Дискуссии не получилось, и участники состоявшегося в понедельник «круглого стола» в этом не виноваты. Виноваты те, кто не участвовал. Президент фонда «Либеральная миссия» Евгений Ясин уже в приглашении на «круглый стол» по теме «Терроризм и демократия» перечислил вопросы, которые предлагал обсудить: в центр дискуссии ставилась предложенная Владимиром Путиным реформа политического устройства страны.

Сообщалось, что первым на эти вопросы ответит независимый депутат Госдумы Владимир Рыжков, а оппонировать ему будут Вячеслав Никонов, Алексей Кара-Мурза, Алексей Салмин и Георгий Сатаров. Всем, кто следит за событиями, расклад был ясен: Рыжков, А.Кара-Мурза и Сатаров относятся к политической реформе отрицательно, Никонов и Салмин — положительно, честный турнир по выступлению Рыжкова обеспечен. Но не получилось: Никонов и Салмин не пришли. Тем не менее, кое-что из сказанного интересно.

«Ставит ли международный терроризм Россию в условия войны и насколько для борьбы с ним нужны предложенные реформы политического устройства страны?» На этот первый вопрос Рыжков ответил: Россия не находится в состоянии войны с международным терроризмом. Мы находимся в состоянии тяжелейшего внутреннего конфликта, почти гражданской войны. Если в этих событиях и есть международный аспект, он является второстепенным. Для нас борьба с терроризмом — прежде всего внутренняя проблема. Предложенная политическая реформа никак не связана с борьбой против терроризма. Интересно отметить, что кроме нас увязал внутренние дела с международным терроризмом только Пакистан: там президент Мушарраф отказался выполнять данное ранее обещание уйти с поста главнокомандующего.

Ответ определенный, расхождение с официальной точкой зрения российских властей вполне очевидно.

«Выборы или назначение губернаторов: конституционность предложений и судьба федерализма.» Это второй вопрос. Ответ Рыжкова: законопроект не вписывается в Конституцию. Согласно ее первой статье, наше государство является демократическим, федеративным и правовым. Назначаемость губернаторов нарушает все эти три основы конституционного строя.

«Переход на пропорциональную систему выборов в Государственную думу по партийным спискам: политическая конкуренция или управляемость процесса?» Рыжков: чисто партийный принцип выборов в такой стране, как наша, повышает шансы экстремистских течений (Жириновский, «Родина»). Россия станет третьей в мире страной с чисто партийным принципом выборов после Индонезии и Бразилии — не лучшие образцы демократического развития.

«Общая оценка пакета 13 сентября. Сценарии развития событий». Рыжков: пакет 13 сентября антиконституционный, антидемократический, ослабляет государство. Избранный, легитимный глава региона — лучший антикризисный управляющий. Вспомним, как проявили себя в бесланских событиях формально избранные, а фактически назначенные Кремлем с использованием административного ресурса (отстранения нежелательных кандидатов) главы Чечни и Ингушетии. Алу Алханова не было видно, не было слышно, а Мурат Зязиков отключил свой телефон. А вытесненный Кремлем из президентской гонки популярный в народе Руслан Аушев, дважды избиравшийся президентом, пришел и спас 26 заложников. Ложью являются распространяемые слухи, будто он спасал родственников. Он просто увидел в одной комнате совершенно незнакомых ему женщин с грудными детьми и добился, чтобы их отпустили с ним.

Президент фонда «Индем» Георгий Сатаров полагает, что Россия переживает несколько взаимосвязанных кризисов, которые усугубляют друг друга. Прежде всего это кризис модели модернизации, принятой в начале первого президентства Путина (расчет на рывок в развитии по пути либеральных реформ за счет некоторого ограничения демократии). Эта модель была радостно поддержана бюрократией, тем более что она включает представление о социальной жизни как о чем-то простом. Согласно этой модели субъектом модернизации стала исключительно бюрократия. При этом Путин получил в наследство от предшественников уже коррумпированную неэффективную бюрократию. Ведь период, когда бюрократия способна была являться субъектом модернизации, был категорически пройден еще при Брежневе. В итоге за последние годы ничего реформаторского не сделано. Ограничение демократии есть, а либерального рывка нет. Бюрократия обратила все преобразования в свою пользу ради извлечения административной ренты. Утвердились механизмы карьерного продвижения не по профессиональным признакам, а покупкой должностей или вербовкой через шантаж. И без того малая эффективность бюрократии стала катастрофически таять. Такой степени неуправляемости, как сейчас, никогда не было.

Политической инфляцией назвал Сатаров характерное явление современной политической жизни. В условиях кризиса управляемости каждое следующее политическое решение должно быть более крутым, чем предыдущее. Пакет 13 сентября — демонстрация политической крутизны на фоне беспомощности в Беслане. Мы переходим от политической инфляции к политической гиперинфляции. При этом в Кремле начинается паника: вот сейчас скажут, что король голый. По мнению Сатарова, власть — пирамида, висящая на ниточке путинского рейтинга. А то, что он делает, утяжеляет эту пирамиду. Путин нужен бюрократии постольку, поскольку выполняет функцию обеспечения ее власти — без этого не нужен. Самый благоприятный сценарий — если удастся дотянуть до выборов 2008 года, когда произойдет колоссальная драка между фракциями его власти. Негативный сценарий — если не дотянет срок и будет вынужден уйти раньше. Нельзя исключить и сценарий распада. Федеральная власть нарушает негласный договор элит — региональные элиты приходят к выводу, что им не нужна империя, она рушится.

Алексей Кара-Мурза высказался кратко: государственный террор и антигосударственный террор растут из одного корня. Из истории известно, что Столыпина убили на пару охранка и подпольщики. Это такая политическая субкультура, которая в СССР достигла максимального расцвета. Борьба за демократию и борьба против терроризма — это одна и та же борьба.

Ирина Хакамада уверена, что авторитарная модернизация никогда не справится с терроризмом, так как она — тоже терроризм, только слабее, так что антигосударственный терроризм победит. Одолеть терроризм возможно только с позиций гуманитарных ценностей. Для террористов и для авторитарной власти одинаково ничего не значит человеческая жизнь.

Курс на авторитаризм осудили Мариэтта Чудакова, Эмиль Паин, Андрей Пионтковский и другие. Ксения Юдаева говорила о том, какую опасность таит чрезмерное представительство выходцев из спецслужб в высших эшелонах власти. Ведь специфическая история наших спецслужб известна. Они мало способны бороться с реальной опасностью — привычнее для них создавать вымышленную угрозу и с ней воевать.

Игры в войнушку с международным терроризмом приведут к беде, — сказал Пионтковский. Разговоры о международном терроризме как главной угрозе, начатые Путиным еще до 11 сентября, стали самосбывающимся прогнозом. Чеченским террористам они пришлись на руку: они теперь не просто какие-то сепаратисты, они ощущают себя частью всемирной исламской борьбы. Многие люди на Кавказе осознают себя не борцами за свободу Чечни, а частью мирового джихада, великой войны против неверных. Не исламский радикализм объявил нам войну, а мы сами ввязались в эту ненужную нам чужую войну.

В общем много интересного и нужного было сказано. Осталось только неясным: что же теперь делать? Может быть, жизнь подскажет? Не было бы поздно.

Отто Лацис

«Русский курьер»

№ 392 2004-10-13

"Русский курьер"