(«Русская Германия»). Институт славистики Гамбургского университета преподнес очередной подарок ценителям современной русской литературы, устроив читателям встречу с Татьяной Толстой и Александром Чудаковым (на снимке).

Профессор славистики Вольф Шмид (Wolf Schmid) объяснил собравшимся, что эта встреча стала возможной потому, что гости из России являются членами жюри Пушкинской премии, ежегодно вручаемой гамбургским фондом Альфреда Тепфера (Alfred Toepfer-Stiftung). Татьяна Толстая и Александр Чудаков приехали, собственно, на заседание жюри, на котором обсуждалась кандидатура очередного лауреата премии. Но организаторы встречи в лице Вольфа Шмида и его супруги Ирины резонно рассудили, что было бы ошибкой оставить гамбургскую публику без общения с именитыми российскими литераторами.

   Первые полчаса ушли на то, чтобы гости прочитали фрагменты из своих произведений. И если роман «Кысь» был знаком в зале почти всем, то этого нельзя сказать о первом крупном беллетристическом произведении Александра Чудакова. Известный литературовед, ведущий научный сотрудник академического ИМЛИ имени М. Горького, специалист по творчеству А. Чехова, профессор Чудаков в свои 62 года «вдруг» написал роман, не имеющий отношения к его основной работе. Причем этот изрядно припозднившийся дебют стал заметным событием в литературной жизни России – роман «Ложится мгла на старые ступени» попал даже в Букеровский шорт-лист.

   Кто-то из критиков назвал его «мемуарами, маскирующимися под прозу». Роман с явной автобиографической подкладкой, написанный простым языком, без внешних стилистических ухищрений, рассказывает о том, как жили и выживали в Северном Казахстане тысячи ссыльнопоселенцев – жертвы массовых депортаций и недавние политзаключенные. Александр Павлович процитировал своего героя, сказав, что такого количества высокообразованной интеллигенции на душу населения, как в богом забытом Чебачинске, он не встречал позже даже в университетских городках США и Великобритании.

   Роман посвящен последствиям того гигантского взрыва, который в 1917 году уничтожил прежнюю Россию, непостижимым образом перемешав разные социальные слои населения. Верхи и низы поменялись местами, но оказалось, что для выживания в новых условиях спасением является, как ни странно, вовсе не привычка к тяжелому физическому труду, а сила духовная.

   Удивительным образом тема социального взрыва объединила двух столь непохожих писателей, как Александр Чудаков и Татьяна Толстая. Потому что действие романа «Кысь», по словам автора, происходит отнюдь не после ядерного апокалипсиса вроде Хиросимы или Чернобыля, как мог подумать иной читатель. Речь о последствиях не экологической трагедии, а катастрофы нравственного и культурного порядка, имя которой – Октябрьский переворот. К этой теме гости время от времени возвращались, отвечая позже на вопросы читателей.

   Татьяна Никитична вспомнила о собственной попытке переписать историю России в своем рассказе «Сюжет», где она оставила Пушкина в живых, и тот на склоне лет в Симбирске отдубасил палкой юного озорника по фамилии Ульянов. Автор призналась, что не смогла сделать Пушкина убийцей, но счастливый удар по темечку полностью изменил взгляд сорванца на окружающую жизнь, благодаря чему история страны потекла совсем по другому, эволюционному руслу. Толстая не случайно доверила спасительную миссию именно «афророссиянину» Пушкину, которого считает родоначальником и краеугольным камнем современной русской литературы. Это показательный пример того, как те самые «понаехавшие» порой вносят решающий вклад в культуру стран, их приютивших.

   Вообще саблезубая преподавательница «Школы злословия» была на этот раз в добродушном, вегетарианском настроении, поэтому обошлось практически без жертв. Досталось, правда, «Литературной газете», которую Татьяна Никитична уличила во всех смертных грехах, заявив, что к литературе этот «листок» не имеет никакого отношения. Она с ходу отмела просьбы охарактеризовать сегодняшнюю ситуацию в русской литературе и творчество товарищей по цеху – не писательское это дело. Зато благосклонно ответила на вопросы о буднях своего литературного и телевизионного ремесла, раздала автографы всем желающим, стоически вынесла просьбы сфотографироваться с ними и вообще настроена была на удивление мирно, что давало повод вспомнить ее любимого Пушкина: «Ужель та сама Татьяна?»

   Александр Чудаков, отвечая на вопрос по поводу наступления цензуры, сказал, что писательская свобода в России, на его взгляд, пока еще ничем не ограничена: российские издательства в прошлом году выпустили 850 000 наименований книг самой разной тематики. После завершения встречи с читателями Александр Павлович ответил на несколько вопросов «РГ/РБ». Он сообщил, что за четыре года работы над романом «задолжал» литературоведению, поэтому сейчас вернулся к своей основной работе. Что же касается беллетристики, то замысел нового произведения у него пока только зреет. Писатель подтвердил, что члены жюри без больших споров решили присудить Пушкинскую премию обозревателю нью-йоркской студии Радио Свобода Борису Парамонову. Зато будущее самой премии в ее нынешнем виде сейчас не вполне ясно. Не исключено, что Борис Парамонов станет последним ее лауреатом: в ближайшее время фонд Альфреда Тепфера намерен кардинально изменить систему поддержки деятелей культуры. О том, как именно, мы надеемся узнать от профессора Шмида, который обещал поставить наших читателей в известность, как только получит соответствующую информацию от фонда.

Сергей ПРОКОШЕНКО

Еженедельная независимая газета РУССКАЯ ГЕРМАНИЯ

В Берлине — РУССКИЙ БЕРЛИН

В регионе Рур / Рейн — РЕЙНСКАЯ ГАЗЕТА

РУССКАЯ ГЕРМАНИЯ