Украинская революция поспела к поздней осени. Точно так же, как революции, например, в Грузии и Румынии (первой исполнился год, второй – 15). Но киевские события отличаются от других тем, что у «оранжевой» революции неагрессивное лицо. Здесь никто не бряцает оружием, по крайней мере так было на этой неделе. Революционеры в основном поют украинские песни, а девушки-манифестантки дарят ОМОНу цветы. И даже когда находит «стенка на стенку» – сторонники Ющенко против сторонников Януковича, – люди не рвут друг друга на части.

Украина за неделю переселилась

чтобы драться.

Свобода слова на Украине, заметил мне знакомый киевлянин, – это когда у собаки отбирают миску, и она может дальше гавкать сколько хочет. Как показывают социологические опросы, 70% украинцев не доверяют действующей власти.

Потому украинцы и сказали: «Пора выступать!» Главный оплот оппозиции в Киеве так и называется «Пора». Ровно год назад в Тбилиси грузины сказали своей власти «Кмара!» («Хватит!»), и этот призыв также трансформировался в название студенческих отрядов. Эти отряды 23 ноября минувшего года буквально внесли на своих плечах в здание Грузинского парламента лидера оппозиции Михаила Саакашвили, который затем стал новым президентом Грузии.

Переворот в Румынии, в 1989-м, тоже начался в конце осени и тоже с выступлений молодежи – в городе Тимишоаре, которые потом – уже в декабре – перекинулись на Бухарест. Там народ звали на улицу ведущие национального телеканала: каждые 10 минут они повторяли в прямом эфире «Идите на площадь!» – и показывали, как люди туда идут. И люди шли – все новые и новые толпы выплескивались на проспект Социализма, к резиденции вождя – Николае Чаушеску. Терять им было решительно нечего: в Бухаресте было одинаково холодно на улицах и в квартирах, в магазинах не было белого хлеба, а за серым выстраивались очереди. Режим экономил на всем – Румыния в то время была единственной страной в мире, до копейки выплатившей внешний долг. Народ бежал к центру, спотыкаясь о ледяные колдобины – снег не убирался. В людей стреляли, а они все равно бежали, лезли через заборы и врывались в государственные учреждения. После победы, как известно, диктатор Чаушеску был расстрелян революционными солдатами вместе с женой. Центр Бухареста был сожжен и разгромлен, на дорогах и тротуарах остались камни и мусор.

Это могло повториться и в Грузии. Идущие на парламент, где находились депутаты и президент Эдуард Шеварднадзе, люди были настроены решительно. От кровопролития Тбилиси спасло то, что президент сам отказался от власти. Немалую роль сыграло то, что армия и полиция взяли сторону народа. Когда разъяренная толпа ворвалась в парламент, даже депутаты повыхватывали из карманов оружие. Но все-таки никто не выстрелил.

У «оранжевой» революции в Киеве другое лицо, здесь совсем нет агрессии и население не вооружено. В многотысячных толпах протестантов я не видела пьяных, злобных, ругающихся людей. У палаточных городков на площади Независимости и у резиденции президента на Банковой улице – ни привычных нам пивных бутылок, ни сигаретных окурков, ни даже конфетных оберток. Только цветы – оранжевые гвоздики. Где их нашли (может, покрасили?), осталось для меня загадкой. Но цветы были даже на щитах омоновцев, стоящих перед зданием президентской администрации. Люди несли их спецназу, уговаривая солдат не стрелять, если будет такой приказ. «Побросайте, хлопцы, каски и лягайтэ спочивать», – пели, перефразируя известную казацкую песню, приехавшие на помощь киевлянам сельчане. Люди с повязками (народная дружина) указывали демонстрантам, где стоять и куда не ходить.

– Будьте осторожны, не поддавайтесь на провокации, столкновений нам не надо, – предупреждали они участников акций протеста.

В последние дни митингующих на улице Киева было, по прикидке милиционеров, около полутора миллионов человек. Но даже когда в украинскую столицу прибыли противники «оранжевых» (сторонники Виктора Ющенко) – «голубые» из восточных регионов страны (сторонники Виктора Януковича), – киевляне с ними не дрались и даже не ссорились.

«Может, я не в СНГ, а где-нибудь в благополучной Европе?» – подумала я, когда впервые пришла на площадь Независимости. Сотни тысяч людей, которые, требуя от власти отменить «нечестные выборы», без остановки скандируют: «Ющенко в президенты!» и надеются, что их услышат – в Киеве, по всей Украине, в мире. А еще они поют старые песни, про то, что «нэ згинэ (не пропадет) Украина». Победительница Евровидения-2004, украинская певица Руслана в среду ночью на митинге объявила бессрочную голодовку в знак протеста против фальсификации выборов. И это было едва ли не самым «резким движением» украинских революционеров.

Словом, украинская революция в сравнении с румынской и грузинской – самая мирная.

Помимо гражданского протеста у революционных ситуаций в Румынии, Грузии и на Украине есть еще один общий фактор – российский. В Бухаресте во время событий 1989 года я в погоне за информацией заблудилась. И оказалась ночью в пустом огромном парке. Неожиданно появились двое незнакомых людей. Не зная румынского, я «на пальцах» попыталась объяснить, что не могу найти свою гостиницу. И тогда мне сказали одно слово: «Горбачев?», я ответила – «Горбачев». Это решило дело: меня благополучно довели до нашего посольства. Россия тогда в Румынии ассоциировалась со свободой.

На базарчике в центре Тбилиси, в ноябре 2003 года, местные торговцы и покупатели втолковывали мне (по-русски), какой хороший человек Иванов (тогда – министр иностранных дел РФ).

– Вы видели, как он выступал у нас на митинге? Он обратился к нам по-грузински. У него мама – грузинка. И он с нами. И Россия тоже с нами.

В Грузии тогда видели в России только друга.

А в Киеве, посмотрев на мое московское удостоверение, мне говорили:

– Вы про нас неправду пишете. А мы Путина всегда так уважали! А вы?

Несмотря на то что украинская ЦИК официально объявила новым президентом Виктора Януковича, сторонники «народного президента» Виктора Ющенко и ночью и днем стоят на площади Независимости и скандируют: «Нас много и нас не победить!»

– Это вовсе и не революция, – заметил мне корреспондент грузинского телеканала МЗЕ. – Здесь два лидера и расколотое надвое общество. У нас было по-другому: один лидер, которого поддерживали все.

СВЕТЛАНА ГАМОВА, Киев

«Новые Известия»

26.11.04

пятница

«Новые Известия»