По данным ВОЗ, в год от суицида погибает больше людей, чем от войн, несчастных случаев и преступлений вместе взятых: 1 миллион в год. Рост числа самоубийств, особенно среди молодежи, списывают на перенаселенность земли, большое количество стрессов, «дурных новостей», плохую экологию и алкоголизм. К сожалению, эксперты ВОЗ ничего не пишут о том, что в европейской цивилизации постепенно разрушается прежняя система ценностей, и самоубийство не только перестало быть социальным табу, но и становится элементом стиля… смерти. В Интернете весьма популярны форумы, на которых тусуются «мечтатели о суициде». Что ими движет? Могут ли они стать катализаторами для потенциальных самоубийц, или это эффективный инструмент для ослабления напряжения, снятия стресса?

Форумы, посвященные самоубийству, — достаточно замкнутые мирки. Если администраторы форума не поверят в серьезность ваших намерений, уличат вас в нелояльности к самоубийству как способу решения проблем, вас могут «забанить» (выгнать с форума): вас обвинят в том, что вы не щадите чувства потенциальных самоубийц. Но лейтмотив сообщений — игра с чувствами окружающих, чувствами близких: «Я сообщила родным, что собираюсь покончить с собой, но они меня не поняли…» Как тема популярен «каттинг» — увлечение, близкое увлечению самоубийством, — нанесение себе ран: «Для чего я показываю свои шрамы? Близким. «Случайно» я открываю свои шрамы. Жду реакции. Она мне нужна для того, чтобы чувствовать, что я нужна этому человеку. Если реакции нет — режусь сильнее в следующий раз, потому что к отупению добавляется еще и боль от того, что близким все равно. И все это идет по нарастающей… Причем, что интересно, все равно, какая будет реакция. Пусть это будет подзатыльник, пусть это будет крик «ДУРА!!!», пусть это будет что угодно, но пусть оно — БУДЕТ. Потому что простой пустой взгляд родного человека — это больно!»

На текст: «Точно помню, что пару-тройку лет назад читал где-то про то, что в продвинутых Нидерландах собираются выпускать специальные таблетки для добровольного расставания с жизнью. Ничего об этом больше не слышал. Есть какая-то информация про это дело вообще или это все бред?» Человек получает серию ответов: «Готов закупить оптовую партию»; «формирую дилерскую сеть»…

Все это напоминает ребенка, играющего с ножом. Любой посторонний, кто это прочтет, должен ужаснуться. Испугаться за «ребенка». Между тем «ребенку» только это и нужно: ужас окружающих. Такая игра. Маленький шантаж с абсолютным алиби у шантажиста: ведь ему так плохо. Но что делать тем, чьи близкие начинают играть в эту опасную игру? Об этом рассказывает известный психотерапевт Борис Новодержкин.

— Что делают люди, когда они говорят о самоубийстве? Ведь иногда «игра в самоубийство» становится образом жизни…

— «Русская рулетка» — вещь классическая, люди ищут острых ощущений таким образом. Наверное, в нее по большому счету играют люди, у которых все в порядке. А самоубийством люди кончают от безысходности. Вопрос встает: во время войны люди насморком болели или не до того было? В общем, если есть свободная, незадействованная энергия… Вообще самоубийство — это максимальное выражение чувства вины. Возможно, это звучит парадоксально. Вина — это агрессия, направленная на самого себя. Самоубийство — предельное направление агрессии на самого себя. Агрессия — это энергия, направленная на изменение окружающего мира. Даже художник, который пишет картину, можно сказать, совершает акт агрессии. Если нет возможности его изменить — ее направляют на себя. Человек кончает самоубийством от безысходности.

— А если люди говорят, как, скажем, на этом форуме: у меня все прекрасно, все есть, но смысл жизни потерял…

— Вроде у него все есть, но почему-то, по сути, изменить ничего не может: чувство вины не дает. Иногда причина самоубийства — это страх смерти, то, что человек абсолютно точно не может изменить, он не может стать вечным. Почему много говорят о самоубийстве? Смерть — это самая табуированная тема в обществе. Многие думают, что самая табуированная тема в обществе — секс. Нет, смерть. Люди прибегают к самоубийству от безысходности. Но она, как правило, не связана с их физическим существованием: всегда есть какие-то способы приспособиться. А вот психологическая безысходность особенно заметна тогда, когда у человека с материальной точки зрения вроде бы все есть. Поэтому нередко именно богатые, известные люди кончают с собой, хотя они могли бы влиять на мир самыми разными способами. Но, с их точки зрения, они теряют смысл жизни и нет ничего, что они хотели бы поменять, изменить окружающее. Одна из распространенных причин — безработица: энергии масса, но некуда ее направлять, и ее направляют на себя, внутрь. И вот если эти участники «клубов» все это обсуждают, они хоть как-то направляют эту энергию вовне, сбрасывают напряжение…

— А у вас нет ощущения, что их игра «я всем докажу, что хочу покончить с собой», может привести к трагическим результатам?

«Ны вы будете прыгать или нет?», и вот тогда я понял, что жить НАДО!

— В Интернете, где все анонимно, шантажировать особо некого, там скорее некая отдушина, и это может быть механизмом спасения. Когда меня начинают шантажировать самоубийством на терапии, я начинаю обсуждать… Например: «Ну да, есть разные варианты. Выбросишься из окна — мозги по асфальту, некрасиво! А если не до конца? Так и будешь потом калекой… Таблетки — будут промывать, все вокруг будет загажено… Перед людьми неловко». К сожалению, если не обсуждать, любая боль направляется внутрь, если не будет самоубийства, будут психосоматические заболевания, возможно, онкология… Но, когда это обсуждают с близкими, это превращается в шантаж. Человек, который говорит близким, что хочет покончить с собой, тем самым берет их в заложники. Он начинает шантажировать их своим самоубийством. Допустим, я доведен до безысходности. А близкий начинает мне говорить: «Но ведь в жизни есть еще столько разных хороших вещей!!» И оказывается, что он совершенно не может меня понять. А мне-то надо, чтоб он меня понял. Как это сделать? Я начинаю ему говорить: «Я сейчас покончу с собой, и ты ничего не можешь сделать с этим!» И тогда мой близкий оказывается в симметричной ситуации безысходности, и он зависит только от моего спонтанного решения. И чем больше он пытается убедить меня ничего не делать, тем больше я ему демонстрирую его беспомощность. Два игрока — кто кого переиграет? Тот, у кого козырь в руках.

— Что же делать близкому в такой ситуации?

— Помнить об одной вещи: каждый человек сам в ответе за свою жизнь. Главное — не поддаваться на шантаж. Это так же, как в борьбе с терроризмом: с террористом нельзя вести переговоры. Суть в том, чтобы человек понял, что он делает. Нужно оставить его одного с его решением, сказать ему: «Ты свободен!» Между прочим, потенциальные самоубийцы очень злятся на тех, кто их уговаривает изменить решение, борятся с ними, энергия нарастает… И когда игра доходит до определенной точки, эту агрессию на других очень легко обратить на себя. У меня был один случай, я работал с группой, и одна девчонка вскочила на подоконник: «Ну что, мне прыгать?» Я до этого сказал: «Сделай то, что тебе страшно сделать!» — а она на подоконник… И я оказался в ловушке. Если я скажу: «Прыгай!» — вероятность, что она прыгнет, очень велика. Если я скажу: «Не прыгай» — я не смогу с ней больше работать как психотерапевт. Что мне оставалось сделать? Я сказал: «Подожди, давай подумаем, что ты хочешь сделать… на самом деле…» Она зарыдала и слезла с подоконника. В этом смысле слезы, рыдания — очень хороший способ разрядки.

— А чего она хотела на самом деле?

— Человек, который хочет покончить с собой, хочет что-то доказать всему миру. А мир его не слушает. Мир безразличен. И человек ни на что повлиять не может. Поэтому он хватается за единственный доступный ему инструмент — собственную смерть. Он же не считает себя шантажистом, он действительно готов к этому.

— А «каттинг» — нанесение ран самому себе — имеет ту же природу, что и самоубийство?

— Ну да, тот же самый механизм чувства вины, агрессия, направленная на самого себя. Что я могу сделать, если окружающий мир от меня отвернулся? Только сделать что-то с собой, потому что у меня есть некая фантазия, что я тем самым привлеку внимание окружающих. И тут нельзя эту фантазию холить и лелеять и причитать над человеком, а надо ему просто спокойно сказать: «Ну я все понял, если хочешь — я пошел, можем пойти вместе — пивка попьем, а нет — ну оставайся, режь дальше…»

— Как вы думаете, могут ли разговоры о самоубийстве быть «заразными» для молодых людей с подвижной нервной системой? Может быть, социальные табу на самоубийство могли бы их защитить?

— Я не знаю статистику, но, по идее, процент сексуального насилия в обществе, где тема секса табуирована, должен быть выше. Думаю, что такой же закон должен действовать и в обществе, где табу на суицид. Очень важна возможность говорить об этом анонимно — это позволяет «спускать пар»… И в этом смысле Интернет — хороший способ. Иначе близкие — заложники или настоящее самоубийство. Если есть возможность обсудить это во всех аспектах, если есть возможность осознать свою свободу… Человека эта свобода как раз может удержать, чтобы он не покончил с собой на волне протеста, желания доказать всем свою правоту…

Прямым подтверждением слов Новодержкина стал один диалог на форуме:

«Хотелось бы увидеть здесь нечто сродни: 10 способов остановить самоубийство» (не надо смеяться надо мной, я серьезно). Я имею в виду собирательные способы, безотказные, способы заставить человека передумать убивать себя, универсальные. Например, меня в свое время остановило, что кто-то же ведь найдет мой изуродованный труп, я создам человеку лишние проблемы, в том числе с милицией. Хотя, конечно, задачу я ставлю не из легких, я понимаю: просто, когда не хватает чувственных сил, надо быть хитрее, ведь чтобы спасти чью-то жизнь, все способы хороши». «Меня остановило двухчасовое стояние на краю крыши, держа за руку друга под проливным дождем, рассуждая о жизни и смерти… спустя 2 часа кто-то снизу крикнул: «Ну вы будете прыгать или нет?», и вот тогда я понял, что жить НАДО!

Но это только мой случай…»

Российская газета