«Увековечить память пострадавших от политических репрессий удалось благодаря руководству города и республики», — это утверждение звучало в речах выступавших на митинге в честь открытия монумента. Несмотря на грустный повод, в некоторых выступлениях чувствовалась гордость: «Даже на Лубянке пока только камень, а у нас уже настоящий памятник».

Церемонию открытия назначили на 12 часов – с утра активисты казанского общества «Мемориал» традиционно собирались на Архангельском кладбище, где в братских могилах похоронены казненные в годы сталинского террора. Там уже есть мемориальная плита с фамилиями тех, кого удалось отыскать по расстрельным архивам «Черного озера» — казанского аналога Лубянки. Кстати, само «Черное озеро» — длинное здание, объединяющее под своей крышей республиканские МВД и ФСБ, расположено неподалеку от нового монумента. А сотрудники этих ведомств уже с утра озабоченно патрулировали Ленинский сад – территорию запланированного мероприятия.

Всю ночь в сквере, расположенном в центре столицы Татарстана, кипела напряженная работа. А примерно за неделю до этого здесь пилили деревья, вырубали кустарник, ровняли и бетонировали площадку под будущий монумент. Подготовку закончили в рекордный срок – саму стелу установили только к рассвету. Это стало сюрпризом для большинства казанцев: многие из прохожих с явным недоумением смотрели на внезапно выросшее сооружение, затянутое белым чехлом. К сожалению, открытие памятника стало неожиданностью не только для них. К назначенному сроку собралось всего около пятидесяти стариков — свидетелей страшных событий.

Конечно, небольшое количество собравшихся вполне можно было бы объяснить плохим самочувствием ветеранов, но о мероприятии, похоже, не знали и родственники репрессированных. А их в республике предостаточно: по данным казанского «Мемориала» в Книгу памяти занесено около 40 тысяч человек, за последние годы добавились еще 3 тысячи имен.

Проблему предвидели: из двух автобусов выгрузили школьников, которым мероприятие заменило уроки. Впрочем, старшеклассники вели себя корректно – отключили мобильники и выплюнули жевательные резинки. Несомненной находкой организаторов можно назвать и отказ от традиционных траурных маршей — даже стражей порядка печальные звуки Альбинони из громкоговорителей заставили приглушить рации.

Примерно в четверть первого среди сотрудников милиции и переодетых особистов началось движение: «Едут!». Музыка смолкла – дорожку к монументу быстро очистили от стоявших гостей и ветеранов. Опустив очи долу к памятнику проследовали вице-премьер РТ Зиля Валеева и мэр Казани Камиль Исхаков в окружении свиты. Объявили минуту молчания… «В тридцатый раз отмечаем мы сегодня День памяти незаконно осужденных, репрессированных сограждан…» — после скорбного метронома из громкоговорителей полилась заготовленная речь госпожи Валеевой, являющейся также председателем республиканской комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий…

Несмотря на то, что цифра «тридцать» в отношении местных чиновников была явной метафорой, а вохровское ударение в слове «осУжденный» резало слух, вице-премьера слушали внимательно. В заключение Зиля Валеева заверила, что «наше последнее «прости» прозвучит только тогда, когда мы восстановим права последнего пострадавшего от тоталитаризма». Это заявление поддержал и казанский мэр Камиль Исхаков, у которого были личные причины способствовать возведению монумента – оказывается, оба деда Исхакова были репрессированы. Тем не менее, отдать долг памяти удалось почему-то только теперь. Ведь еще два года назад активисты «Мемориала» с негодованием сообщали журналистам, что хотя проект уже прошел согласование во всех инстанциях, мэрия постоянно откладывает возведение монумента…

После выступления «официальных лиц» слово дали общественности. Профессор-историк Альтер Литвин, посвятивший много лет изучению архивов сказал, что рад счастливой судьбе:

— Я удивляюсь, что мы с вами еще живы. Мой отец в день похорон Сталина с недоумением спросил: «Он умер, а как же я-то жив?». Через пятьдесят лет в Казани появился памятник. Это заслуга и нашего ветеранского объединения, и руководителей республики и города. Даже в Москве на Лубянке по-прежнему стоит пока соловецкий камень, а у нас уже памятник!

Автор монумента, архитектор Ирина Аксенова долго не могла справиться с волнением – у нее в сталинские годы были репрессированы родители родителей:

— Это было моей давней мечтой. Ведь мы в долгу перед людьми, которых нет, которые не смогли прийти на открытие. От лица всех тех, кто создавал этот памятник, я прошу у них прощения…

Члены общества «Мемориал» и ветераны Общества жертв политических репрессий (которым дали слово в последнюю очередь), заявили, что Казань стала уникальным городом на пространстве бывшего СССР. Так как памятник репрессированным не установлен пока больше нигде. Однако остались проблемы, например, выплата компенсации пострадавшим людям. И вот теперь есть надежда, что все долги прежней власти жертвам политических репрессий будут выплачены, а льготы сохранены: «Чтобы и в этом другие регионы могли на нас равняться»…

Покрывало с памятника упало под залпы военного салюта… Взорам собравшихся открылись четыре каменные стелы, направленные по сторонам света. Черные грани стел были отполированы снаружи и зазубрены изнутри. Как пояснила Ирина Аксенова, «это должно символизировать искалеченные судьбы людей, которые все же остались непобежденными». Верх композиции стягивало металлическое кольцо со словом «прости» на четырех языках – русском, татарском, английском и арабском… Последнее вызвало легкое недоумение среди собравшихся: отчего бы в таком случае было не написать «прости» еще и на иврите? Ведь о репрессированных арабах в СССР до сих пор никто не слышал, а вот о евреях… Но обсуждение этого факта явно выходило за рамки мероприятия.

Люди потянулись к памятнику. Каждый из собравшихся положил по гвоздике. Черное основание монумента стало красным. Власти быстро укатили, но курсанты в почетном карауле остались стоять. До приказа.

Алексей ДЕМИН

«Русский курьер»

"Русский курьер"