Председатель правления РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс пробыл в редакции «РГ» почти два часа, хотя очень торопился на заседание РСПП. Всех вопросов наших читателей задать все равно не успели, но поговорили и об энергетике, и о политике, и даже о Достоевском, которого Анатолий Борисович, как выяснилось, очень не любит.

«Я не знаю, удастся ли удвоить ВВП» — Два года назад, будучи в гостях у нашей редакции в день, когда президент впервые поставил задачу удвоения ВВП, вы усомнились в том, что «миссия выполнима». В том числе и потому, что электроэнергии для такого рывка в России может физически не хватить. Ваша точка зрения поменялась? — Про энергетику. Растет объем производства электроэнергии, и сегодня ее дефицита нет. Нет ситуации, когда потребитель говорит «хочу», а энергетик отвечает «не могу». Такого нет сейчас, не будет и в 2006 году. А вот начиная с 2007 года такие риски возникают в отдельных регионах, в 2008 году проблема может начать становиться серьезной. Мы в РАО «ЕЭС» делаем прогнозный баланс производства и потребления электроэнергии в разрезе регионов и видим, что страна в диапазоне 3-5 лет находится в риске возникновения физического дефицита мощностей. Но дефицит может наступить, а может и не наступить, поскольку мы вовремя увидели его угрозу и многое сделали, чтобы ее предотвратить. Окончательный ответ зависит от того, удастся ли нам завершить начатое. И тут встает вопрос об инвестициях. Я был и остаюсь сторонником того, что энергетика, выстроенная на территориально разделенных энергосистемах, всегда будет противостоять инвестициям. Логика инвестора будет такой: «Я строю завод, мне нужна электроэнергия. То ли мне связываться с «большой» энергосистемой РАО «ЕЭС России», то ли строить свою, пусть небольшую, но свою станцию, хотя это и дороже?» Бизнесмен почти всегда выберет последнее. Именно для того и начиналась реформа, которая полностью меняет конфигурацию энергетики, которая дает возможность кардинально модернизировать ее саму вместо того, чтобы локально, рядом со стареющей станцией строить новую мощность под конкретного потребителя. Теперь про удвоение ВВП. Конечно, на фоне отмены льгот тема ушла на второй план. Тем не менее в экономике нельзя забывать о фундаментальных вещах. Так или иначе проблема льготников будет решена. Тем более что ресурсов финансовых сегодня достаточно. А вот будет ли решена задача удвоения ВВП — не знаю. Чтобы не только ставить, но и реализовывать столь масштабные задачи, нужно удерживать наиболее фундаментальные, глубинные параметры. Их два: собственность и макроэкономика. На сегодня способность государства удерживать отношения собственности и защищать их плохая. И это фундаментальная угроза для роста ВВП, которая, к сожалению, не снята. Зато второй «редут», макроэкономика, предельно профессионально удерживается в течение всех последних пяти-шести лет. И когда я говорю, что ситуация со льготами будет решена, я говорю так потому, что макроэкономику государство удерживает. Тот самый стабилизационный фонд, на который со всех сторон налетает масса желающих, создает абсолютную гарантию того, что у государства есть достаточно ресурсов решить «льготную» задачу. Валютные резервы Центрального банка гарантируют стабильность рубля, значит, экономика будет развиваться. Да, нам помогают высокие цены на нефть. Но нельзя забывать, что, как ни парадоксально, при хорошей экономической конъюнктуре удерживать жесткую макроэкономическую политику иногда сложнее, чем при плохой. Кстати, хочу поздравить моего коллегу Алексея Кудрина с присвоением звания лучшего министра финансов года всего мира. Думаю, он его заслужил. — Если все-таки удастся добиться того, чтобы экономика развивалась намеченными темпами, сможет энергетика обеспечить подобный рывок? В прошлом году Китай вынужден был отложить амбициозные планы именно из-за нехватки топлива, электричества. Хотя с деньгами у них проблем не было. — В конце декабря правительство утвердило стратегию реформирования энергетики. Конечный этап предусматривает функционирование полноценного рынка мощности, который заинтересовывает инвесторов идти в энергетику. Задача сложная, она потребует минимум трех-пяти лет для своего решения. Поэтому на переходный период предложена и в целом принята идея о том, что нужен специальный способ стимулирования инвестиций в энергетику, который называется «механизм гарантирования инвестиций». Основные черты его разработаны, мы подготовили проект постановления, премьер Михаил Фрадков поручил внести его в правительство к 1 марта. Очень надеюсь, что это будет доведено до конца, и тогда за энергетическую составляющую удвоения ВВП можно быть спокойным. Будет много мелких монополий? — Анатолий Борисович, тем не менее опасение проснуться в 2007 году (после завершения реформы энергетики) «в темноте» разделяет даже премьер Михаил Фрадков. Источник опасений понятен. Сейчас во главе РАО «ЕЭС» один человек, которого в случае чего можно вызвать на ковер. А после 2007 года будет много «чубайсов», и каждого на ковер не вызовешь. Насколько будет управляема эта система независимых частных компаний? Не будет ли она напоминать нынешнюю ситуацию в нефтяной отрасли, когда есть много компаний, все они непрозрачные, и что происходит на рынке, не знает никто? И как будет выстроена антимонопольная политика государства, направленная на предотвращение сговора между этими компаниями? — Начнем с нефтянки, которую вы пригвоздили к позорному столбу абсолютно несправедливо. У нас самые прозрачные компании именно в нефтянке. И доказательством являются не слова, а действия инвесторов. Куда пришли крупнейшие стратегические инвесторы? В нефть: например, «Бритиш Петролеум», крупнейший нефтяной игрок на планете. Российская нефтянка триумфально развивается, и именно это является прямым доказательством блестящего успеха приватизации в этом секторе, которая осуществлена в 1993-1994 годах. Напомню суть приватизации: труба государственная, а вокруг нее — конкурирующие частные бизнесы, привлекающие инвестиции, повышающие зарплаты, осуществляющие колоссальные вложения не только в нефть, но и в газ. Помимо этого, нефтяные компании являются главным заказчиком для отечественного машиностроения и оборонщиков. Нефтяная промышленность дает мощнейший толчок развитию экономики и повышению уровня жизни в России. Поэтому не согласен с вашей оценкой о непрозрачности. В чем тем не менее могу согласиться? В тезисе о государственной беспомощности. Государственная функция вовсе не в том, чтобы забирать в собственность нефтяные компании, а в том, чтобы обеспечить жесточайший антимонопольный контроль за ценообразованием, прежде всего розничным, поскольку оптовая цена формируется в мире, и она прозрачна. А вот розничные цены на нефтепродукты непрозрачны. Когда мы оказываемся в ситуации внезапного и скоординированного роста цен на бензин — из ничего — на 10-15 процентов, сговор, конечно же, налицо. Регулировать этот процесс, наказывать за сговор — вот что должно делать государство. Но пока не умеет. Парадокс в том, что государство вмешивается туда, где ему нечего делать, и в чем оно ничего не понимает и не должно понимать — в бизнес. Вместо того, чтобы действовать там, где оно обязано быть и где, кроме него, никто ничего не может сделать. Никогда частный бизнес не будет стремиться к снижению цены. Не ожидайте от него этого. Переложите эту функцию в монопольном секторе на государство. Никогда государство не будет эффективно в бизнесе. Оставьте эту функцию частному собственнику. Но мы, к сожалению, «поехали» ровно в противоположную сторону. Теперь о том, сможет или нет государство контролировать энергетику после реформы. Парадокс в том, что сегодня в «естественной монополии» под названием РАО «ЕЭС России» антимонопольщикам делать практически нечего. Ведь в отличие от нефтяной отрасли наши цены устанавливает государство. Но по мере того как реформа обретет плоть и кровь, будут создаваться конкурентные бизнесы в энергетике, причем по тому же принципу, что и в нефтянке: государственная сеть, частные генерирующие компании вокруг нее. И возникнет точно та же проблема антимонопольного регулирования. Уровень требований к профессионализму, жесткости, глубине государственного антимонопольного контроля высочайший. Кстати, мы обсуждали это с главой Федеральной антимонопольной службы Игорем Артемьевым, и мне приятно, что он понимает значимость этой темы. Я для себя сформулировал такую парадоксальную мысль: главное, что необходимо российской энергетике после реформы, после глубокого дерегулирования, — это государственный регулятор. Деньги на бочку — и свет в доме — Год назад, перед выборами, вы объявили о снижении тарифов в ряде регионов. Это была политическая акция или за этим все-таки стоял какой-то реальный экономический смысл? — Это была политическая акция, основанная на реальном экономическом смысле. Мы снижали цены. Это факт. Мы не обещали, что мы их снизим, а потом передумали. Мы реально снизили их. Естественно, я получил полный набор обвинений и претензий в манипуляциях, обмане и так далее. Ну, друзья, пусть так все «обманывают». Пусть «Газпром» завтра обманет всех и снизит цены на газ. Пусть РЖД обманет и снизит тарифы на пригородные поезда. У РАО «ЕЭС» есть два элемента тарифной стратегии. Первый — временное снижение цен на полгода в таких-то регионах. Это шаг, цель которого — заставить энергосистемы снизить издержки, что неизбежно в условиях рынка. Второй элемент называется «стратегическая линия на то, чтобы темп роста тарифов сравнялся с инфляцией». Вторую задачу мы выполнили. Как я уже сказал, в 2004 году темпы роста тарифов на нашу электроэнергию стали ниже инфляции. — Почему в этом году не замерзают города и веси? Кто помог — Чубайс или Бог, подаривший России теплую зиму? И почему не слышно больше о веерных отключениях, хотя читатели из Казани и Башкирии сообщают, что отключения у них все-таки бывают? — Меня сразу подмывает сказать, что ни «Татэнерго», ни «Башэнерго» не являются «дочками» РАО «ЕЭС». Но я об этом умолчу. Давайте по сути. Во-первых, зима действительно теплая: четвертый квартал теплее примерно на 2,5 градуса от нормы. Для людей теплая зима — это хорошо, а вот для электроэнергетиков она невыгодна потому, что мы готовы производить больше и больше. А теплая зима не дает, нет потребности. Это на самом деле глубинная вещь, которая действительно радикально изменилась за последние 4-5 лет. Ведь как у нас было раньше? При формировании задания по выработке электроэнергии на зиму генеральные директора старались его всячески уменьшить. Директор знал, что для выработки света надо взять топливо, а с топливом полная катастрофа, денег нет, платежей нет, да и получить топливо за деньги нельзя, бартер подавай. Вот тогда теплая зима была кстати — пронесло, что называется. Года три назад я впервые стал замечать иное: у директоров появился здоровый интерес производить больше, чтобы заработать больше. Откуда все это взялось? Из достигнутого за 4-5 лет понимания элементарного правила: электроэнергия не бывает бесплатной. Как и за любой товар, за нее надо платить. Сначала это казалось диким и нелепым, вызвало серию конфликтов, политических и социальных. Но сегодня конфликты позади. По- крупному в стране нет проблемы отключений электроэнергии, поскольку за электроэнергию платят, и есть возможность наращивать объем ее производства (так, в прошлому году рост производства составил 2 процента). Но это одна сторона правды. А другая — в том, что по-прежнему между большой энергетикой и рядовым потребителем лежит коммуналка, ситуация в которой, по моей оценке, крайне тяжелая. И если бы сегодня на дворе было не 0, а минус 15, то снова — десятки и сотни остановленных котельных, замороженных поселков. Эта задача не просто не решена, к ее решению едва-едва приступают. — Кстати, наш читатель Михаил Самсонов, председатель правления ТСЖ (товарищество собственников жилья) в Петербурге, жалуется: государство побуждает людей кооперироваться в ТСЖ, и в то же время выставляет товариществам повышенные тарифы на свет, как юридическим лицам. Несправедливо. — Я знаю о таких ситуациях и вынужден еще раз напомнить, что ТСЖ имеют дело с коммунальной сферой. Мы продаем электричество коммунальщикам, коммунальщики перепродают его населению, в том числе ТСЖ. Если при этом с ТСЖ требуют повышенных тарифов — это грубая ошибка тех, кто такие тарифы устанавливает. Так что же нужно сделать в коммуналке, чтобы решить ее проблемы? Государство должно оттуда выйти и пустить бизнес. Почему в частной булочной или в магазине чисто, а в лифте в подъезде воняет кошками и в доме дверь разбита? Потому, что в булочной частный бизнес, а в подъездах государство. Очевидно, что вся государственная политика в сфере ЖКХ должна создавать предпосылки для того, чтобы бизнес заинтересовать коммуналкой. Это единственный стратегический способ наведения порядка в коммунальной сфере. Совершенно ясно, что придется пройти через тяжелейшие конфликты. Но в конечном итоге только частный бизнес способен навести там порядок. Свет от Камчатки до Калининграда — Когда завершится строительство Бурейской ГЭС, когда Сибирь избавится от мазутной зависимости? К слову, при строительстве термальной станции на Камчатке вы, говорят, столкнулись с жестким противодействием мазутной мафии. — Мы ввели в ноябре третий блок Бурейской ГЭС, в этом году введем четвертый блок. Это позволило полностью снять угрозу дефицита электроэнергии на Дальнем Востоке, включая Приморье, Хабаровск, Амурскую область, часть Читинской области и южную Якутию. В этих регионах дефицит электроэнергии в ближайшие десять лет не возникнет ни при каких условиях. Мало того, мы создали предпосылки для того, чтобы, отталкиваясь от этой площадки, осуществить масштабный прорыв в Китай. Как известно, в Китае из-за несбалансированности экономического роста есть проблема дефицита энергии, которой нам не грех воспользоваться. Теперь о мазутной зависимости. Действительно, в Сибири до сих пор мазут в энергетике играет определенную роль, хотя, во-первых, эта роль снижается, а во-вторых, ситуация на рынке мазута изменилась, он стал прозрачным. Сопротивление мазутной мафии на Камчатке — было такое. Но это не главное. Главное, что на Камчатке, извините за пафос, Россия восстановила свои позиции как одного из лидеров мировой геотермальной энергетики. Введенная на Камчатке Мутновская геотермальная станция на 50 мегаватт вернула Россию в геотермальное сообщество. А самое главное, что на Камчатке мы полностью сняли проблему долгов, которая казалась неразрешимой. И сейчас поставлена задача не по стабилизации энергоснабжения, а по глобальному техническому перевооружению и развитию энергосистемы Камчатки. Мы будем строить бинарные геотермальные станции, чего в стране не было вообще, мы попытаемся внедрить геотермальное тепло не только в электроэнергетику, но и для отопления городов, как в Рейкьявике. Мы хотим опробовать технологию тепловых насосов, которые для России могут быть крайне эффективны. На Камчатке мы разовьем и малые ГЭС, развернем сетевое строительство. В общем, Камчатка может превратиться в технологический плацдарм прорыва российской энергетики на новый качественный уровень. Там мы обкатаем технологии, которые в будущем могут стать основой для технического перевооружения и в других регионах страны. Это та самая Камчатка, приехав на которую впервые в 1999 году, я увидел город Петропавловск-Камчатский в абсолютной темноте. Энергетика без границ — Два года назад у нас в редакции вы сказали, что у российской энергетики нет денег на обновление мощностей. И через полгода за «живые» деньги купили активы в Грузии. Зачем вкладывать в чужое, если не хватает на свое? — Мы в тяжелой конкурентной борьбе приобрели ряд важнейших энергетических активов в странах СНГ. Практически во всех случаях мы боролись с американцами. Компанию AES жестко поддерживали госдепартамент, посольства, лоббистские структуры США, и во многих случаях наше «вторжение» превращалось во внутригосударственный политический конфликт, когда вся страна делилась на пророссийскую и проамериканскую стороны. Так было в Грузии: специальное заседание в парламенте, обвинение со стороны силовиков в «продаже Родины»… В итоге мы победили американцев, и они сами это признали: потом мы не раз встречались с президентом компании AES, и даже подумываем о совместном бизнесе. В Грузии парадокс состоял в том, что как раз те люди, которые нам противостояли, через короткое время стали лидерами этой страны. И многие предсказывали: ну вот теперь-то вас и выпрут. Но мы получаем официальные и неофициальные благодарности от руководства Грузии, в том числе от президента г-на Саакашвили и даже от председателя парламента г-жи Бурджанадзе, которая нам особо жестко оппонировала, за эффективную работу. Тбилиси этой зимой был со светом и теплом. Тут я в одной газете прочел, что Чубайс бесплатно отдает грузинам электроэнергию, которые перепродают ее в Турцию. Это неправда. Обвинять меня можно во многом, но не в том, что я бесплатно кому-то что-то отдаю. А правда в том, что мы вместе с грузинами хотим развить экспорт электричества в Турцию. И недавно на переговорах российского президента с премьер-министром Турции, в которых я участвовал, обсуждалась эта тема. Этот регион стратегически важен для нашей страны. Мы также удовлетворены ситуацией с нашими новыми активами в Армении и останавливаться не намерены. Кроме приобретения чужого бизнеса, мы вышли на новую стадию — инвестиции в строительство. По поручению президента России мы будем осуществлять в Таджикистане строительство Сангтудинской ГЭС. Это важнейший регион, имеющий масштабное геополитическое значение для страны, здесь начинается наше сотрудничество и с такой страной, как Иран. А вслед за Таджикистаном мы пойдем в Киргизию. Что же касается опасений, мол, самим не хватает. Дело в том, что ни один из наших проектов за рубежом не мог быть принят к исполнению, если бы не прошел тест на эффективность по стандартным методикам. Но мы и в России наращиваем объемы инвестиций. Я могу перечислить множество объектов, которые были введены в прошлом 2004-м и будут введены в этом году- от Калининграда до Камчатки. И это тоже правильно с точки зрения бизнеса, потому что все проекты окупаемы. — Как вы оцениваете итоги «оранжевой» революции в Украине в плане интересов бизнеса РАО «ЕЭС» в этой стране, с учетом того, что с прежним руководством этой страны у вас, кажется, были проблемы? — Я убежден в том, что мы сумеем выстроить серьезный бизнес-проект в Украине при любых вариантах развития политических событий. Что же касается Виктора Ющенко, с ним у нас просто добрые личные отношения, он, конечно же, будет обречен на либеральную экономическую политику, что предполагает равные условия для разных бизнесов, и восточных, и западных. В этих условиях мы готовы доказать нашу эффективность. Поэтому — поработаем. Тронешь собственность — изменишь Родине — Сергей Степашин собирался прочитать в парламенте свой доклад об итогах приватизации, один из тезисов которого — «государство должно вернуть свое». Вы — один из авторов модели приватизации. Что вы думаете по этому поводу? — У страны есть рана. Очень эффективно посыпать ее солью и смотреть — что будет происходить. А потом можно и гвоздиком расковырять! Так могут делать только те, для кого она чужая. Я же утверждаю — в нашей российской истории решить проблему собственности может только одно лекарство — время! Во всем мире собственность формировалась поколениями, столетиями. Собственность — это не документ, на котором написано, что ты собственник. Собственность -это убеждение в головах миллионов людей. И чем больше мы будем расшатывать это еще не устоявшееся в России убеждение, тем больше будем разрушать основы, на которых стоит государство Российское. Частная собственность в России — основа российской государственности. Любой покушающийся на нее совершает государственное преступление. Точка. — Согласны ли вы с оценками Андрея Илларионова, которые он дал уходящему году? — Да, он сказал правду. Другое дело, сказал ли он что-то такое, чего мы не знали? — Во всяком случае, кроме него никто так не говорил. — Никто из госслужащих. Да, он был единственным чиновником, который это озвучил… Это что, признак мужества? А я воспринимаю это как признак нечестности. Если ты собрался работать на государство, ты не имеешь права публично выступать против. Тебе не нравится? Замечательно, увольняйся и начинай критиковать. Две правые партии — чересчур — Как вы сами для себя объяснили поражение правых на думских выборах? — Поражение СПС в декабре 2003 года лежит на совести самого СПС и на моей совести, естественно, тоже в полном объеме. Не согласен с теми, кто пытается на кого бы то ни было эту ответственность переложить. Но я не считаю, что в России — кризис либеральной идеологи. Хотя бы потому, что при всех спорах правых с действующей властью собственно экономическая политика государственной власти в России, по крайней мере, до последнего времени, осуществлялась, исходя из либеральных принципов. -Тогда откуда поражение? — Кроме фундаментальных политических тенденций и интересов групп населения есть еще такая категория, как общественное настроение. Мы попали прямо против общественных настроений того периода и поздно это увидели. Кроме того, в политике есть такие вещи, которые очень легко разжечь, из которых очень удобно извлечь политические дивиденды, что технологично и грамотно сделали наши политические противники. Я считаю, что среди этих вещей есть то, что вообще нельзя трогать, тем не менее в политике с ограничениями плохо. Чего нельзя делать в России? Для России смертельна националистическая тематика. Если вы хотите развалить Россию, выходите с лозунгом «Россия — для русских». Это самый простой и эффективный способ разрушить страну. Если хотите развалить экономику России, выходите с лозунгом «Долой олигархов!». В нашей неустоявшейся экономической среде, только начинающем функционировать рынке, смертельно опасна вражда богатых и бедных. Раскачивание темы под названием «собственность» — крайне эффектный акробатический этюд на минном поле. Бедные в Америке терпеть не могут богатых в Америке. Так во всем мире. — Бедные в Англии терпеть не могут богатых русских. В Англии показали фильм с обвинениями против Романа Абрамовича… — Брал у меня интервью английский журналист, и спрашивал: «Объясните, господин Чубайс, почему я, британский подданный в десятом поколении, зарабатываю в год каких-то там несчастных 200 тысяч фунтов стерлингов, а он позволяет себе скупать наш родной клуб «Челси», и вообще, откуда у него такие деньги?» На что я ему сказал: а может, он умнее? А может, он сильнее, эффективнее? А может быть, он работает больше? Он — грамотнее? Вот вам простой ответ. — Он согласился с этим? — Конечно же, нет. Но это известно тысячу лет: если у меня все хорошо — я умница, если у меня все плохо, если я неуспешный — виновато правительство. Правда, есть разница. Можно в Англии выйти с лозунгом «Бей богатых» — и ничего не произойдет, Англия за 400 лет современного экономического роста всего повидала. Там устойчивая, сложившаяся система. У нас — сырая, несформировавшаяся, со сложными методами возникновения наших богатых. С неоднозначными оценками этических норм, которые при этом соблюдались или не соблюдались. Ну, выходи под лозунгом: «Бей олигархов!» Абсолютно понятная лобовая стратегия, крайне эффективная с точки зрения интересов той или иной политической группы, но чудовищно опасная для страны. На период выборов, о которых мы начали говорить, как это ни странно, как раз в силу позитивных экономических изменений, этот лозунг сработал. Он не работал в середине 90-х, когда хлеб не на что было купить. Но вот у людей появился хлеб, они перестали выживать, стали жить, и принялись оглядываться по сторонам. И вот тут-то им и предложили «задуматься» над тем, кто виноват в их прежних бедах. Правые проглядели такой поворот событий. — Что правые будут делать теперь? — Масштаб поражения очень серьезен, и никакие легкие рецепты не сработают. Еще в январе 2004 года мы решили, что нужно начинать восстанавливать ситуацию не через Москву, а через регионы. И увидев, что во втором полугодии будет целый набор региональных выборов, вышли на них. Из 10 случаев мы в восьми добились успеха. Хочу отметить, что в 3 регионах мы преодолели не только 5-процентный, но и 7-процентный барьер, с которым предстоит иметь дело на выборах 2007 г. Причем достаточно успешно. Так, в Кургане набрали почти 11%, увеличив почти в 3 раза свой результат по сравнению с прошлыми выборами. В губернаторских выборах мы вошли во вторые туры в Кургане, Брянске, Волгограде и Ульяновске, чего раньше не бывало. Это уже какой-то итог. Теперь о «большой» стратегии. В России наличие двух правых партий — непозволительная роскошь, ошибка, которую нужно исправлять, тем более что в 2007 году уже заработает 7-процентный барьер права участия в формировании парламента. Только единая правая политическая сила сможет этот барьер взять. Следовательно, это вопрос личной ответственности лидеров. Так сложилось, что нынешние лидеры СПС и «Яблока» не «совмещаются» между собой. Значит, нужно менять лидеров, нужны новые люди. «Он — хуже атеиста» — Вы в одном из последних интервью очень нелестно отозвались о роли Достоевского на влияние умов россиян. Поясните. — Я считаю, что в российской истории немного людей, нанесших такого масштаба глубинный мировоззренческий вред стране, как Достоевский. Для меня сущность Достоевского выражается в одной фразе князя Мышкина: «Да он же хуже атеиста, он же католик!» Абсолютная нетерпимость к другим мировоззрениям, к другим конфессиям (в том числе исповедуемым русскими), к другим народам (в том числе проживающим в России), отталкивающая Россию от мира, замыкающая ее в саму себя. Все это традиционно прикрываемое словами о гуманизме и патриотизме, по сути, братоубийственная и человеконенавистническая концепция. Понятно, в какой интеллектуальной среде это вызрело, и чему было противопоставлено — идущему из Западной Европы марксизму. Но в сегодняшней России, в сегодняшнем мире, открытом, динамичном, конкурентном, ничего более разрушительного для нашей страны придумать невозможно. А вот и свежее подтверждение — сейчас, в XXI веке, в 2005 году, в качестве праздника национального единства у нас в России избран день изгнания католиков. Сторонники этой идеи могут с чувством глубокого удовлетворения вслед за Достоевским сказать: и правильно, ведь они же хуже атеистов! Уточнение РАО «ЕЭС» уточняет, что в интервью Анатолия Чубайса от 20 января («Анатолий Чубайс: Нужны нормальные пенсии, а не льготы») приводятся данные по росту тарифов на электроэнергию в ряде регионов, установленные в 2004 году Региональными энергетическими комиссиями для региональных предприятий РАО «ЕЭС России», а не тарифы для конечных потребителей, в том числе населения. Так, в частности, для ОАО «Смоленскэнерго» рост тарифа составил 25,4%. В целом же по области рост тарифов для потребителей в среднем составил 9,95%. Во Владимирской области в 2004 году рост тарифов для ОАО «Владимирэнерго» составил 9,24%, а в целом по области с учетом услуг ОПП — 10,24%. В Смоленской области более низкий рост тарифов в целом по области по сравнению с ростом тарифов для ОАО «Смоленскэнерго» вызван тем, что в 2004 году функции сбыта (продажи) электроэнергии были переданы от оптовых потребителей-перепродавцов энергосистеме. «Российская газета» №14 (3683), 27.01.05