При словах «фрейлина» или «фаворитка» в воображении почему-то всплывают пошлые сцены царского разврата и дворцовых интриг. На самом деле должны вплывать ровные шеренги дисциплинированных девиц, которые прямо из Смольного института направляются не в будуары, а на самую что ни на есть государственную службу.

У этих девиц со времен Павла I имеются ранги и чины: во главе придворного женского штата стоит обер-гофмейстерина, в распоряжении которой находилась еще одна гофмейстерина, 12 статс-дам и 12 фрейлин. За особые заслуги (не будем пока уточнять какие) статс-дамы и фрейлины награждались большими и малыми крестами ордена Святой Екатерины. Их жизнь была расписана по часам, а неисполнение служебных обязанностей сулило отставку. Короче говоря, еще до всякого рода женских батальонов, эмансипации и феминистского бума в России существовали влиятельные чиновницы, написавшие свою историю двора.

Пять лет назад на весь мир прогремела выставка «Амазонки русского авангарда»: тогда западные критики были шокированы количеством наших художниц-авангардисток и качеством их достижений. Знаменитый вопрос – «Почему в истории не было гениальных художниц?» – отпал сам собой. На фоне Мухиной, Поповой, Гончаровой, Экстер «мужские» достижения 10–20-х годов ХХ века ушли в тень. Вряд ли выставка в Историческом кардинально изменит наше представление о женской роли, но пару-тройку новых мазков в портрет русской феминистки добавит. Ведь здесь тоже были свои герои: взять хоть Наталью Голицыну, «фрейлину пяти императриц», начиная с Елизаветы Петровны. Именно у нее пушкинский Герман выпытывал «три карты», именно с ней связаны самые шумные интриги, бунты и перевороты. Или, например, президент Академии наук Екатерина Дашкова (кавалерственная дама при Екатерине Великой) с самым впечатляющим автопортретом: «Представьте меня в мундире, со шпорой на одном сапоге, с видом пятнадцатилетнего мальчика и с красной екатерининской лентой через плечо». Ничего эротичнее, чем фрейлина, совершающая государственный переворот, пока не придумано. Кроме этого имелись фрейлины-воспитательницы, преподававшие императорам, фрейлины-советницы, к чьему мнению император был обязан прислушаться, были фаворитки, служившие тайными министрами, были, наконец, царские жены, прошедшие строгую выучку европейских пансионов или петербургского Смольного института.

После этого начинаешь понимать, что сила женского влияния во власти простиралась далеко за будуар. Оттого правление Елизаветы или Екатерины было не таким уж случайным делом, а почин Михаила Горбачева, первым поставившего жену на равных на всех госприемах, – не только формальностью. И если уж выбирать президента, логично провести дебаты и среди президентских жен: в конце концов, от их ума слишком многое зависит.

«Новые Известия»

04.11.04

четверг

«Новые Известия»