Мне довелось участвовать в подготовке российской пенсионной реформы. Именно поэтому мне не безразлично то, что мы получили в этой сфере к сегодняшнему дню. А поводов для беспокойства более чем достаточно.

Сразу хочу сказать, что необходимость в пенсионной реформе была и есть. Тому много причин. Из них, с моей точки зрения, надо выделить две основные.

Во-первых, Россия (как, впрочем, и многие экономически развитые страны) входит в очень неблагоприятный демографический период. Происходит неуклонное старение населения. Если еще 20 — 30 лет назад на каждого пенсионера приходились 3 — 4 работающих, то сейчас это соотношение — 1:1,7. И оно продолжает ухудшаться. Что это означает? В условиях распределительной (солидарной) пенсионной системы, когда пенсии выплачиваются за счет страховых взносов работающих, уже через 15 — 20 лет пришлось бы отчислять в Пенсионный фонд не 28 процентов от фонда оплаты труда, как сейчас, а все 40 — 45 процентов. Такие цифры абсолютно противопоказаны для любой динамично развивающейся экономики.

Во-вторых, нас не может устраивать экономическое поведение работника. Люди привыкли задумываться о пенсии только тогда, когда до нее остаются считанные годы. Поэтому они не заботятся о долгосрочном вложении своих сбережений, не пользуются современными финансовыми механизмами. А ведь в условиях развитой экономики эти деньги являются важнейшим инвестиционным ресурсом, столь дефицитным в нынешней России.

Именно поэтому и была введена накопительная составляющая пенсионных отчислений (от 2 до 6 процентов от оплаты труда в зависимости от возраста работника). Эти деньги уже не идут на выплату пенсий нынешнему поколению ветеранов, а на протяжении десятилетий инвестируются в различные финансовые инструменты. Тем самым они не просто сохраняются, но и в случае удачного размещения приумножаются с тем, чтобы дать человеку очень существенную добавку к базовой и страховой части его будущей пенсии.

Казалось бы, отличная схема, которая позволяет и уменьшить зависимость пенсионной системы от демографического фактора, и стимулировать новое экономическое поведение работника. Но в реальной практике все далеко не так успешно.

Первое, что меня насторожило, — это мизерное число работников, выбравших для своих инвестиций частные управляющие компании. Конечно, это можно объяснить отсутствием доступа людей к сколько-нибудь внятной информации о возможностях этого выбора. Проще всего обвинить в этом Пенсионный фонд. Но, с другой стороны, почему государственная структура должна склонять к инвестированию через негосударственные каналы? Где же наши многочисленные частные управляющие компании с хорошо продуманной и агрессивной рекламой? Их после конкурса оказалось ни много ни мало — 55!

Однако дело не только в недостаточной рекламе. Государство не должно подыгрывать частным компаниям. Но в то же время, если мы признаем, что его стратегический интерес — активизация экономического поведения человека, нужно было (не силами Пенсионного фонда) подтолкнуть людей к более активному выбору в пользу частных структур. Этого не было сделано и не делается сейчас, хотя на рынок инвестирования вышли еще и негосударственные пенсионные фонды.

В последнее время много говорится о необходимости укрепления гражданского общества. Его объективной основой должен стать как раз экономически независимый от государства и не ожидающий от него милостыни гражданин и для этого, в частности, активно имеющий дело с частными финансовыми структурами.

Нельзя не сказать и о том, что для участия в пенсионной реформе негосударственных компаний имеется множество барьеров. Например, дискриминационное налогообложение взносов в негосударственные пенсионные фонды, слишком жесткие ограничения по набору инструментов инвестирования для частных управляющих фирм. Да и состояние нашего фондового рынка благодаря истерической ситуации вокруг акций «ЮКОСа» не позволяет делать долгосрочных выгодных вложений пенсионных сбережений. Стоит ли удивляться, что доходность по этим сбережениям в первые месяцы этого года стала отрицательной? Но и дальнейшая концентрация накопительной части пенсионных взносов в государственной управляющей компании — Внешэкономбанке — ничего хорошего не сулит. Ведь в этом случае разрешенный инструмент инвестирования один-единственный — государственные ценные бумаги, которые заведомо не могут дать сколько-нибудь существенную прибыль. Кроме того, вкладывание десятков миллиардов рублей в эти бумаги еще более утяжеляет внутренний государственный долг, фактически делает недоступными эти постоянно растущие средства для реального инвестирования в нашу экономику.

Тяжелый удар по пенсионной реформе нанесли и вступающие с 1 января 2005 года новации, связанные со снижением ЕСН. Для того чтобы компенсировать уменьшение поступлений в Пенсионный фонд и сохранить выплаты нынешним пенсионерам, пришлось отрезать от накопительного процесса людей среднего возраста (1953-1967 годов рождения). Этот шаг, во-первых, существенно снизил потенциальные поступления в те же частные управляющие компании и негосударственные пенсионные фонды. А во-вторых, укрепил среди наиболее зрелой и платежеспособной части нашего общества и без того стойкий скептицизм по отношению к государственной социальной политике.

Можно ли поправить ситуацию? Безусловно. Что же необходимо сделать уже в ближайшее время?

Прежде всего надо возобновить работу Национального совета по пенсионной реформе при президенте Российской Федерации, который не распущен, но и не собирался уже несколько лет. Напомню, что этот совет возглавляет председатель федерального правительства. Тем самым появилась бы публичная трибуна, где частные управляющие компании, негосударственные пенсионные фонды, все другие заинтересованные стороны могли бы высказать свои озабоченности, а власть — использовать высказанные предложения для исправления ситуации.

Пора начать массированную информационную кампанию, чтобы реанимировать пенсионную реформу. Люди нуждаются в объективной информации. И наконец, наиболее сложный, но принципиально важный вопрос — необходимо найти возможности для инвестирования пенсионных накоплений в действительно надежные и в то же время прибыльные инструменты. Почему, например, не использовать для этого акции «голубых фишек», которые контролируются государством: «Газпром», объединяющийся с «Роснефтью», «Транснефть»? Если этого недостаточно, то, может быть, нужно активно выходить на западные фондовые рынки? Ведь пенсионная реформа — один из немногих примеров реального действия по изменению российской социальной политики. Именно поэтому так важно придать ей новый импульс развития.

Евгений Гонтмахер, научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций

6 октября 2004 г.

«Российская газета»

«Российская газета»