В одной из последних передач «Человек и закон» мы видели «расследование» петербургского тележурналиста Александра Борисоглебского о «Деле Пуманэ». Подробно пересказывать надобности нет, напомним только выводы.

Они, обобщенно говоря, таковы. В «трагическую командировку» в Москву Александра Пуманэ послал его однокашник по Каспийскому училищу, петербургский адвокат Эмиль Кулиев. В Москве готовился никакой не теракт, а заказное убийство: об этом-де говорит даже характер взрывного устройства, обнаруженного в той самой машине. Кого же должен был убить Пуманэ? Самого себя! То есть это Кулиев все так подстроил, чтобы Пуманэ взорвался. А милиция, задержав его и обнаружив взрывчатку, только отсрочила эту казнь. Но затем она же его все-таки и убила. Почему? Потому что так нужно было заказчику, то есть Кулиеву. Оказывается, по Борисоглебскому, Кулиев и некий однополчанин Пуманэ Бирюков давно работали на одну мощную преступную группировку. Пуманэ им довольно часто помогал. В чем же его вина? В том, что он слишком много знал.

Теория, признаться, не очень стройная, а местами где-то и шизофреничная. Если Пуманэ надо было убить, зачем отправлять его в Москву? Он слишком много знал, но для Кулиева, надо полагать, и Бирюков слишком много знал, а для Бирюкова – Кулиев, так что ж они друг друга-то не «мочат»? Ладно, милиция «отсрочила», но неужели «мощная группировка» настолько мощна, что после этой «отсрочки» она дает вряд ли знакомым милиционерам задание забить Пуманэ насмерть? И неужели милиционеры с риском для карьеры и свободы так уж запросто спешат исправить свою «оплошность»?

А главное, где аргументы, факты, доказательства?

Их нет. Все утверждения Борисоглебского строятся на «есть сведения» и «говорят». Кто говорит, у кого есть сведения, неизвестно.

Борисоглебский что-то слышал о римском праве, во всяком случае, задается вопросом «ку продэст?». Кому выгодно, чтобы Пуманэ убили? Кулиеву. И почему-то милиции. Почему? Потому что если это не Пуманэ, то… неизвестный бандит. А что, неизвестного бандита в милиции можно убивать, не опасаясь никаких последствий?

Бред.

Я когда-то писал о другом «журналистском расследовании» Борисоглебского. Это касалось убийства Галины Старовойтовой. Его оригинальная точка зрения состояла в том, что наводчиком и сообщником убийц был ее помощник Руслан Линьков. Потому, дескать, он и остался жив, легко ранен – поцарапан «для порядка». Все аргументы и факты были того же порядка, что и сейчас. Мало того, сейчас, когда над исполнителями убийства уже идет суд, эта оригинальная точка зрения (давно опровергнутая судебными инстанциями) становится все вздорнее и смешнее, все несостоятельнее. «Наводить» убийц было не на что, чемодан с долларами Старовойтова не везла. Линьков было ранен тяжело, выжил чудом и усилиями врачей. Ну, и все прочее. Настоящей загадкой так пока и остается действительно интересный факт: почему Борисоглебский с цифровой камерой оказался на месте преступления раньше милиции и ФСБ и успел снять убитую Галину Васильевну?

Нет, ни то, ни другое – это не расследования, это просто вздор. А если Борисоглебский журналист, то у всех нас, остальных журналистов, наверное, какая-то другая профессия.

Эмиль Кулиев после «Человека и закона» обратился в СМИ с открытым письмом. Он пишет: «…вся прозвучавшая в эфире программы «Человек и закон» от 14 октября 2004 года информация обо мне является ложной и не соответствует действительности, более того, может быть квалифицирована как клевета. Ответственно заявляю, что никакого отношения к нашумевшему делу я не имел, не имею и иметь не намерен. По факту моих взаимоотношений с Александром Пуманэ могу сообщить лишь то же самое, что известно компетентным органам: А.Пуманэ являлся моим помощником в качестве помощника адвоката на общественных началах около трех лет назад. В то время А.Пуманэ обучался на юридическом факультете одного из институтов города. В данном качестве А.Пуманэ пробыл в течение года. За последние три года я никаких дел с А.Пуманэ не имел, и виделся редко…»

На первый взгляд, странно, что обратился в СМИ, а не в суд. Впрочем, еще не поздно, он оставляет «…за собой право обратиться в органы правосудия за защитой моей чести и достоинства, а также деловой репутации». А на второй взгляд… Кулиев вынужден апеллировать именно к СМИ, к обществу, он вынужден даже как бы оправдываться: «Видимо, и сейчас кому-то не дает покоя стабильная и спокойная обстановка в нашем городе, кому-то хочется опять без усилий найти «крайнего», используя не по-русски звучащие имя и фамилию. Разочарую их. Моя мать – русская, мать отца, моя родная бабушка – кубанская казачка. Я офицер запаса, давший присягу Родине, чту традиции моих дедов-орденоносцев, которые прошли всю Великую Отечественную войну».

Эх, Эмиль Тофикович, а если бы ваша мама была, как и папа, нерусской? Если бы ваши деды не имели орденов? Что изменилось бы, разве вздор и клевета перестали бы быть таковыми? Мало того, Кулиев пишет в письме: «Подчеркиваю, что я являюсь православным христианином, воцерковленным человеком».

Кажется, приехали… Невиновному (если он действительно невиновен) человеку, да еще и юристу, адвокату, приходится прибегать к таким «аргументам» как национальность и вероисповедание! С их помощью он пытается доказать свою невиновность. Не перед следствием (там-то надо полагать, звучали иные аргументы), а перед нами, перед обществом.

Так что же у нас за общество такое? Что с ним сделалось за последние годы? И кто это с нами сделал, что сделало?

Виктор Костюковский

«Русский курьер»

№ 396 2004-10-19

"Русский курьер"