Для молодежи, не проходившей основы марксизма на семинарах: вынесенные в заголовок слова принадлежат Ленину, сказано это о декабристах. Не знаю, обладают ли персонажи, о которых говорится ниже, достоинствами декабристов, но указанный их недостаток разделяют вполне. Новейшее тому подтверждение — вчерашнее заседание президиума Госсовета в Саратове, где обсуждались проблемы сельского хозяйства.

Судя по некоторым высказываниям Владимира Путина, из всех аграриев ему ближе всего министр Алексей Гордеев. Между тем, к информации, полученной скорее всего именно от министра, следует относиться куда осторожнее, чем это делает президент.

Вот два примера навскидку. Беседуя перед заседанием с местными аграриями, президент сказал: «То, что у нас прогресс, это очевидно, раньше восемь лет было сокращение производства, последние пять лет постоянный рост в среднем на 5-6 процентов в год.» Между тем, официальная статистика сообщает о приростах аграрной продукции за 1999-2003 годы следующее: 4,1 процента, затем 7,7, потом 7,5, наконец последние два года по 1,5. Среднегодовой прирост едва вытягивает на 4 с половиной, к тому же очевидна неустойчивость результатов, попрежнему весьма подверженных капризам погоды.

Другой сюжет сложнее — тут не столько элементарные фактические ошибки в цифрах, сколько неверная интерпретация реальных процессов. На заседании Госсовета президент сказал: » В агропромышленном комплексе России за последние годы робко, но наметились позитивные тенденции. Так, например, начиная с 1999 года среднегодовой прирост валовых сборов зерна в России составил более 3 млн. тонн. Впервые за многие десятилетия наша страна вышла как экспортер на мировой зерновой рынок». Верно, если считать с 1999-го, то прирост есть, хотя и весьма скромный. Но если сравнивать хотя бы с самым кризисным в новейшей истории — 1992-м годом, то урожаи зерна последних лет уступают ему по меньшей мере на четверть. В том же 1992-м, а не в последние годы, впервые за десятилетия возобновился и экспорт. В советское же время валовые сборы зерновых в лучшие годы превосходили нынешние раза в полтора. Правда, в советскаие годы имел место не экспорт, а чудовищный по размерам импорт зерна из-за крайне нерационального (чтобы не сказать — глупого) его использования. Структура цен, далеких от рыночных, была такова, что выгодно было кормить скотину даже печеным хлебом — где же было напастись зерна при такой политике.

Иначе говоря, размеры и наличие экспорта-импорта зависят не только от размеров урожая, но и от его использования. А с этой точки зрения итоги последних пяти лет весьма противоречивы. Вот данные (опять-таки официальные) об импорте мяса и птицы за последние пять лет: 1 миллион 40 тысяч тонн в 1999-м, далее 1 миллион 16 тысяч, 2 миллиона 115 тысяч, 2 миллиона 348 тысяч, 2 миллиона 245 тысяч. Импорт сливочного масла возрос с 28,6 тысяч тонн в 1999 году до 162,7 тысяч в 2003-м. И это несмотря на значительное снижение потребления мяса и молочных продуктов за истекшее десятилетие. Но ведь эти миллионы тонн мяса и молочных продуктов выращены также на зерне — только не на российском, а на чужеземном. Импорт мяса можно выразить в тоннах зерна, потребного на производство этого мяса — и получится величина, значительно превосходящая наш зерновой экспорт.

Почему отечественная животноводческая продукция, выращенная на российских пастбищах при фантастически дешевом труде оказывается не в силах конкурировать с зарубежной, вплоть до новозеландской, которую везут с другой стороны планеты? Потому что крестьянам досаждают плохие дороги, монополизм системы транспортировки, хранения и торговли, всевластье агрочиновников. Что придумал в этой ситуации наш Минсельхоз? Только одно: защищаться квотами на ввоз птицы, то есть уходом от рыночных принципов, который в конечном счете не позволяет и нашей аграрной продукции стать конкурентоспособной. Своя же рыночная инфраструктура как была, так и остается архаичной.

Крайне важны и сложные социальные процессы в деревне, о которых министр Гордеев вообще молчит. Вдруг могучими колоннами пошел на село промышленный капитал, стали возникать агрохолдинги, отхватывающие сотни тысяч гектаров земли, десятки бывших колхозов. Потом столь же неожиданно это движение застопорилось и сам знаменитый Клюка (горнопромышленник, создавший громадный агрохолдинг) продал свои акции «Стойленской нивы». Тем временем 60 процентов сельскохозяйственной продукции страны продолжают давать мелкие хозяйства. Увы, не фермерские, на которые было столько надежд — их доля застряла около 2 процентов. Львиная доля принадлежит личным подсобным хозяйствам.

Как должно к этим процессам относиться государство? Известен самый успешный мировой опыт — американский. Там 13 процентов государственных субсидий получают крупные аграрные хозяйства, 87 процентов — семейные, мелкие. В России фермеры на свои 2 процента продукции получают 1 процент субсидий, личные подсобные хозяйства на свои 60 процентов продукции — 0 субсидий, а крупные хозяйства, дающие всего около трети продукции, получают 99 процентов субсидий. И это отнюдь не те крупнейшие и передовые, с которыми можно связывать какие-то надежды. Это главным образом отсталые, дышащие на ладан бывшие колхозы и совхозы — чтобы совсем не упали. Интересы тут никак не производственные, а всё больше собесовские. Да еще политические: кто лучше дружит с местной властью. Из этих 99 процентов агроденег наибольшую долю получает очень небольшая группа хозяйств.

Да, еще кое-что о Госсовете. Путин призвал российских агропроизводителей быть более мобильными, более решительными и внимательными к достижениям современной науки и технологии. А Гордеев с удовлетворением доложил, что финансирование сельского хозяйства в бюджете 2005 года будет увеличено на 8 миллиардов рублей, или на 30 процентов по сравнению с первоначальным проектом. Для такого высокопоставленного чиновника — непростительная откровенность, ибо все факты вопиют: для такого использования государству не надо бы давать аграриям ни копейки.

Одно слово: страшно далеки…

«Русский курьер»

№ 384 2004-10-01

"Русский курьер"