Желтая пресса забита фотографиями знаменитостей, гуляющих по ночным клубам, часто не до конца одетых. Но кто делает эти снимки — и как именно эти люди работают? Холодным вечером в четверг в 10 часов я приезжаю в центр Лондона, чтобы встретиться с двумя парнями, которые за одну удачную ночь набивают свои карманы тысячами фунтов — и это за несколько нажатий на кнопку затвора фотоаппарата.

Получающиеся картинки — а на них нередко растрепанные звезды, выползающие из ночных клубов и с трудом добирающиеся до лимузинов с шоферами, — нередко попадают на страницы бульварных газет и журналов, с которых пожираются глазами обывателя, который как очередной наркотической дозы ждет новой пищи для своих «звездных» размышлений.

Рядом останавливается черный трехдверный Fiat Punto, из которого выскакивает 18-летний Джеймс Тейлор. На нем балахонка с капюшоном, мешковатые джинсы и кроссовки Nike последней модели. Джеймс выглядит так, как будто собрался кататься на скейтборде, но за одну ночь он может заработать вдвое больше, чем средний его ровесник за целый год.

Он отодвигает сиденье назад и приглашает меня в свой «офис», извиняясь за то, что машина забита газетами, журналами, пустыми банками из-под колы и сигаретными пачками.

На переднем пассажирском сиденье — Бен Бретт, ему тоже 18, он коллега Джеймса. Джеймс демонстрирует мне свои рабочие инструменты.

«У меня очень быстрая камера, она делает пять снимков в секунду, в этом бизнесе без такой камеры не обойтись. Профессиональная камера может стоить где-то от трех до шести грандов». [гранд — это тысяча фунтов, почти 2 тысячи долларов — примечание переводчика]

Джеймс и Бен — ночные папарацци, считающиеся самыми юными игроками этого чрезвычайно конкурентного рынка.

С камерой в руках

У Дэйва, отца Джеймса, собственное фотоагентство под названием Xposure Photo; два его брата тоже этим занимаются. И когда выяснилось, что Бен и Джеймс не слишком хороши в учебе, Тейлор-старший предложил им поучиться обращаться с камерой и попробовать себя в качестве фотографов.

Джеймс смеется, вспоминая свой первый кадр. «Это была Джери Халливел. Снимок был ужасный, руки и ноги у нее были отрезаны. Все, что было видно, — это верхняя часть ее головы».

Все изменилось, когда ему удалось сделать эксклюзивные фотографии Дэвида и Виктории Бекхэм.

«Они выходили из ресторана, и руки Пош [«Роскошная» — прозвище Виктории, закрепившееся за ней еще со времен Spice Girls — п.п.] были на «золотых мячах» Дэвида. Ну, и я получил за это целое состояние», — говорит Джеймс. А когда я спрашиваю его, сколько именно, вдруг становится неразговорчивым. Впрочем, я знаю, что подобная картинка может принести около 30 тысяч фунтов.

Нелюбовь

Имея в руках эксклюзивные снимки звезд первой величины — таких как Бекхэмы — папарацци (они же «папы») могут сами назначать цену.

Мы направляемся к дому Хью Гранта, а потоми выключаем фары и поворачиваем за угол, к Лиз Херли. Не делаем ничего.

«Попробуем Джеймса Хьюитта?» — предлагает Бен, имея в виду человека, который был когда-то любовником принцессы Дианы. Ее смерть в 1997 году и свидетельства того, что в момент автокатастрофы за ее автомобилем мчались папарацци, вызвала в обществе бурю ненависти по отношению к людям этой профессии.

А недавно обвинения в том, что папарацци не дают прохода королевской семье, вновь зазвучали с новой силой: в прессе появились рассказы и снимки принца Гарри, младшего сына Дианы и Чарльза, сделанные в тот момент, когда у него завязалась перепалка с неаккредитованным фотографом у дверей лондонского ночного клуба.

Джеймс признает, что публика их не любит, но добавляет: если за тобой охотятся папарацци, значит ты знаменит, и многие звезды сами используют эту возможность, хотя и никогда не говорят об этом вслух.

Бен был одним из немногих «пап», которым удалось сделать снимок Джеймса Хьюитта в момент ареста в июле по подозрению в хранении кокаина. Впоследствии Хьюитт получил предупреждение от полиции. А фото Бена принесло ему более 100 тысяч фунтов.

Ничего пока не заметив необычного, мы направляемся в Мэйфэйр [очень богатый район Лондона — п.п.]. После небольшого путешествия Джеймс замечает группу коллег, кучкующихся у какого-то клуба.

Ценные контакты

Повыспрашивав кое-что у своих конкурентов, он приходит к выводу, что в этом клубе знаменитостей звездного ранга нет; разве что, по слухам, может подъехать Джордан [модель, известная в Британии в основном благодаря своей груди, сильно увеличенной хирургами — п.п.]. Тем не менее, Бен и Джеймс присоединяются к уже стоящим у дверей полутора-двум десяткам фотографов.

Вышибалы, пожалуй, входят в число самых ценных контактов папарацци: они снабжают Джеймса и Бена намеками на то, кто сегодня в клубе. За это им перепадает что-то около 10% от любых публикуемых снимком.

Когда подкатывает черный лимузин, группа резко подается вперед, и Джеймс с Беном тоже. Вспышки превращаются в стробоскопическое мигание; затворы яростно щелкают.

Ложная тревога.

«Ее тут нет, мужики!» — кричит кто-то, и все мгновенно замирает.

Но в клубе все-таки «кого-то» ждут. Мы торчим на улице, на холоде, уже почти три часа. Я предлагаю Джеймсу смириться, но он не хочет идти домой без улова.

Бен снует туда-сюда, и мы наконец узнаем, кто эта загадочная знаменитость. Это Дженнифер Эллисон.

Кто?!

Бен и Джеймс не скрывают разочарования: это актриса, игравшая в «Бруксайд» [популярный в 1980-е телесериал — п.п.] и к тому же победительница «Адовой кухни» [одно из так называемых «реальных» телевизионных шоу последних лет — п.п.]. Они буквально молятся на то, чтобы на ней было хотя бы надето что-нибудь малоприличное, или, например, чтобы она споткнулась и упала прямо перед ними на тротуар: за такой снимок больше дадут.

Какое-то движение у дверей. Появляются вышибалы, за ними — Эллисон, она направляется к машине. Ее окружают «папы»: «Джен, Джен, повернись, Джен!» Один останавливается прямо перед ней; она теряется, не знает, куда повернуть, кто-то из посетителей клуба слева от нее кричит: «Оставьте ее в покое!» Папарацци просьбу игнорируют и продолжают снимать до тех пор, пока она не захлопывает дверцу.

Все кончается меньше чем через минуту.

На ней были джинсы, она не улыбалась в объективы — и не упала. Мы возвращаемся в Фиат, и Бен показывает мне снимки. «Ерунда. Могло быть и получше. Не улыбается, ничего нарядного на ней, в этой же одежде ее фотографировали сегодня утром».

На часах 4 утра, и мои охотники решают возвращаться. Если повезет, этот снимок принесет им фунтов 100.

Но всегда есть завтра…

Николя Асамоа

Би-би-си

17 декабря 2004 г., 12:36 GMT 15:36 MCK

Би-би-си