«Ликвидация» — слово, наиболее полно отражающее реалии сегодняшней политической жизни России. Ликвидировали прямые выборы губернаторов, сделан серьезный шаг к ликвидации многопартийности, все настойчивее слухи о ликвидации федеративного устройства страны и «денационализации» этнических республик — по сути, ликвидации их национальной идентичности. Будто власть не реформу проводит, а спецоперацию. Правящий режим делает все для того, чтобы отсечь общество от политики, лишить его возможности участвовать в управлении государством, считает депутат Государственной Думы РФ Владимир РЫЖКОВ.

— В средствах массовой информации появился один из сценариев возможного общественно-политического устройства России. Речь идет о создании унитарного государства с несменяемым лидером, которого выбирают не граждане, а парламент. Реальна ли такая перспектива и что она означает для общества?

       — Реализовать такой сценарий очень сложно — и юридически, и политически. Юридически потому, что это означает принятие нового Основного закона. Здесь уже не удастся сделать вид, будто крупные политические реформы вписываются в действующую Конституцию, а в нее ну никак не вписывается «унитарное государство с несменяемым лидером». Да и само радикальное изменение Конституции — исключительно трудоемкая, тяжелая процедура, которая может занять год-полтора, быстрее не получится.

       Политически «перестроить» Россию еще сложнее, потому что терпение региональных, особенно национальных, элит не беспредельно. Они еще могут в какой-то степени согласиться с назначением губернаторов. Но если речь пойдет о полностью унитарном государстве, в котором будут, как сейчас предлагается, ликвидированы национальные республики вообще, произойдет искусственное, как при Сталине, смешивание народов, силовое назначение лидеров новых губерний, то это встретит огромное сопротивление, в том числе экстремистского характера. Я думаю, что поднимут голову организации, которые мы хорошо помним по началу 90-х годов в Татарстане, Башкирии, других национальных образованиях. А это, в свою очередь, может закончиться гражданской войной и распадом России.

       — А в Кремле это понимают?

       — Судя по всему, понимают, потому что пока никто таких безумных идей не выдвигал. Хотя, например, идея назначения президента Татарстана — это уже очень большой заступ за пределы Конституции и федеративного устройства. У наших республик есть суверенитет, пусть и ограниченный. А суверенитет несовместим с назначением главы республики — по сути, государства, что, кстати, прописано в Конституции России.

       Не может глава одного государства назначать сверху главу другого государства. А Путин, в сущности, предлагает именно это. Сейчас Кремль и его апологеты пытаются хоть как-нибудь оправдать эти новации, ищут примеры в мировой практике. Путин, допустим, поведал, что в Англии и Швеции назначают глав территориальных образований. Лучше бы он этого не говорил, он ведь юрист. Потому что Швеция и Англия — унитарные государства. Унитарные государства состоят из административных единиц, которые подчиняются национальным правительствам, а федеративные — из субъектов, которые самостоятельно формируют свою власть, в этом их фундаментальное отличие. Мы будем первым в мире федеративным государством, где центр получит право участвовать в формировании органов власти субъектов Федерации. Это откровенно антиконституционное решение.

       — Давайте рассмотрим еще несколько сценариев сохранения Путина у власти. Например, его выдвижение на третий срок, референдум о продлении президентских полномочий, замена президентской республики на парламентскую… Начнем с третьего срока.

       — Это белорусский вариант. Для того чтобы третий срок стал реальностью, необходим референдум, можно даже с тем же вопросом, только с заменой названия страны: «Согласны ли вы с тем, чтобы президент Белоруссии Лукашенко (России — Путин) выдвигался на третий срок?».

       Да, такой сценарий вполне возможен, более того, для него уже созданы юридические предпосылки: в этом году в новой редакции был принят закон, в котором процедура инициирования референдума предельно затруднена для граждан и предельно облегчена для президента. Кстати, в прежней редакции этого закона президент лично не мог инициировать референдум, а теперь может. Так что этот сценарий вполне вероятен.

       Что касается перехода к парламентской республике, это возможно уже сегодня, даже при действующей Конституции. В принципе уже можно сформировать правительство парламентского большинства.

       Конечно, Путин мог бы после 2008 года стать премьер-министром без изменения Конституции. Но проблема вот в чем. Помимо процедуры назначения, есть еще полномочия. Так вот, полномочия нашего премьера сегодня крайне ограничены, а полномочия президента беспредельны. И мне очень трудно себе представить, чтобы в 2008 году появился президент «Х», а рядом с ним премьер-министр Путин. Едва ли этот «Х» добровольно откажется от исполнения своих обязанностей — Верховного главнокомандующего, гаранта Конституции, «хозяина» всех трех ветвей власти, обязанностей человека, который уже к тому времени будет назначать губернаторов и, может быть, даже мэров крупных городов. Думаю, здесь заложена «бомба» такой взрывной силы, что и слабый, неамбициозный политик через полгода поневоле задумается: чего это я сижу здесь без всяких полномочий и с пустыми карманами? Поэтому я с большим трудом верю в жизнеспособность такой конструкции.

       Хотя есть еще украинский вариант. Кучма предлагает ликвидировать всенародные выборы президента Украины, избирать его парламентом, а реальные рычаги власти передать премьер-министру, представляющему большинство Верховной рады. Это германская модель. Она может рассматриваться. Но у нас уже есть печальный опыт президента, избранного парламентом, — это Михаил Сергеевич Горбачев.

       Печальный не в личном плане, потому что он — величайшая личность в истории. Печальный опыт заключается в том, что у президента, избранного парламентом, очень низкая легитимность. И в случае кризисных явлений он страну удержать не может. Страну может удержать только всенародно избранный президент. Если наш президент откажется от всенародных выборов главы государства, то он поставит страну перед риском распада, потому что ни Бурятия, ни Удмуртия, ни Чувашия, ни Северный Кавказ, ни даже Сибирь или Дальний Восток не будут видеть в этой фигуре легитимного руководителя. Какие-то депутаты в Москве кого-то там избрали, а нам-то что?

       При этом мы вполне можем и даже должны перейти к назначению премьер-министра парламентским большинством. Тогда у нас будет нормальная французская система: президент — Верховный главнокомандующий, глава внешней политики, лицо, ответственное за единство государства и за вопросы безопасности, и премьер-министр, обладающий огромными полномочиями в социально-экономической сфере, опирающийся на парламентское большинство. Это будут две абсолютно легитимные ветви власти.

       — Возможна ли в России диктатура?

       — Невозможна. Такой режим немедленно станет преступным и в России, и в глазах мирового сообщества. Даже нынешняя политическая реформа проходит с огромным скрипом. Власть все время вынуждена оправдываться, что оборачивается огромными потерями для имиджа, репутации и легитимности режима.

       — Прокомментируйте, пожалуйста, появившиеся в печати слухи о скором роспуске Думы. Зачем распускать такой сервильный, одноцветный парламент? Чем он-то мешает власти?

       — Вы знаете, последнее время не только у меня складывается впечатление, что решения Кремля стали иррациональными, основанными на страхах, комплексах, эмоциях. А в политике иррациональность — страшная вещь, потому что она вытекает из неправильной оценки угроз и рождает неправильные ответы. С рациональной точки зрения, роспуск Думы не нужен Кремлю. Больше того, он вреден.

       Есть несколько простых аргументов. Дума сформирована наилучшим для Кремля образом, конституционное большинство — у «Единой России», а любые авторитарные меры всегда поддерживались и поддерживаются Рогозиным и Жириновским. Это означает, что у Кремля реально — не 307 голосов, а все 400. При этом предлагается избирательная реформа, которая ухудшит шансы «Единой России». Выборы по партийным спискам приведут к тому, что Путин потеряет в Думе не только конституционное, но и простое большинство.

       Если Кремль ставит перед собой задачу утратить контроль за парламентом, похоронить свои тайные надежды на конституционную реформу, то тогда он должен распустить Думу и объявить досрочные выборы. План этот для Кремля настолько вреден и безумен, что я его оцениваю как весьма вероятный. Потому что с 3 сентября все действия Кремля иррациональны и безумны. У меня вообще складывается впечатление, что люди, принимающие там решения, немножко сошли с ума. Если мое предположение верно, то вероятность роспуска Думы весьма высока.

       — Скажите, партия «Родина» становится проблемой для Кремля?

       — У ее лидеров неограниченные финансовые возможности, неограниченные организационные возможности, неограниченные медийные возможности на государственных телеканалах. Все это несовместимо с отрицательным отношением Кремля. Это совместимо только с его положительным отношением. Поэтому у меня нет никаких сомнений, что «Родина» — по-прежнему кремлевский проект.

       Другое дело, что кремлевские руководители курируют разные проекты. Один может курировать проект под названием «Единая Россия», другой — под названием «Родина», третий может по каким-то причинам симпатизировать Жириновскому, четвертый — любить всех и никого не поддерживать. Но в данном случае не сомневаюсь: подъем «Родины» — рукотворное явление, напрямую поддерживаемое Кремлем.

       — 344 депутата Госдумы проголосовали за право министров занимать руководящие посты в партии. Понятно, что это сделано под «Единую Россию». Но однопартийная система — как-то уж совсем неприлично. Кого «назначат» второй, конкурирующей партией?

       — Есть такая партия! И не одна. Это ЛДПР и «Родина», перед ними расстелены красные кремлевские дорожки. И вот вам, пожалуйста, трехпартийная система гэдээровского типа. Их опыт наиболее глубоко изучен нашим руководителем.

       Поэтому ничто нам не мешает построить народную демократию по образу и подобию ГДР. Там была Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ), у нас — «Единая Россия». Слово «единая» уже есть. В результате получим какую-нибудь СЕПР — Социалистическую единую партию России с сателлитами.

       — Это что, историческая память?

       — Конечно! На каждого человека его прошлое накладывает неизгладимый отпечаток.

       — Зачем нынешняя власть с таким упорством уничтожает то немногое, что было создано за последние 15 лет?

       — Наверное, правящая страной группа полагает, что народ до демократии не дорос, сам президент об этом открыто сказал 4 сентября. Вообще, по логике президента и его администрации, народ только в одном случае сумел сделать правильный выбор: когда избрал Владимира Владимировича. После чего, видимо, опять впал в бессознательное состояние. Поэтому во всех остальных случаях ему нельзя вполне доверять.

       А если серьезно, то в основе всего, что делает власть в России, лежит глубокое презрение к народу, окончательно сформировавшееся убеждение, что народ — это крепостные, чье мнение не только можно, но и нужно игнорировать. А управлять страной должны те, кто находится у власти, ибо они лучше, умнее, профессиональнее, и только им ведомо, куда и как двигаться. Поэтому и осуществляется последовательное уничтожение всех институтов, предусматривающих участие народа в управлении страной. Сначала перекроили Совет Федерации, потом был принят Закон о референдуме, фактически лишающий граждан возможности проводить референдумы, потом был Закон о митингах и демонстрациях. А недавно народ лишили права избирать себе региональных лидеров… Логика понятна: оттеснить общество от политики, исключить его из процесса управления страной.

       — Следующие выборы в Госдуму пройдут по партийным спискам. Каким в связи с этим вы, успешный одномандатник, видите свое политическое будущее уже сейчас?

       — Я считаю, что мой долг и долг всех, кто представляет демократическое движение в России, — создать сильную демократическую партию и победить на следующих парламентских выборах. Ни у СПС, ни у «ЯБЛОКА» шансов нет, они утратили доверие общества. Поэтому должна быть новая партия с другим названием, с другими лидерами, с обновленной идеологией и программой. У нее, думаю, шансы будут. Последние соцопросы показывают, что после Беслана число тех, кто хотел бы проголосовать за демократические силы, почти удвоилось: до Беслана было 16 процентов, сейчас — около 30. А СПС и «ЯБЛОКО» вкупе недотягивают и до 5 процентов.

       Это говорит о том, что спрос на демократическое движение в стране гигантский, а предложение ничтожное. Поэтому я связываю свое политическое будущее с созданием демократической партии.

       — Беслан действительно поделил жизнь страны на «до» и «после». У меня к вам личный вопрос: ваш коллега депутат Госдумы Юрий Савельев оскорбил Руслана Аушева, практически обвинив его в сговоре с бандитами. Что может заставить человека, облеченного народным доверием, говорить подобные вещи?

       — Аушев вывел из бесланской школы детей и женщин, а мой коллега пытается вывести из-под удара тех, кто виновен в гибели сотен заложников. То, что говорит Савельев, — ложь от первого до последнего слова.

       Почему Аушев вызывает такую ненависть у правящей группы? Потому что сам факт его существования не оставляет камня на камне от политики Кремля на Северном Кавказе. Аушев был избранным президентом, а не назначенным, как Зязиков или Алханов. Аушев пользуется в регионе огромным авторитетом. Аушев — настоящий Герой России* в отличие от тех, кому это звание было присвоено за «Норд-Ост» секретными указами президента.

       И как подлинный Герой России, как человек, для которого делом чести было спасение людей, а не мифическое уничтожение боевиков, Аушев сделал то, что должно: вступил в переговоры и спас женщин и детей. А те, кто его сейчас обвиняет, руководствовались совершенно другими принципами: для них всегда главное — не спасти заложников, а уничтожить террористов, и не важно, какой ценой. Может быть, люди у власти даже попытаются привлечь Аушева к ответственности. С единственной целью — уйти от ответственности самим. Для этого им требуется «пропагандистское обеспечение» — ложь, оскорбление и клевета.

       — Такой «коллективный Геббельс»…

       — Вот именно! Принципы, которые исповедовал Геббельс в нацистской пропаганде, сегодня задействованы и у нас. Поэтому и демократы в России — «пятая колонна», они не патриоты страны, а патриоты — те, кто ее разваливает и разжигает войну на ее окраинах. Но я не верю, что наш народ настолько глуп, настолько у него отсутствует чувство цвета и света, что он вечно будет путать черное с белым. Разберется.

       В общественном мнении после Беслана произошел перелом. Люди, которые до этого просто верили власти, верили интерпретациям событий, которые давала власть, сегодня эту веру утратили. Сегодня общество внимательно анализирует события, анализирует то, что делает власть, что говорит она и что говорят ее оппоненты. Сон прошел, и власть, если она и дальше пойдет по пути авторитаризма, будет встречать нарастающее сопротивление общества. В этом у меня нет никаких сомнений.

       * Руслан Аушев — Герой Советского Союза, но в данном контексте нам не кажется, что Владимир Рыжков ошибся.

       Беседовал Виталий ЯРОШЕВСКИЙ

      Новая газета

          № 77

18 октября 2004 г.

Новая газета