(«Новая газета»). Если на федеральном уровне госпропаганда и контроль над СМИ пока еще только набирают обороты, то в отдельных субъектах Федерации информационный вакуум возник сразу за парадом суверенитетов. Местные жители продолжают жить за «железным занавесом» — по центральным СМИ они могут узнать о проблемах остальной страны и всего мира, а республиканские журналисты при этом убедят их в том, что дома-то все хорошо.

И неудивительно, что большинство жителей Башкирии до сих пор имеют весьма смутное представление о событиях в Благовещенске. Так, слухи ходят — и ничего больше. А представители местной власти делают все для того, чтобы эти слухи, и уж тем более конкретная информация, не просочились за пределы феода.

В Благовещенске возникают проблемы с международной связью, а проводникам запрещено передавать посылки из Башкирии в Москву и обратно. Республика оказалась в условиях самой настоящей информационной блокады. Интересно — это местное ноу-хау или обкатка общероссийской модели?

Новый год я по приглашению друзей встречала в башкирском городке Стерлитамаке (170 километров от Уфы). Попыталась расспросить о Благовещенске. Местные жители знают о случившемся только понаслышке. «Ничего не знаю, кроме того, что у меня там сын, и я уже несколько дней не могу до него дозвониться», — сказал мой знакомый Тимур Закиров.

Местная пресса, как вы догадываетесь, не посчитала зачистку целого города событием, выходящим за рамки закона. На вопрос, можно ли сделать репортаж или новостной сюжет о происшедшем, директор телерадиокомпании города Нефтекамска Андрей Марин ответил: «Мы частники, и проблем у нас с властями, как у государственного телеканала, не будет. Так что — пожалуйста, только оплатите время выхода и длительность сюжета по прайсу рекламного времени».

Знакомые же журналисты из города Салават прокомментировали все это так: «Про Благовещенск никто писать не будет, все боятся. Да и ничего никто про это не знает».

Вообще-то жители Башкирии привыкли к закрытости любой информации. Представители различных администраций периодически вызывают к себе на «оперативки» руководителей медиаструктур, где ненавязчиво объясняют, что должно освещаться, а что — нет. Попробуешь все сделать наоборот — получишь публичное увольнение и уже никуда не устроишься.

На прошлой неделе мне должны были, как обычно, с проводниками передать маленькую посылку из Уфы. Вечером звонок: «Не смогли ничего переправить. Проводники как каменные — ничего не говорят, просто отказываются, и все. Только если через месяц. Такое ощущение, что чего-то боятся. Возле каждого вагона полно милиции».

Вечером 12 января подошла уже в Москве к идущему через Башкирию поезду № 392 до Челябинска. Спрашиваю у проводницы: «Можно передать посылку до Уфы?». Ответ отрицательный. Почему? Проводница, отведя глаза: «Нельзя, потому что нельзя».

У другого вагона — то же: «Раньше было можно, а сейчас нельзя. Мы все подписали документы. Если кто-то узнает, что я у вас что-то взяла до Башкирии, меня просто уволят».

Начальник поезда Андрей Тиханов непонятную ситуацию прокомментировал очень просто:

— Теперь мы ничего не имеем права брать, даже зажигалку.

— Только до Уфы?

— Нет, так теперь по всем направлениям.

Но почему-то кажется, что «другие направления» были указаны для отвода глаз.

По свидетельствам очевидцев, именно составы, следующие из Башкирии до Москвы, тщательно контролируются милицией.

Некоторую информацию по этому поводу удалось получить в дежурной части милиции города Стерлитамака. Оказывается, согласно распоряжению ФСБ РФ, президент Муртаза Рахимов с 1 января 2005 года ввел запрет на провоз посылок с проводниками. Как вы уже догадались, это — мера по борьбе с терроризмом.

Звоню в отделение УВДТ Стерлитамака, трубку берет дежурный:

— Да, к нам действительно пришла телеграмма № 26/3т57. Подписана она начальником Средневолжского УВДТ генерал-майором милиции Владимиром Кириченко. В телеграмме оговорено, до каких сроков милиция должна принять дополнительные меры по усилению контроля за составами. Это весь период праздников, до 10—11 января включительно. Знаю, что к проводникам тоже пришла телеграмма, только из Уфы, примерно такая же. У нас с этим строго.

Странно, правда, что бороться с терроризмом в Башкортостане начали только с первого января 2005 года — вскоре после того, как о событиях в Благовещенске заговорила вся Россия. И уж совсем непонятно: почему эти меры предпринимаются в первую очередь по отношению к московским составам? Праздничные дни давно кончились, но железнодорожная милиция Башкирии, по свидетельствам многих очевидцев, продолжает «бороться с преступностью» все теми же методами.

Назия ИБРАГИМОВА, специально для «Новой газеты»,

Москва — Стерлитамак — Москва

17.01.2005

"Новая газета"