Ялтинская (Крымская) конференция союзных держав, проходившая с 4 по 11 февраля 1945 года, была второй из трех знаменитых встреч лидеров Великобритании, Советского Союза и США, посвященных установлению «послегитлеровского» мирового порядка. В 1943 году в Тегеране Рузвельт, Сталин и Черчилль обсуждали еще в основном проблему, «как добить Третий рейх», в Потсдаме в июле-августе 1945 года союзники решали, «как обустроить — то есть поделить — Германию». В Ялте же принимались основные решения о будущем разделе мира между странами-победителями.

К тому моменту крах гитлеровского нацизма сомнений уже не вызывал, победа над Германией была лишь вопросом времени. Судьба Японии тоже не вызывала особых вопросов, Америка уже контролировала почти весь Тихий океан. Союзники понимали, что они получают уникальный шанс установить свои правила игры: впервые в истории в 1945 году в руках всего трех супердержав находилась практически вся Европа.

По большому счету решения Ялты можно разделить на две части. Во-первых, насущно требовалось провести новые государственные границы на территории, еще недавно завоеванной Третьим рейхом. Заодно нужно было установить неофициальные, но общепризнанные всеми сторонами демаркационные линии между сферами влияния союзников. Эта работа в общих чертах была начата еще в Тегеране. Во-вторых, эти союзники прекрасно понимали, что после исчезновения общего врага вынужденное объединение западных стран с большевиками потеряет всяческий смысл. Следовало завести процедуры, которые могли бы гарантировать хотя бы относительную незыблемость проведенных на карте мира разграничительных линий.

С первой задачей трое лидеров справились блестяще. Рузвельту, Черчиллю и Сталину удалось найти общий язык практически по всем вопросам. Более того, если верить историческим документам, особо тяжелых и непреодолимых противоречий по большинству вопросов не возникло. СССР получил западную границу с Польшей по т.н. «линии Керзона», установленной еще в 1920 году. Фактически граница вернулась к довоенному состоянию, когда Германия и СССР разделили Польшу по Пакту Молотова—Риббентропа. Было принято принципиальное решение об оккупации и разделе Германии на оккупационные зоны и о выделении Франции своего «надела». Это решение, собственно, предопределило раскол страны: на территории советской зоны в конце 40-х была образована Германская Демократическая Республика, остальные немецкие земли были слиты в Федеративную Республику Германию. Шла речь также об отделении Восточной Пруссии (позже, уже после Потсдама на большей части этой территории была создана нынешняя Калининградская область).

Обсуждался также и вечный балканский вопрос, в частности, ситуация в Югославии и Греции. Считается, что Сталин позволил Лондону решать судьбу греков, в результате чего позднее столкновения между коммунистическими и прозападными формированиями в этой стране были решены в пользу последних. С другой стороны, было фактически признано, что власть в Югославии получат промосковские отряды Иосипа Броз Тито, которым, правда, рекомендовали взять в правительство «демократов». Сложнее союзникам было решить вопрос с устройством послевоенной Польши.

Границы этой крупнейшей страны Центральной Европы после второй мировой кардинально изменились: можно сказать, что Польша резко съежилась и сдвинулась к западу и северу. До 1939 года ее восточная граница находилась практически под Киевом и Минском, плюс к тому поляки владели Виленским регионом (ныне в составе Литвы). Западная же граница с немцами находилась восточнее Одера, большая часть балтийского побережья также принадлежала Германии. При этом на востоке довоенной территории поляки являлись нацменьшинством, тогда как часть территорий на западе и севере, населенных поляками, находилась под юрисдикцией Берлина.

Тем не менее, хотя Польша давно потеряла независимость, в Лондоне в изгнании существовало временное правительство этой страны. Оно было признано и Москвой и потому вполне могло претендовать на власть в своей стране после окончания войны. Однако Сталин в Крыму добился того, что Британия и США согласились на создание нового правительства в самой Польше «с включением поляков из-за границы». Эта технология, реализованная в присутствии советских войск, позволила СССР в дальнейшем без особого труда сформировать в Варшаве «свой» политический режим.

Кроме того, в Ялте была подписана Декларация об освобожденной Европе, документ, который определил принципы политики победителей на отвоеванных у стран Оси территориях. Он предполагал, в частности, восстановление суверенных прав народов этих территорий, а также право союзников совместно «помогать» этим народам «улучшать условия» для осуществления этих самых прав. Впрочем, идея о совместной помощи, как и ожидалось, не стала реальностью: каждая держава-победительница имела власть лишь на тех территориях, где располагались ее войска. В результате на территориях, отбитых у рейха, бывшие союзники начали старательно поддерживать идеологических союзников. Европа за несколько лет разделилась на послушный Москве соцлагерь (они же «страны народной демократии») и Западную Европу, где Вашингтон, Лондон и Париж в меру сил боролись с коммунистическими поветриями, крайне популярными в те годы.

В очередной раз был поднят вопрос о репарациях. СССР требовал, чтобы Германия и ее сателлиты в буквальном смысле заплатили за войну. Однако союзники так и не смогли окончательно определить сумму компенсаций. Но одна цифра была названа: США и Великобритания согласились в будущем отдать Москве 50 процентов всех репараций.

Отдельным документом была принципиально решена судьба Дальнего Востока. В обмен на участие советских войск в кампании против Японии Сталин получил от американцев весьма большие уступки. Во-первых, СССР отдавались Курилы и Южный Сахалин, потерянные еще в русско-японской войне. Кроме того, Монголия сохраняла свой статус сателлита Москвы. Советской стороне также были обещаны давно утерянные Порт-Артур и Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД).

В Ялте была начата и реализация идеи новой Лиги Наций. Союзникам — кому-то больше, кому-то меньше — требовалась межгосударственная организация, способная предотвратить попытки изменить установленные границы своих сфер влияния. Именно на конференциях победителей в Тегеране и Ялте и на промежуточных переговорах в Думбартон-Оксе была сформирована идеология Организации Объединенных Наций. В Ялте же союзники «делили портфели» — раздавали места постоянных членов Совета Безопасности, имеющих право вето, и торговались о количестве советских республик, которые имели право быть членами ООН. И именно в ялтинских документах появилась дата «25 апреля 1945 года» — дата начала Сан-Францисской конференции, за два месяца выработавшей Устав ООН. ООН и стала символом и формальным гарантом послевоенного мироустройства, организацией авторитетной, иногда даже достаточно эффективной в разрешении межгосударственных проблем. Впрочем, быстро поссорившиеся страны-победители предпочитали решать действительно серьезные вопросы путем прямых переговоров, а не в стенах ООН. Так, самый опасный момент для существования земли — Карибский кризис — был разрешен не в штаб-квартире Объединенных Наций. Да и войнам, которые США и СССР вели на других континентах, ООН не стала помехой.

Тем не менее «ялтинское наследие» в виде биполярного мира и Европы, жестко разделенной на восток и запад, сохранилось вплоть до 90-х годов XX века. Следует признать, что эта система получилась крайне устойчивой. С XVII века великие державы неоднократно пытались провести «вечные» демаркационные линии, чтобы исключить возможность «лишних» войн и конфликтов в Старом Свете, но эти договоренности редко держались более 20—30 лет. Ялта вместе с Тегераном-43 и Потсдамом-45 закрепостила европейские границы на полвека. С конца 40-х годов по 1989 год ни один пограничный столб в Европе не сдвинулся с места, да и самым серьезным вооруженным конфликтом можно считать, пожалуй, введение советских танков в ЧССР в 1968 году. Впрочем, в тогдашней картине мира это проходило, скорее, по разряду «внутрисоветских» полицейских операций.

«Юрьев день» ялтинской системы случился лишь тогда, когда рухнул один из центров, обеспечивавших равновесие сил. Буквально за два-три года на рубеже 80-90-х годов «восток» в лице СССР исчез с карты мира. И уже 15 лет Европа пытается существовать в ситуации, когда границы сферы влияния определяются не договором, «предками данным», а лишь текущей расстановкой сил на политической карте. Конечно, такой мир куда менее стабилен, чем жесткая конструкция «восток—запад», и во многих случаях возникают кровопролитные конфликты. К примеру, Югославия и Молдавия так и не смогли безболезненно пережить конец «мира Ялты». Но, с другой стороны, большая часть Центральной и Восточной Европы достаточно спокойно вынесла исчезновение прежних демаркационных линий. Более того, такие регионы, как Польша, Чехия, Венгрия и страны Балтии, за прошедшее время успели почти идеально встроиться в новую — евросоюзную — картину мира.

Владимир ДЗАГУТО

N°20

08 февраля 2005 Время новостей

Время новостей