О геях, лесбиянках и порно говорить уже скучно. Единственное можно сказать: хорошее лекарство для слишком интересующихся этими проблемами. Десять дней секс-лавины у кого хочешь отобьют охоту в ближайшие полгода затрагивать эту тему и смотреть фильмы с минимальным даже сексуальным наполнением.

Режиссер венгерской картины «Без судьбы»

Лайош Колт и актер Марсел Наги.

Фото Reuters

__________________________________________

Фестивальный Берлин ничем не напоминает фестивальные же, к примеру, Канны. Здесь, несмотря на огромные вбуханные деньги и международный резонанс, жизнь идет своим чередом, и на расстоянии полукилометра от центра фестивальной тусовки – Потсдамер Платц – нет и намека на фестиваль. Рано утром сонные аборигены едут на работу, после восьми вечера в метро вообще пусто. Если рядом с тобой в это время в вагоне трясется некто, то на 99 процентов – это твой коллега.

Кстати, Потсдамер Платц, целый квартал, столичный бизнес-центр, взмывший на месте пустырей вокруг Стены, был отстроен за несколько лет. Времена меняются, и сейчас это Богом забытое еще несколько лет назад место, прорезанное уродливой стеной с колючей проволокой по верху, стал настоящим, современным центром современной европейской столицы.

Русская ненормативная речь здесь слышна чаще турецкой нормативной, хотя турки уже, кажется, завоевали весь «закусочный» бизнес, и каждый год на знакомых и привычных немецких забегаловках появляется зазывная реклама именно здесь попробовать турецкую еду. Зато уже который год на выходе из метро «Потсдамер Платц» слышен вальс из фильма «Берегись автомобиля». Его наяривает на баяне наш соотечественник, давно обосновавшийся в Берлине, еще тогда, когда этот вальс летел из всех радиоприемников. Может, он не знает, что новые песни придумала жизнь? Как бы то ни было, с восьми до девяти утра, когда идет основной вал фестивальных трудяг, он извлекает из баяна ностальгические протяжные ноты. Если когда-нибудь на его месте окажется турок, станет грустно…

О геях, лесбиянках и порно говорить уже скучно. Единственное можно сказать: хорошее лекарство для слишком интересующихся этими проблемами. Десять дней секс-лавины у кого хочешь отобьют охоту в ближайшие полгода затрагивать эту тему и смотреть фильмы с минимальным даже сексуальным наполнением. Так что ежели кто хочет избавиться от собственного слишком пристального интереса к означенным проблемам – милости просим в феврале в Берлин.

Однако самая середина фестиваля все же ознаменовалась неким сдвигом в сторону кино. Появились фильмы, про которые не стыдно сказать, что досмотрел их до конца, – например, неожиданно тонкий для немецкого кино и необычайно грустно-безнадежный фильм «Призраки» о девочке-подростке, ищущей любовь и нежность то в объятиях ветреной подружки лесбиянки-проститутки-воровки, то у женщины, которая в силу тяжкой душевной болезни принимает девочку за свою потерянную много лет назад дочь. Но желание любви так и остается желанием, кругом – вакуум, в котором нет места не только для любви, но и вообще для каких бы то ни было чувств.

Буквально за несколько дней до начала фестиваля в конкурсе оказался венгерский фильм режиссера Лайоша Колта «Без судьбы», экранизация романа Имре Кертеса, за который тот получил Нобелевскую премию. Раз уж фильм в срочном порядке, не известив об этом прессу, не успев даже включить его в каталог, призывают в конкурс большого фестиваля, значит, на него возлагают немалые надежды. Не припоминается случая, чтобы фильм про Холокост остался без награды, так не бывает. Последний пример – «Золотая пальмовая ветвь» Роману Полански за «Пианиста», семь номинаций на «Оскар», из которых три победили.

Роман почти автобиографический, Кертес писал его 15 лет, потом пять лет рукопись лежала в издательствах, пока не была с трудом опубликована. Решение Нобелевского комитета присудить Кертесу премию многие сочли политическим. Вероятнее всего, любое решение жюри нынешнего Берлинале расценят в этом же ракурсе. Получит награду – политика, не получит – тем более. Лента продолжительностью два с половиной часа – по сути, летопись жизни узников Бухенвальда и главного героя, 14-летним мальчиком попавшего в ад, прошедшего все его круги и вернувшегося на разоренную землю, где нет даже могил родителей, сожженных в печах концлагерей. Летопись подробная, претендующая на документальность.

Началось шествие российского кино по берлинским экранам. Первым прошествовал фильм режиссера Тани (так она именует себя в титрах) Деткиной «Пакостник», встреченный хлипкими непродолжительными аплодисментами. Ученица Алексея Германа аккуратно «слизала» у своего учителя внешнюю манеру киноповествования, но забыла вложить туда германовскую манеру мыслить в кадре.

Пустопорожний некрофильский поток сознания, вылившийся в историю странного юноши, совершающего странные поступки (например, он любит установить видеокамеру и перед ней заняться самоудовлетворением, а потом подсунуть пленку неприятным ему людям, или начинить плюшевого мишку сырой печенкой и взрывчаткой), вряд ли можно назвать лучшим выбором для Берлинского фестиваля. Все же российское кино нынче не настолько бедно, чтобы нельзя было отобрать образчики посимпатичнее. Впрочем, стыдиться собственного кино в Берлине мы уже привыкли, как привыкли к мысли, что российское кино отбирает в Берлин какой-то тайный враг.

На пару с «Пакостником» здесь крутят «Марс» Анны Меликян, сумбурную якобы метафорическую, якобы психологическую, якобы драму с Гошей Куценко в главной роли. Сегодня в Берлине – первый день «Ночного дозора», заявленного в программе как «Специальное событие», и Константин Эрнст с Константином Хабенским уже приняли боевую стойку. Не хочется опережать события, но публика здесь собралась тертая, готовая удивиться скорее «Ночному дозору» Рембрандта, нежели ему же Бекмамбетова.

Екатерина Барабаш

Берлин

Независимая Газета

Независимая Газета