаянье шарахается из стороны в сторону, пытаясь найти способ навести хоть какой-то порядок в непокорной стране, которой он якобы правит. Единственная сфера, где рычаги власти в большинстве случаев срабатывают — это общенациональное телевидение. Однако преследование олигархов ограничилось «ЮКОСом». В то же время, захват школы в Беслане и волна не столь громких терактов на Северном Кавказе показали, до какой степени российские окраины охвачены анархией. Путин рассматривает назначение региональных губернаторов (с санкции соответствующих законодательных собраний) не как средство установления диктата Москвы — эти времена безвозвратно канули в прошлое — а как последнюю надежду обеспечить единство России в административном плане.

Что же касается Украины, то в условиях, когда США накануне выборов в ноябре-декабре 2004 г. в финансировали чуть ли не все неправительственные организации, поддерживавшие Виктора Ющенко, то Путин просто не исполнил бы своего долга в качестве главы государства, если бы не попытался повлиять на события, происходящие на задворках России. Однако его попытка закончилась неудачей. Россия смирилась с избранием Ющенко, и ее министр иностранных дел сегодня говорит каждому встречному и поперечному, что его страна не возражает против того, чтобы бывшие советские республики «шли своим путем».

Второй фактор, связывающий Путина по рукам и ногам — это давление консервативных сил. На Западе бытует мнение: стоит Путину энергичнее взяться за реформы, и результаты проявятся чуть ли не мгновенно. На самом же деле, в этом случае он может просто «слететь» с занимаемой должности. В сегодняшней России сторонники реформ по западному образцу составляют ничтожное меньшинство. Реальное противодействие Путину оказывает разношерстная коалиция консерваторов — коммунистов и националистов — выступающих против дальнейших реформ: именно они представляют собой единственную оппозицию незадачливой путинской партии «Единая Россия» не только в Думе (парламенте), но и на уличных митингах.

Неприятный для западных критиков факт состоит в том, что подавляющее большинство российских избирателей, пожалуй, относится к реформам куда враждебнее, чем сам Путин. Весьма наглядным примером в этом отношении являются демонстрации пенсионеров в первые недели нового, 2005 г. И хотя само зрелище массовых акций протеста в России, после десятилетия явной пассивности «низов», выглядит обнадеживающе, требования демонстрантов никак не назовешь прогрессивными. Пенсионеры выступают за возвращение к советской системе социальных льгот, предоставлявшихся «натурой», тогда как Путин — при поддержке Думы — заменяет их денежными выплатами.

Консервативный парламент, пусть и не без труда, одобрил эту давно назревшую реформу. Ее практическое осуществление выглядело отвратительно — денежные компенсации оказались слишком низкими, а во многих случая к тому же выплачивались с запозданием — но сила противодействия реформе позволяет судить о могуществе определенных сил в России, и это могущество таит в себе опасность для Путина.

Проблема российского президента заключается в том, что при внешнем всевластии, его полномочия существуют в основном на бумаге. Все его разговоры об укреплении «властной вертикали» — вызывающие на Западе столько обвинений в диктаторских амбициях — на самом деле лишь попытка нащупать эффективные рычаги управления. Понять это — не значит оправдывать все, что делалось за пять лет пребывания Путина в Кремле: разгром «ЮКОСа», ограничение свободы СМИ, использование судебной системы в политических целях, или эксцессы, допущенные российскими войсками в Чечне. Однако доброжелатели за пределами страны будут в состоянии оказать позитивное влияние на развитие России только в том случае, если поймут, что в подобных акциях проявляется не сила Кремля, а его слабость.

Постоянно требуя новых и ускоренных реформ, Запад рискует загнать Путина в угол, и тогда слабость его власти станет очевидна всем. На деле же Путину нужно помочь в обеспечении безопасности на «дырявых» границах страны и поощрении эволюционного развития реальной демократии не только на общенациональном уровне, но и на местах.

Урок истории

Ситуация, в которой оказался Путин, во многом напоминает положение Михаила Горбачева, пытавшегося управлять Советским Союзом, когда тот уже бился в предсмертных конвульсиях. Он испробовал все возможные политические и экономические рычаги, хотя большинство из них уже не работало, и, подобно Путину, подвергался обвинениям в диктаторских амбициях со стороны Запада. Кроме того, опять же подобно Путину, самое опасное противодействие он испытывал не со стороны реформаторов, а со стороны сторонников «жесткой линии» — когда большинство его западных друзей наконец осознали это, было уже слишком поздно.

Западу просто повезло, что распад СССР прошел мирно, а власть в России досталась Борису Ельцину и сторонникам демократии, а не ультранационалисту Владимиру Жириновскому или заговорщикам, осуществившим августовский путч в 1991 г. Гипотетически можно представить себе, что в случае ухода Путина конечный результат для России будет столь же позитивным, как тогда, и буксующие сегодня реформы получат новое ускорение. Однако ситуация слишком отличается от 1991 г. Сегодня в стороне нет популярного реформатора — нового Ельцина, готового взять ответственность на себя: в Думе мы видим лишь подхалимов из «единой России» и консерваторов, красных или коричневых.

Возможно в ходе президентских выборов 2008 г. в России на поверхность всплывет собственный Ющенко — или движение протеста, достаточно мощное, чтобы привести подобного политика к власти. Пока же большинство россиян, судя по всему, просто не в состоянии «переварить» новые реформы. Их проведения требует ничтожное меньшинство. Поэтому-то, прежде чем списывать Путина со счетов как очередного российского лидера, не оправдавшего надежд, его западным хулителям стоит задуматься над тем, в состоянии ли вообще кто-нибудь удовлетворить их чрезмерные ожидания.

Мэри Дежевски (Mary Dejevsky)

Open Democracy 03 марта 2005

ИноСМИ.Ru

03 марта 2005, 15:44

ИноСМИ.Ru