Президент Института Энергетики и Финансов Леонид Григорьев рассказал корреспонденту ИА REGNUM об уникальной научной работе, осуществленной под его руководством и посвященной различным аспектам развития Самарской области — с точки зрения экономического и инвестиционного потенциала, социального развития, экологии образования и человеческого потенциала.

Леонид Маркович, в 2-3 декабря в Самаре состоялась конференция «Самарская область в социально-экономической системе России в условиях глобализации: ретроспективный анализ и перспективы развития» по итогам одноименного исследования, выполненного научным коллективом под вашим руководством. Кажется, впервые для одного из регионов Российской Федерации был выполнен анализ и прогноз развития такого масштаба и уровня, которого обычно удостаиваются целые государства.

Да, это первый и единственный такого рода проект за последние 15 лет. Обычно в регионалистике делались три вида проектов: в области бюджетного федерализма (расчеты того, как переносить средства из региона в регион через федеральную казну), чисто географические исследования — неравенство развития, урбанистика, пространственное развитие, и, в-третьих — бесконечные стратегии развития, которые писали различные консультанты.

Для такого крупного региона как Самарская область и для некоторых других этого мало, и в регионе решили, что хотят на самом деле знать что-то о себе, и заказали большую работу. Так сказать, заказали зеркало, чтобы посмотреть на себя со стороны. Изредка такого рода работы в мире выполняются на деньги международных организаций, Мирового банка и так далее, но Самара одна из немногих сделала это на свои деньги для того, чтобы понять свои перспективы и оценить, что надо делать дальше.

А почему это была именно Самара, а не другой регион России?

Мне теперь кажется это естественным, и искренне скажу, что для «сборной Москвы», которая работала над проектом с Экспертным институтом как генподрядчиком, это было во многом открытие своей страны. Дело в том, что история реформ больше рассматривала другие регионы как экспериментальные полигоны. В это время Самарская область создала более совершенное законодательство, многие формальные и неформальные институты рынка — это для науки самостоятельный нетривиальный случай пореформенного развития. Министерство экономики устойчиво ставит Самарскую область на третье место в стране по совокупности показателей. И все это на Волге, с основными мостами из Европы в Сибирь, с огромным заповедником, с интересной историей.

В рамках этой работы вы рассматриваете регион как самостоятельный экономический субъект, включенный в глобальную мировую конкуренцию?

В тех случаях, когда в экономике регионов наличествует значительный импорт и экспорт, они неизбежно ввязываются в глобальную конкуренцию. В случае с Самарской областью нефть, нефтепродукты, каучук, химические удобрения и аммоний в огромном количестве идут на мировой рынок; автомобили, линолеум, конфеты, металлоконструкции поступают на российский рынок; в то же время идет импорт продовольствия и других товаров.

В конкуренцию таким образом включены именно регионы, а не отдельные предприятия?

Предприятия — само собой. Но поскольку они территориально локализованы, надо учитывать, что в области происходит получение и расходование зарплаты, куда идут бюджетные доходы. Предприятия, как известно, двигаются по планете из страны в страну, или регион

Самарская область, учитывая ее промышленность, ведет ожесточенную глобальную конкуренцию (безусловно, глобальную, потому что выпуск 750 тыс. машин в год это глобальная конкуренция). Замечу, что она кое-что выигрывает в этой борьбе, по сравнению с другими областями России.

Другими словами, если регион достаточно развит, то он представляет собой некое экономическое квазигосударство?

Отнюдь не каждый регион тянет на сравнение с государством, а только те из них, которые имеют значительный импорт и экспорт как международный, так и внутри страны. Что касается Самарской области, то по уровню развития, населению и другим показателям она внешне похожа на Словакию, а по ВРП на душу населения (по паритету покупательной способности по оценкам МВФ 1999 года) она была на уровне Хорватии и очень близка к Польше — возможно догнала уже.

Напомню, что это необычный регион. Самарская область это основной транспортный коридор из центра страны в Сибирь, благодаря железнодорожному и шоссейному мосту; это заповедник; это Волга; это Волжская ГЭС; это полноценный международный аэропорт «Курумоч»; это ВАЗ и 260 его поставщиков; это несколько огромных химкомбинатов; это космическая академия, авиационный комплекс плюс 14 миллионов тонн нефти, три НПЗ «ЮКОСа» (10% нефтепродуктов страны). Там есть практически все — и наука, и нефть. Поскольку космическая отрасль устояла, благодаря коммерческим запускам, и благодаря тому, что устоял ВАЗ, в Самарской области не разрушилась система научно-исследовательских учреждений и подготовки инженерных кадров, а значит, возможен переход на инновационный путь развития. Если исключить из рассмотрения, скажем Сахалин, то Самара — один из лидеров в стране именно по прямым иностранным инвестициям. У нее одна из самых высоких долей в стране по вложениям в оборудование в инвестициях. Остальные больше строят различные сооружения, а Самара закупает оборудование. В то же время у них второе место по стране после Москвы по потреблению на душу населения, и вообще это уникальное место с точки зрения создания институтов рынка, то есть условий для ведения бизнеса.

При этом надо иметь в виду, что нельзя «выскочить» из страны, из федерального законодательства. Это все-таки регион страны, и у него за последние года два отняли почти все инструменты экономического развития. В то же время некоторые проблемы унаследованы от СССР и объективно носят характер федеральных проблем — например, проблемы авиационной промышленности, экология Чапаевска и др. Однако самарцам удалось создать определенный экономический климат. Они могут влиять на ситуацию, привлекая инвесторов.

Подобно Москве и Питеру в Самаре сохранился большой потенциал в силу разнообразия отраслей. В этих регионах доминирует не одна отрасль, а четыре-пять; действует не одна финансовая группа, а четыре-пять разных финансовых групп. Но даже на фоне Москвы, Питера или Нижнего Новгорода Самара — самородок. У них лучшее в стране областное инвестиционное законодательство, экологическое законодательство, огромные успехи в области образования. Сейчас в вузы там поступает 40 тыс. человек при 30 тыс. выпуска школьников. В общем, для исследователей это интересный объект.

Отраслевой набор: нефть, нефтепереработка, химия, авиация, космос, автомобили, заповедники, гидро- и теплостанции и дороги — это такой набор, который почти полностью соответствует структуре и отражает состояние экономики страны. Во многом это полноценная модель России, потому что трудно представить себе такой подъем в России или в мировой экономике, который не отразился бы на этих отраслях и предприятиях. С другой стороны, трудно представить себе прогресс в России при кризисе в Самарской области.

А как насчет сельского хозяйства?

Вполне нормальное сельское хозяйство для этой климатической зоны, причем более устойчивый сбор зерна, чем в Саратовской области. Меньший по объему, но более устойчивый. В Самарской области есть удивительный Кинель-Черкасский район, где процветает грандиозный помидорный бизнес. Там на 19 тыс. жителей в селе (самое большое село в стране!) зарегистрировано 24 тыс. автомобилей и мотоциклов. Но сельскому хозяйству и пищевой промышленности там очень трудно подниматься, потому что идет значительная субсидированная конкуренция сельскохозяйственной продукции из Башкортостана и Татарстана. У этих регионов особые фискальные отношения с центром, кроме того, они улавливают больше доходов от нефти, потому что там действуют своего рода «национальные» нефтяные компании.

Почему же первым объектом такого исследования стала Самарская область, а не, скажем, Татарстан?

Татарстан это все-таки национальная республика с некоторыми своими бюджетными плюсами и минусами. У нее тоже огромное машиностроение, но в промышленности более узкая специализация — нефть и грузовики. Самарская область гораздо разнообразнее в смысле и отраслей промышленности и науки.

То есть Самарская область представляет собой что-то уникальное, чему подобного нет в России?

Мы сравнивали Самару с девятью регионами — с Татарстаном, Башкортостаном, Пермской и Нижегородской областями внутри ПФО, в Сибири с Томской и Новосибирской областями, на Урале — с Челябинской и Свердловской. То есть это во многом еще и сравнительный анализ промышленного «советского» ядра. Ну и с Москвой — просто для контраста. Мы не брали портовые города, не брали бедные аграрные районы, не брали ни Питер, ни Владивосток. Мы взяли девять внутренних областей с развитой промышленностью и наукой в разных комбинациях. Нигде нет полного подобия, но Самара на их фоне выглядит очень прилично. Это такая внутренняя область, которая по большинству параметров чуть-чуть обгоняет Россию. Это как бы анклав Центральной Европы, сидящий на мосту между Европой и Азией. Если бы Самара с этим набором ресурсов оказалась на Западе, она вполне могла бы быть жизнеспособным государством, членом ООН.

Она обладает выгодным географическим положением. Сызранский мост, который, фактически сделал современную Самару, был построен еще в последней трети XIX в. Это географическое положение принципиально важно, оно работает по сей день и дает ей существенное преимущество. Второй важный фактор — исторический. Это фактор войны — эвакуация промышленности из центральных областей и то, что Куйбышев имел статус резервной столицы, то есть фактически на время стал дублером Москвы. А еще в 30-х годах там нашли нефть. Хотя по сравнению с Тюменью, с Сахалином, или с Татарстаном, где запасы в три раза больше, нефти там не так уж много, но большинство регионов ее совсем не имеют. И в послевоенный период область сделала еще один рывок — Волжская ГЭС, Тольятти и космос, химпредприятия «Тольяттиазот» и «Куйбышевазот» — все было стянуто на один пятачок. И при этом они сохранили заповедник на Самарской луке!

Вы удовлетворены результатом работы?

Всегда нужен еще месяц-другой для того чтобы переработать огромный материал. Главное, мы надеемся, что Результаты будут полезны Самарской области — остальное менее важно. Конференция в Самаре удалась и вызвала большой интерес в регионе. Достаточно сказать, что оба дня зал был полон, и даже губернатор Титов нашел время послушать оба дня и полтора десятка докладов. Конфренеция была уникальна еще и потому, что все выступавшие (кроме гостей) работали над проектом, а не просто пришли поделиться своими мыслями. Выступали представители Минфина, Программы развития ООН директор Мирового банка по России г-жа Кристалина Георгиева …

Мы намерены провести еще одну конференцию в Москве и планируем издать двухтомник; кое-что переведем на английский и вообще постараемся сделать так, чтобы результаты нашей работы стали как можно шире известны.

Надо сказать, что над проектом работала как бы «сборная Москвы», многие методологические подходы пришлось нарабатывать в ходе проекта. Команда формировалась по принципу поиска лучшего специалиста на каждую конкретную тему, желательно с опытом региональных работ. В нее входили известные специалисты Наталья Зубаревич, Александр Арбатов, Андрей Полетаев, Сергей Бобылев и другие.

Судя по тому, что те, о ком вы говорите, согласились участвовать в этой работе, можно предположить, что в научном сообществе существует неудовлетворенный спрос на исследование такого рода?

Да. Здесь удачное сочетание достаточно сильного заказчика, который знает, чего он хочет, достаточно сильной команды исследователей и огромного количества проблем, про которые все понемножку что-то слыхали, но не разрабатывали в комплексе. Проект просто очень большой и комплексный, и в этом тоже его уникальность.

Можно ли говорить о том, что после этой работы планка в регионолистике поднята на новую высоту, на которую теперь придется равняться всем, кто работает в этой области?

Ну, оценивать должны заказчики и общественность. Мы распространим результаты нашей работы в научном сообществе с тем, чтобы оно само оценило их. Но если считать, что работа удалась, то мы надеемся, что вы правы, и что это будет некий шаг науки в целом. Во всяком случае, такой конференции, даже в Москве не было лет пятнадцать.

Причем это все сделано силами региона и научного сообщества — без федеральных ведомств, которым теперь будет интересно взглянуть на результаты — процесс приспособления промышленного ядра России к глобальной конкуренции.

Это тенденция? Уходим ли мы от традиционного патернализма, когда все в нашей стране заказывает, исполняет и контролирует центр?

Обычно создается впечатление, что только в федеральном правительстве есть умные люди, которые нам устанавливают налоги, создают инвестиционный климат и вообще определяют экономическую политику. А остальные являются как бы проводниками и регионы выступают в роли трубы для доведения указаний центра до населения.

Но здесь мы имеем чистый случай того, как один из самых передовых регионов, имеющий и собственные огромные интеллектуальные мощности для разработки этих проблем, тем не менее, призвал команду, чтобы самостоятельно разобраться в своих проблемах и спрогнозировать будущее. Мы со своей стороны, сделали что могли, и должен сказать, что это был редкий случай, когда вся команда, которая в этом проекте, работала по-настоящему с увлечением. Всем было страшно интересно.

В общем, я думаю, что наша работа окупится Самаре не только за счет понимания проблем развития, но и сам регион станет более заметным в мире. Продвижение регионов как объектов инвестирование в глобальной экономике идет сложными путями — наука тоже помогает. Мы верим в будущее развитие Самарское области. Это будет закономерно и правильно.

ИА Воглаинформ