(«НИ»). С 15 февраля граница России для голландских цветов официально открыта. Причины запрета, введенного полгода назад якобы из-за зловредного паразита, обнаруженного в партии растений из Нидерландов, на самом деле до конца не ясны. Зато понятно другое: за ужесточение санитарного контроля над голландскими розами и тюльпанами заплатим мы с вами. Как считают эксперты, к 8 Марта цветы из Нидерландов будут процентов на тридцать дороже, чем до запрета. В интервью «НИ» руководитель отдела внешней политики нидерландской ассоциации экспортеров растений Ян ЛАНИНГ прямо предложил искать в скандале политическую подоплеку.

– Мистер Ланинг, итак, голландские цветы возвращаются в Россию. Вы этому рады?

– Знаете, мне пока еще не до радости. До конца недели нужно доработать некоторые детали нового соглашения с Россией, которые пока для меня не до конца ясны.

– Новое соглашение чем-нибудь принципиально отличается от предыдущего, действовавшего до объявления войны?

– Принципально – нет. Но нас, допустим, волнует вопрос длительности проверок. Теперь российские санитарные службы изучают каждый контейнер чуть ли не под микроскопом, на это уходит довольно много времени, а цветы – нежный товар. Они быстро портятся. И мы хотим, чтобы проверка не наносила ущерба товару.

– Вы можете объяснить, что происходило между Россией и Голландией долгих 7 месяцев? Неужели с трипсом так трудно справиться?

– Да что с ним справляться… Побрызгать специальными химсредствами, и дело с концом. Трипс этот выеденного яйца не стоит. На том, что проблема якобы в трипсе и только в нем, настаивала российская сторона – ваше правительство заручилось в этом вопросе поддержкой ваших же ученых. А трипс-то был обнаружен лишь в одной партии цветов, которая пришла в Краснодар. Достаточно было отослать эти цветы обратно, и инцидент был бы исчерпан. Можно было предупредить нас, потребовать ужесточить контроль. Вместо этого нам объявили, что вообще все голландские цветы в России продаваться не могут. С нами никто предварительно не говорил на эту тему. Запрет грянул как гром среди ясного неба. Я лично был просто в шоке.

– Постойте, а вот Сергей Данкверт сказал, что в позапрошлом году его службой было выявлено…

– Сорок семь случаев. Да, я в курсе. У меня весь кабинет завален переводами статей из вашей прессы. Однако узнали мы об этих 47 случаях постфактум – лишь год спустя. Коль скоро они имели место, почему сразу же не забить в колокола? Чего в России так долго ждали? Почему шум подняли после того случая в Краснодаре? Не очень логично, на мой взгляд.

– А что вы считаете логичным?

– Простое сопоставление фактов. Ввоз голландских цветов в Россию был официально запрещен 28 июня, так? А с 1 июля Голландия председательствует в Евросоюзе. Сейчас у нас февраль, запрет на голландские цветы снят, и срок нашей страны в роли председателя ЕС тоже истекает.

– Сколько конкретно потеряла Голландия на этом табу? В первые недели после его объявления глава МИД Нидерландов Бен Бот, приехав в Россию для переговоров, называл умопомрачительные цифры – полмиллиона евро в день.

– Совершенно верно. Но в дальнейшем ситуация уравновесилась. Наши цветы, как вы знаете, все равно попадали на российский рынок, но более длинным путем – через другие страны. Ведь Россия заявила о своем недоверии именно нашему санитарному сертификату, о других речи не было. Конечно, стало более хлопотно, да и, что там говорить, затратно. И мы были вынуждены поднять цены на цветы, если вы заметили, они пусть несущественно, но все же подросли. Кстати, теперь, по условиям нового соглашения, за санитарную проверку каждой фуры мы будем вынуждены платить российской стороне по 500 евро.

– А сколько фур планируете отправлять в месяц?

– На следующей неделе по случаю открытия границы в Россию уйдет сразу 350 трейлеров. Но затем, когда торговля войдет в привычный режим, будет уходить 70 трейлеров в неделю.

– Получается, в день за санитарную проверку вы будете платить по 5 тысяч евро. По меркам цветочного бизнеса, это капля в море или существенный урон?

– А какая разница? Просто стоимость цветов еще чуть поднимется…

– Вы намекнули на то, что Россия чего-то добивалась от Голландии как от страны, председательствующей в ЕС. А чего, как вы думаете?

– Сам хотел бы это знать.

– Это могло быть связано с квотами на продажу пшеницы?

– Я готов это допустить. Но истинные цели России так и остались в области наших догадок. Открытым текстом нам так ничего и не сказали. И мне хочется спросить: «Почему?». Нет, правда, почему? Скажем, у вас есть проблема с продажей зерна. Заявите о ней открыто членам ЕС, потребуйте ее обсуждения, добивайтесь решения. Однако ничего подобного сделано не было. Да и при чем здесь вообще Голландия? Да, мы председательствуем в ЕС, но не от нас зависит решение по поставкам пшеницы. Тут надо говорить с Германией, Францией. Они, а не Голландия правят бал на европейском экономическом рынке. Вот и обсудить бы с другом Герхардом… Да и с Жаком Шираком, насколько я знаю, не самые плохие отношения. А мы – маленькая страна, нас же сделали крайними, загнали в угол.

ИНЕССА РАССКАЗОВА, Амстердам – Аалсмеер

«Новые Известия»

17.02.05

четверг

«Новые Известия»