Елена Боннэр, 25 ноября 2004 На следующей неделе в суде небольшого городка к западу от Москвы начнется очередной политический процесс, далеко не первый за время президентства Владмира Путина: в роли подсудимого выступает адвокат Михаил Трепашкин, которому предъявлено сфабрикованное обвинение в незаконном владении оружием. Настоящим же «преступлением» г-на Трепашкина является открытие, проливающее свет на неясные обстоятельства, связанные с приходом г-на Путина к власти — взрывы жилых домов в Москве в сентябре 1999 г., которые привели к началу второй чеченской войны и способствовали победе г-на Путина на выборах в 2000 г.

Г-н Трепашкин был адвокатом родственников одной из жертв. В результате этого теракта, потрясшего всю Россию, погибла мать его клиенток Татьяны и Алены Морозовых — сестер-россиянок, живущих в Америке. Как и большинство россиян, они верили официальной версии о том, что взрывы были делом рук чеченских сепаратистов, и поддержали решение г-на Путина — тогда премьер-министра — ввести в Чечню российские войска.

Однако в марте 2000 г., накануне президентских выборов, по независимому телеканалу НТВ, принадлежавшему Владимиру Гусинскому, был передан репортаж-расследование о том, что милиция города Рязани задержала агентов российской спецслужбы ФСБ, когда те закладывали бомбу в жилом доме — и случилось это всего через две недели после терактов в Москве. Сотрудники предвыборного штаба г-на Путина предупредили г-на Гусинского, чтобы он не давал эту передачу в эфир, иначе пусть пеняет на себя. Через год государство установило контроль над НТВ, а его владельца вынудило удалиться в изгнание. Однако утверждения о том, что в московских терактах была замешана ФСБ, после этого не прекратились.

Летом 2003 г. Татьяна Морозова приехала в Москву и наняла г-на Трепашкина, чтобы он расследовал эти обвинения, и представлял ее на суде над двумя чеченцами, обвинявшимися в перевозке взрывчатки, использованной для совершения терактов. Чеченцы в начале этого года были осуждены за терроризм в ходе закрытого судебного процесса. Однако никому не известно, что именно происходило в суде, поскольку г-н Трепашкин туда так и не попал.

За пять дней до начала процесса он был арестован: на шоссе возле Москвы его остановили сотрудники ГАИ и подбросили пистолет ему в машину. В тюрьме его избивали и мучили голодом, лишали сна и лекарств (он болен хронической астмой), из-за чего Европейский суд по правам человека в Страсбурге принял его дело к рассмотрению во внеочередном порядке.

Возможно, столь жестокое обращение с г-ном Трепашкиным объясняется сведениями, которые ему удалось добыть и сообщить одной московской газете перед арестом. Администратор одного из взорванных домов рассказал г-ну Трепашкину, что сотрудники ФСБ вынудили его «узнать» в подозреваемом чеченце — которого он никогда раньше не видел — человека, арендовавшего подвал, где была заложена бомба. По описанию администратора Трепашкину удалось установить личность подлинного террориста — агента ФСБ. В любой демократической стране после такого открытия г-на Трепашкина показывали бы по национальному телевидению, в обществе поднялась бы волна возмущения, были бы начаты парламентские и независимые расследования. В России оно обернулось для него арестом, пытками и сфабрикованным судебным процессом.

Тридцать лет назад, в период политических репрессий в Советском Союзе, мы с моим покойным мужем Андреем Сахаровым целыми днями простаивали перед зданиями судов, пытаясь привлечь внимание всего мира к судьбе горстки храбрецов, осмелившихся бросить вызов режиму — Юрия Орлова, Александра Гинзбурга, Анатолия Щаранского и других, уступавших им в известности, но не в героизме. Доживи Андрей Сахаров до сегодняшнего дня, 1 декабря он несомненно пришел бы к зданию суда. По любым меркам, г-н Пичугин и другие политзаключенные — Андрей Сутягин, Валентин Данилов и «юкосовская тройка» (Михаил Ходорковский, Платон Лебедев и Алексей Пичугин) — находятся в том же положении, что и диссиденты советской эпохи. Подобно тому, как г-н Путин продолжает традиции своих предшественников из КГБ, эти люди не сгибаются перед лицом репрессий.

Однако в реакции Запада на репрессии в России преемственности не наблюдается. В прежние дни личная поддержка Джимми Картера, Маргарет Тэтчер, Франсуа Миттерана и Рональда Рейгана давала нам силы противостоять злу и привносила в мировую политику нравственное измерение. Сегодня же г-н Трепашкин остался в одиночестве. Я, конечно, не ожидаю, что Запад с доверием отнесется к его версии о событиях 1999 г. Однако полностью в традициях великих лидеров прошлого было бы заявить г-ну Путину, что его поведение в противоречивой истории с терактами 1999 г. ставит в неловкое положение его новых друзей на Зпапде, готовых толковать сомнения в его пользу.

Г-жа Боннэр — председатель Фонда Андрея Сахарова, вдова академика Сахарова

«The Wall Street Journal», США

________________________________________________

Максим Коробочкин, ИноСМИ.Ru

Опубликовано на сайте inosmi.ru: 25 ноября 2004, 18:28

ИноСМИ.Ru