(«МН»). Социологи называют Челябинск самым средним населенным пунктом России. Городская повседневность производит иное впечатление. Здесь лучше знают, что такое тринадцатая зарплата, чем монетизация льгот. Чтобы все так жили — средненько.

Сомнительное право именоваться самым среднестатистическим населенным пунктом России оспаривают несколько городов. В их числе — Челябинск.

Челябинская среднесть политического свойства. Выводится социологами из результатов разнообразных выборов. Считается: как проголосует этот южно-уральский город, так проголосует страна. ЦИКу, если вдуматься, можно даже не обрабатывать бюллетени, поступающие из более поздних регионов, а их жителям — что зря время терять — не ходить к урнам.

Отчего так, никто не знает. Возможно, говорят сами горожане, причина в том, что Челябинск расположился посередине страны, на границе Европы и Азии. Евроазиатчина, дескать, сформировала так называемый синий электоральный пояс: избиратели поддерживают смелые реформы, идущие с запада, но с невоздержанной восточной умеренностью.

PRо Путина

Женя Боришпольская, челябинская студентка. Решила на паях с подругой подзаработать во время каникул — открыть в пролетарском районе летнее кафе. Собрали деньги по родственникам и друзьям, наняли поваров, закупили оборудование, оформили документы. Дело оставалось за малым — названием. Сначала хотели назваться «У девочек». Потом показалось — слащаво. «Путин» возник случайно. Как-то Женя заглянула в книжный магазин, а там портрет действующего президента, 200 рублей за штуку. Тут и появилась эта мысль: брэнд он или не брэнд?

Нашли название — потянулась цепочка ассоциаций. Тогда и родилась идея открыться 12 июня, утром в День независимости, а также — молочный коктейль «Когда Вова был маленький», квас «Кремлевский с хреном» и шашлык «Вертикаль власти».

Над барной стойкой повесили одноименный портрет президента из того самого магазина. На стене растянули российский флаг и прибили две полки с книжками про Путина В. В.

Короче говоря, выполнили все в едином стиле. Еще бы, Женя училась на журналиста, мало того — специализировалась на пиаре.

Кафе стало популярным почти сразу после открытия. Заводские мужики понесли сюда зарплату в ущерб заведению под названием «По-царски», расположенному напротив.

— Мы, конечно, демпинговали по выпивке немножко, — признается Женя, — вот люди к нам и шли. А Путин здесь совершенно ни при чем.

Путин оказался при чем впоследствии, когда «Путин» стал приносить хорошую прибыль, и о кафе написали в местной прессе.

На одной из пресс-конференций кто-то из журналистов спросил президента, как он относится к тому, что его именем пользуются в коммерческих целях.

Ответ был примерно таким: «Запретить это невозможно, но и перегибать палку не стоит, как, например, в Челябинске…»

Запретить нельзя, зато сигнал послать можно. Административный флюид полетел на Южный Урал. Тут же у девочек начались неприятности. Хозяева кафе «По-царски» стали приходить к ним с угрозами в очередь с милиционерами. Милиционеры заставили снять российский флаг. Причину толком объяснить не смогли. Потом, как это водится, объявились пожарные с санэпидемстанцией. Похоже, они по отдельности и не ходят. Затем в кафе «Путин» въехал автомобиль.

Но апогеем стал звонок. Обычный звонок на мобильный Жени. Заместитель федерального инспектора по Челябинской области настоятельно просил ее зайти для беседы.

— А как вы узнали мой номер телефона? — спросила она.

— А вы как думаете? — довольно ответил зам, вероятно, как учили.

После такого-то разве можно не пойти.

Инспектор прямо не говорил, что вывеску надо сменить. Но общий смысл его наставлений сводился именно к этому. Были еще и частности, Женю сильно удивившие. Разговор, например, зашел о ценах на пиво. Как это возможно: рядом с именем президента каких-то жалких 30 рублей за пол-литра. Несолидно, негосударственный подход.

Напоследок инспектор сказал:

— Мы обо всем договорились?

Женя хитро кивнула. Она как раз заканчивала дипломную работу «Политическая мифология».

После четырех месяцев работы «Путин» закрылся. Считается, что добровольно.

Кстати, недавно в Челябинске открыли памятник дзюдоистам. Говорят, воплощены собирательные образы, но если немного напрячь воображение, то в одном из борцов угадываются и знакомые черты. «Абзаково» — это в Челябинской области — уже давно стало придворной горнолыжной базой.

Женя Боришпольская ничего нового не открывала: тоже повесила на стену своего кафе кимоно и горные лыжи. Но результат почему-то вышел обратный.

Вляпался

Саша Назаров, комиссар челябинского отделения НБП, своими результатами доволен. Недавно вместе с коммунистами организовал порядочный митинг против монетизации льгот. У национал-большевиков лозунги были похулиганистее, и имя президента у них звучало в нецензурном контексте. «Поэтому многие «пенсы», сначала стоявшие в коммунистическом секторе, к нам и переметнулись».

Саше девятнадцать, он учится в РГТЭУ, грефовском, как здесь говорят, заведении. Будущий управленец и правовед. Политически активный студент Назаров в этой своей ипостаси представляет собой челябинское исключение.

Студенты такие мероприятия, как правило, игнорируют. Отмены льгот им бояться не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока челябинские чиновники рассуждают так: «Вспомните, кто задавал тон на киевском майдане — студенты».

Они, к примеру, платят здесь половину стоимости проезда на общественном транспорте. Несмотря на то, что никаких городских постановлений на этот счет нет. Просто в силу традиции.

В продолжение лирического отступления — городская картинка.

Улица Кирова, редкая достопримечательность Челябинска, местный Арбат — городские власти планируют сделать ее зоной, свободной от мата и выпивки. На скамейке раскованно сидит молодой Пушкин, выполненный в чугуне. По обе стороны от поэта студенты распивают бутылку водки, воображая его третьим. Распивают быстро, потому что мороз.

Куда нормальные студенты идут после столь невинной забавы? В кабак — продолжить, домой — поспать. Эти пошли на «Золушку» в Театр оперы и балета, это рядом. В зале сидели тихие и одухотворенные.

Прямо сказать, среднестатистические студенты — и никакой политики.

Это правда: комиссару Назарову с городом, да и с областью, не повезло. В Челябинске никто никогда в знак протеста дороги перекрывать не будет, считает он.

В преддверии Новогодья, если верить местному ТВ, главной проблемой челябинца было решить, чем фаршировать молочного поросенка; все бюджетники получили тринадцатую зарплату — анахронизм, а приятно.

Как бы там ни было, главным политическим событием прошедшего года Саша Назаров считает вступление челябинского губернатора Петра Сумина в «Единую Россию». Национал-большевик комментирует это событие так: «Вляпался».

Вручение партбилета губернатору почти совпало с происшествием, взбудоражившим город. На пороге офиса челябинских «единороссов» была обнаружена коробка с будильником, обмотанным проводами, листком из Конституции РФ и, по непроверенным данным, фекалиями неизвестного происхождения.

— Ваше? — спрашиваю я комиссара.

— А вы как думаете? — довольно отвечает он, вероятно, как учили.

Его политическая деятельность университетских преподавателей не смущает. И, похоже, не только университетских.

Как-то Саша готовился к поездке в Москву, вызвали для участия в силовой акции. До поезда оставалось несколько часов. И тут звонок из управления ФСБ. Зайдите, мол, молодой человек, для беседы.

Побеседовали. Спросили для отвода глаз несколько глупостей, например: имеют ли челябинские национал-большевики отношение к Михаилу Юревичу — депутату Госдумы и местному макаронному королю. Комиссар Назаров честно ответил, что не имеют, и с тем был отпущен — успел точно к поезду.

Он считает, что УБОПу и ФСБ известно обо всех акциях, планирующихся нацболами.

— Но если все предотвращать, не с кем работать будет.

Сотрудникам правоохранительных органов Саша подкидывает работу регулярно. За что не раз был небольно бит. Испытал на себе, как утверждает, и «слоника», и «ласточку» (виды пыток).

Зоопарк

Галина Тютина с живностью тоже в контакте, но в более осмысленном. Она — директор городского зоопарка. Его история столь же печальна, сколь и текущая жизнь.

Одиннадцать лет назад, осенью, в Челябинск заехала по случаю цирковая группа. Представления сборов не дали, хозяин цирка скрылся, бросив животных в парке.

Львиный рык, как известно, разносится на километры. Волчий вой — тоже. Жители окрестных домов не спали несколько суток, пока Галина Тютина, своей тогдашней профессией с животными никак не связанная, не взялась их спасать.

Уговорила военных поставить в парке несколько палаток, поселила туда всех бомжей, которых удалось обнаружить в округе. Те за еду и крышу обещали за зверьем ухаживать, топить печки.

Так зиму и пережили. Галина Алексеевна продала почти все свои вещи, чтобы накормить животных. Но зато обошлось без потерь, только львица Линда отморозила уши.

Темперамента Галине Тютиной не занимать. Поэтому нетрудно представить, как ей удалось протолкнуть в мэрии идею организовать зоопарк, выбить под него несколько га земли в центре города и получить ее в бессрочное пользование.

И закрутилось. Да так, что получился блистательный зоопарк.

На посторонний взгляд, московскому не уступающий. Достаточно сказать, что здесь организован единственный в стране контактный сектор, где посетителям разрешено зверей кормить и чесать им живот.

Но вот неприятность. Зоопарк — предприятие муниципальное. Галина Тютина сразу решила: арендаторов пускать и землей делиться ни с кем не будем. Понятное дело, появились враги.

Она уже сбилась со счету, сколько раз калечили и убивали ее животных, поджигали вольеры, конюшню.

Сейчас на территории зоопарка без всяких разрешений строит коттедж некий предприниматель, фамилия его известна. Неизвестно, причастен ли он к инцидентам в зоопарке: все уголовные дела закрываются.

Впрочем, в Челябинске есть предприниматели, косулям ноги не ломающие, как говорят.

Артур Никитин, например. Он ездит на «девятке», спит чуть ли не на раскладушке, пиво заедает килькой. Его девиз: «Меня не видно, но я есть». (Недоброжелатели переиначивают концовку таким образом: «…но я ем».) Он действительно редко появляется на людях. Однако это не мешает ему слыть и быть самым популярным бизнесменом. Он стремительно строит торговые комплексы и гипермаркеты и в редких интервью рассуждает о том, что Челябинск недурно было бы сделать «городом счастья».

Счастье будто бы рисуется ему так: он, Артур Никитин, через несколько лет проводит «народное акционирование» своих предприятий, акции получают только обездоленные и по умеренной цене, остальные — сами как-нибудь.

Да пиарится он, комментируют челябинские журналисты, а там кто знает. Во всяком случае, народ ему верит.

В доступной близости от Челябинска в конце 1980-х археологи обнаружили укрепленное поселение эпохи бронзы. Впоследствии оно получило название Аркаим. Даже ученые расходятся в том, как дать точное определение Аркаиму.

Иные, кто посмелее, вообще утверждают, что в этом месте — исток всех цивилизаций, середина зримого мира.

Одни приезжают сюда подпитаться материалами для диссертаций, другие — космической энергией. Кто-то спустить деньги: здесь, в каменных пещерах, можно с первобытным комфортом провести ночь за тысячу-другую долларов.

— У каждого крупного города есть свой Аркаим. Но наш — аркаимнее, — сказали мне в Челябинском госуниверситете.

Вот в этом весь Челябинск.

Если спор хозяйствующих субъектов, то арбитражные суды принимают решение в пользу своего, местного, предприятия, особенно если соперник — москвич.

Если сообщение по радио в километровой пробке, то радостно: «Метростроевцы города прорыли 27-й метр».

А вот Сергей Бухдрукер, глава ПО «Лидер», просит прощения у канцлера Германии за то, что его предприятие во время войны выпускало «Катюши».

А там надпись на арбатском указателе: «Община верующих мусульман». То есть мусульман в квадрате.

Между тем на улицах Челябинска недавно были замечены два «Хаммера» с местными номерами. Предметы для гордости, между прочим. Один автомобиль на полмиллиона жителей.

В среднем.

Игорь Найденов, Челябинск — Москва

"МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ"