Второй день в Москве проходят митинги, приуроченные к 11-й годовщине трагических событий октября 1993-го. С красными флагами и карикатурами на Бориса Ельцина вышли на улицы, как и 11 лет назад, члены Российской коммунистической рабочей партии, движения «Трудовая Россия» и примкнувших к ним Авангарда красной молодежи (АКМ) и Всесоюзной коммунистической партии будущего (ВКПБ). Историческая драма в который раз обернулась фарсом. О значении того противостояния в судьбе страны и о его последствиях размышляет в беседе с обозревателем «Новых Известий» поэт и драматург, участник правозащитного движения в СССР в 60–70-х годах Юлий КИМ.

– Изменилось ли за 11 лет ваше отношение к тем событиям и к людям, которые оказались по разные стороны баррикад?

– Я смотрел тогда на все происходящее с позиции, которая, конечно, подверглась определенной коррекции, но в главном не изменилась. Я все-таки в прошлом учитель истории и немного сведущ в ее законах. 21 сентября, когда Ельцин указом № 1400 упразднил Верховный Совет, я сразу сказал: «Это узурпация власти, государственный переворот. Но в данном случае история на его стороне».

– Разве так бывает?

– Сколько угодно! Иван Грозный, Наполеон, даже Сталин… И в данном случае матушка История была, что бы мы там ни говорили, на стороне Ельцина, а не Руцкого с Хасбулатовым. Я тогда смотрел на Верховный Совет как на второй ГКЧП. Только с еще большей опаской, потому что много народу им сочувствовали, и для этого были, конечно, основания, но в том, что они собой воплощали реакцию, не было никаких сомнений. И до сих пор нет. Команда, которая тогда «банде Ельцина» противостояла, при том что отпустила бороды в «Лефортове», не понесла должного наказания. В особенности это касается таких типов, как Макашов, на котором кровь, пролитая в «Останкино», и наглый, самодовольный вид которого не может не внушать омерзения. Трагедия 93-го – в том, что рядом с Макашовым, Анпиловым и Руцким с Хасбулатовым, прямо скажем, переоценившими свою роль в русской истории, там оказались действительно благородные, порядочные люди, защищавшие Белый дом и в августе 91-го. Я несколько таких людей близко знаю и не имею оснований сомневаться в том, что в октябре 93-го они пошли к Белому дому защищать свободу.

– Выдающийся историк и философ Михаил Гефтер считал, что трагедия 93-го – Рубикон, «после которого возврата нет, и все мы обречены отныне на движение от этой и только этой отсчетной точки».

– Если говорить о том, что тогда в России была расстреляна демократия, – это пустые фразы по сравнению с очень многим случившимся в нашей стране в 90-х. Знаете, демократией по-настоящему у нас еще не пахло. Ни до Ельцина, ни при нем, ни после него. Была минута ослепительной вспышки надежды на приход демократии в августе 91-го. Но лишь минута – равно как и на горбачевском, или, будет лучше сказать, сахаровском I съезде народных депутатов. Скорее, чем со словами Гефтера насчет Рубикона и какого-то куда-то движения, я соглашусь с формулой Володи Буковского: наша страна стоит все еще одной ногой в советском прошлом, а другую подняла – и теперь не знает, куда ее поставить. Эта неуверенная, шаткая позиция до сих пор сохраняется, поднятая нога ищет точку опоры, но пока не опустилась никуда, что и вызывает в нас тревогу. Выбор между, слава богу, неугасающей надеждой и, черт возьми, никак не угасающей тревогой – в нем Россия и пребывает с октября 93-го. Но для меня несомненно, что обратно поднятая нога не сможет встать.

– Только что опубликованы результаты социологического опроса Центра Левады. За десять лет число респондентов, считающих, что власть тогда не имела права использовать военную силу для контроля над ситуацией, выросло вдвое. Как по-вашему, Юлий Черсанович, этот выросший процент отражает отношение людей к конкретной истории или к нашей власти вообще?

– Думаю, увеличение вдвое числа людей, недовольных тогдашними действиями Ельцина, есть реакция общества на сегодняшнее нестабильное положение. Интересный, кстати, парадокс, над которым очень полезно задуматься людям из аналитической службы в Кремле: президент уверяет общество, что сделает все для обеспечения их безопасности, для того, чтобы силовыми способами покончить с терроризмом, а люди боятся насилия со стороны власти, боятся новой крови.

– Тогда, 11 лет назад, появились в печати два коллективных обращения интеллигенции. «Письмо 42-х», с призывом к Ельцину «раздавить гадину», и ответное письмо в «Правде» трех заслуженных диссидентов Синявского, Максимова и Абовина-Егидеса, призывавших Ельцина подать в отставку. С одной стороны – Окуджава, с другой стороны – его старый друг Максимов, и тут общество раскололось надвое. Гипотетически: если бы тогда враждующие стороны делегировали на переговоры людей культуры, настоящих интелигентов из одного стана и из другого – смогли б они договориться?

– Думаю, да. Переговоры тогда велись, но осажденные дико уперлись в расчете – единственное – на всенародное недовольство, а этого ресурса не хватило, чтобы их поддержать. Октябрь 93-го был все-таки не то же самое, что август 91-го. Другие лозунги, другая ситуация в стране. Да и в магазинах. И Руцкой, звавший на помощь летчиков и Зорькина, получил то, что ему причиталось. Но, вы знаете, если бы – допустим такой фантастический вариант – переговоры вели Окуджава с Максимовым, обошлось бы без танков, ненавистных им обоим. Интеллигенция в отличие от власти всегда готова к поиску компромиссов. Если бы через год после тех событий ситуацию с Чечней сели бы обсуждать не политики и генералы, а такие люди, как Окуджава с Максимовым, нравственно щепетильные, – не было бы никакого Беслана. Вся беда в том, что сначала нужно договориться власти и интеллигенции. До сих пор им это ни разу не удавалось.

ВИНОВНЫ ВСЕ

Использование властями военной силы для достижения контроля над ситуацией во время октябрьских событий 1993 года было неоправданно, считает большинство россиян–участников опроса, проведенного Аналитическим центром Юрия Левады. Социологи напоминают, что сразу после событий октября 1993-го 78% москвичей считали использование войск оправданным, 12% придерживались противоположного мнения. В ходе опроса социологи попытались выяснить мнение респондентов о причинах возникшей осенью 1993 года угрозы гражданской войны. 33% ссылаются на «общий развал» страны, начавшийся при Горбачеве. 23% видят причины в «безответственной политике Бориса Ельцина и его окружения». В то же время 9% вменяют в вину первому президенту России нерешительность в подавлении волнений. 16% обвиняют Александра Руцкого и Руслана Хасбулатова в стремлении любыми средствами удержать власть (в 1993 году так думали 46% участников опроса). 11% россиян называют виновниками трагических событий коммунистические и экстремистские организации (в 1993 году – 19%). Затруднились высказать свою точку зрения 16% .

МИХАИЛ ПОЗДНЯЕВ

«Новые Известия»

04.10.04

понедельник

«Новые Известия»