(«РГ»). Вчера в нашей редакции побывал председатель правления РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс. Мы не припомним такого количества писем и звонков, которые поступили вчера нашему гостю. Мы постарались по возможности задать все ваши вопросы. И начали с того, что волнует сегодня подавляющее число людей в России: с замены льгот деньгами. Нам было крайне интересно мнение нашего гостя, поскольку Анатолий Чубайс — и с этим не поспоришь — прежде всего менеджер. А просчеты в реализации пусть даже хорошей идеи — это и есть менеджерские просчеты.

— Анатолий Борисович, во-первых, «правильно» ли то, что льготы заменяют деньгами? И, во-вторых, откуда взялись сбои?

— Что такое вообще вся система льгот? Это — стыдливая попытка государства компенсировать низкие пенсии. Я думаю, со мной согласятся все, и пенсионеры тоже: если бы в стране была человеческая пенсия, не о чем было бы и говорить. Но у нас есть унаследованная от социалистического прошлого конструкция, которая обладает весьма гнусными свойствами. Главная из них — несправедливость. Зачем давать бесплатный проезд в городском транспорте бабушке богатого бизнесмена? Это несправедливо, как и то, что льготы абсолютно нечестно распределены между городскими и сельскими пенсионерами. С экономической точки зрения это означает переток средств от одних пенсионеров другим. Деньги попадают от бедных пенсионеров к богатым, от сельских — к городским, от жителей малых городов — к жителям столиц. Все это прямо противоположно здравому смыслу. Я уж не говорю о том, что система льгот коррупционна. Скажем, городской транспорт — частный, но среди его пользователей некая группа ездит бесплатно. Какая именно? Неизвестно. Определяют чиновники. Отсюда — непрозрачность и коррупционная среда. Итак, базовый вектор не то, что верен, более того, мы обречены на то, чтобы ему следовать. Льготы заменили деньгами уже ряд наших соседей, например Казахстан, далось им это тяжело, но тем не менее — получилось.

Но вторая сторона — в том, что ликвидация этой системы — задача колоссальной сложности. И, как мне представляется, именно тут власть попала в ловушку.

Внешне все как бы просто, и никто не против. В Госдуме согласны, в Совете Федерации согласны, губернаторы тоже не возражали, Госсовет обсуждал — все хорошо и спокойно. Но, когда у тебя 40 миллионов человек с уровнем жизни ниже человеческого, ты вступаешь в сферу колоссальной остроты и опасности. К видимой легкости решений добавилась очевидная организационная неподготовленность. Уже в первых числах января люди увидели, что негатив налицо, а позитива-то обещанного, то есть денег, еще нет. Из-за этого разрыва на две-три недели, который можно было бы избежать, смикшировать, и произошло возмущение.

— Как вы считаете, какова организационная роль коммунистов в акциях протеста? Они не попытались себя раскрутить?

— А чего можно было ждать? Коммунисты — это какая-никакая политическая сила. Нечестно они себя повели? Конечно, нечестно. А вы думали, что они будут действовать честно? А вы ожидали, что они выйдут и скажут: «Ой, простите, это мы виноваты, потому что мы продавили в 1995 году закон о льготах ветеранам, хотя понимали, что его исполнить нельзя? А теперь мы раскаиваемся и больше не будем?» Конечно же, нет. Это — политика, и законы у нее достаточно жесткие. Наоборот, я удивляюсь тому, как они вяло, поздно, невнятно и неорганизованно используют тот «подарок», который сделала им власть своим собственным просчетом. Ведь совершенно очевидно, что люди в абсолютном большинстве выходили на демонстрации стихийно. Протест людей не был подготовлен какой-то тщательной, коварной, тонкой и дальновидной организационной работой. Посмотрите, даже плакаты написаны от руки, криво и косо. А коммунисты — прозевали. Они могли бы действовать гораздо более эффективно.

— В стране идет реформа энергетики. Что с ней происходит? То ее переносят, то меняют условия продажи генерирующих мощностей. На чем все-таки сошлись энергетики и правительство?

— «Внешнее» впечатление от реформы энергетики — со стороны ее просто не видно. И слава богу. Это нас абсолютно устраивает. Нам очень нравится реформирование, которого потребитель не ощутил.

Теперь о вашем вопросе, что реформу затягивают, переносят, меняют на ходу ее базовые принципы. Это не так. В июне премьер Михаил Фрадков приостановил процесс реформы, чтобы разобраться и проанализировать его. Дальше последовала непростая для нас работа, завершившаяся 24 декабря на заседании правительства. Правительство поддержало глубинные преобразования в базовой отрасли экономики. Причем поддержало не в виде абстрактных пожеланий, но высказалось и по поводу технологии принятия решений, и по поводу сроков их исполнения. Впервые сказано, что в 2006 году завершатся преобразования в энергетике и реорганизация РАО «ЕЭС России» через создание конкурентных бизнесов. Это решение вносит полную ясность, как пойдут преобразования.

Будет или не будет продажа генерирующих компаний в ближайшие год-два? На фоне принятого правительством решения это уже не так важно. Если правительство сказало, что в конце 2006 года РАО ЕЭС реорганизуется, пропорционально разделив акции между акционерами, это означает, что в стране возникнут частные генерирующие компании. Они возникнут точно не позже, чем в конце 2006 года. Можно ли, не дожидаясь этого, взять одну компанию, и продать? Можно. Повлияет это на стратегию преобразований? Конечно же, нет. Будет поручение правительства продать такую компанию — продадим, не будет — не продадим. У нас нет самоцели — продать. У нас есть цель — создать эффективную и конкурентную среду в этой сфере.

— От высот реформационных замыслов нас возвращают на землю наши читатели. Виктор Зайцев из Воронежа пишет: «В конце года Анатолий Борисович заявил, что повышение цен на электроэнергию не превышает темпов роста инфляции. Не успел он это сказать, как у нас повысили тариф на 25 процентов, и сейчас киловатт-час стоит 1,06 рубля». Читатель из Гремячинска Пермской области сообщает, что с 1 января тариф на энергию составил 99 копеек за киловатт, а было — 79 копеек, рост, стало быть, 20 процентов. Явно больше инфляции. Другая наша читательница интересуется: «Я вложила деньги в ваучеры РАО ЕЭС, получила маленькие дивиденды. Может быть, я смогу получить за акции хотя бы льготу на свет?»

— Начну с тарифов. Закончился 2004 год. Темп роста тарифов на электроэнергию, продаваемую РАО ЕЭС, составил 11 процентов. В то же время, по официальным данным, инфляция за 2004 год — 11,7 процента. Итак, в прошлом году, впервые за 15 лет, тарифы на электроэнергию в реальном измерении снизились. Это означает то, что мы покупаем для производства энергии: мазут, газ, уголь, запчасти, наши затраты на ремонт — все подорожало на 11,7 процента. А электроэнергия, которая в результате получается, выросла в цене лишь на 11 процентов. Следовательно, мы сумели снизить издержки, и не просто снизить, а результаты этого снижения отдать потребителю. Это абсолютный факт. Конечно, это средняя цифра по стране. В каких-то регионах в 2004 году рост тарифов был выше инфляции, как, например, в Смоленской области — 25,4%, Ульяновской области — 16,9%, Ставропольском крае — 18,5%,в каких-то ниже: в Липецкой области — 7%, Волгоградской области — 5,2%, Владимирской области — 9,2%. Так, к сожалению, будет, пока не заработает в полную силу рынок электроэнергии.

Теперь о повышении цен с 1 января. А что, хоть где-то и когда-то я или мои коллеги обещали, что больше номинального повышения тарифов не будет? Конечно же, нет. Это невозможно, пока в стране существует инфляция. Мы говорили (и впервые я это сказал в октябре 2003 года), что РАО ЕЭС принимает трехлетний целевой план, задачей которого является снизить темп роста тарифов до уровня инфляции. Задача решена досрочно. Я планировал это сделать в 2005 году, а удалось уже в 2004 году. Честно говоря, не рассчитывал, что получится так быстро. Кстати говоря, в ряде регионов — Тюменская область, Республика Коми, Самарская область в 2005 году тарифы, скорее всего, останутся на уровне прошлого года. Окончательное решение за органами государственного регулирования.

Теперь о конечных тарифах, по которым граждане платят за свет и тепло. К сожалению, люди постоянно сваливают в одну кучу вопросы «большой» энергетики и ЖКХ, которые в целом ряде регионов стоят между нами и потребителем, с перепродавцами, с их собственными тарифами. Это неправильно. Нынешняя ситуация по оплате за коммуналку очень тяжелая, особенно когда она накладывается на проблему отмены льгот. Это так, но я не могу отвечать за все ЖКХ. Теплом, которое занимает большую часть платежа — до 60-70 процентов, ведают перепродавцы и прочие субъекты коммунального хозяйства, которые к РАО ЕЭС не имеют никакого отношения. Я отвечаю за свой бизнес, за его результаты. Результаты таковы: реальные тарифы снижены. Назовите мне еще хотя бы одну естественную монополию или вообще отрасль экономики, в которой цены снижены по отношению к инфляции.

Что касается льгот за владение акциями. Я категорически против этого. На акции РАО ЕЭС их владельцы получают дивиденды. А пенсионерам — собственникам акций кампании нужно повышать пенсии, а не давать льготы за акции. По-моему, это нелепость.

Полный текст «делового завтрака» читайте в одном из ближайших номеров.

«Российская газета»

Евгений Арсюхин

Дата публикации 20 января 2005 г.

«Российская газета»