Жители Беслана хоронят погибших. Боль никогда не утихнет. Но постепенно, оправившись от шока, родственники погибших и те, кто был в заложниках и выжил, начнут задавать вопросы. Сначала себе, своим близким, а потом и власти. Как получилось, что не удалось спасти детей? Велись ли переговоры с террористами? Сделал ли оперативный штаб по освобождению заложников все, что было необходимо? Были ли медики готовы к спасению жизнь людей, вырвавшихся из захваченной школы?

Руслан Аушев, в интервью «Новой газете» сказал одну очень важную вещь, которая, по сути дела, выносит приговор всем тем, кто отвечал за проведение операции по освобождению заложников. «Мы потеряли полтора суток», — сказал бывший президент Ингушетии. Произнеся это, он, как говорят, зарекся давать интервью. Но и сказанного уже вполне достаточно. Теперь родственники пострадавших могут спросить у власти: «Кто ответит за эти полтора суток?» Вопрос в том, что спросить-то они могут, но ответил ли им власть?

В любой цивилизованной стране граждане имеют право на то, чтобы привлечь виновных к ответственности через суд. И суд, как правило, им в этом помогает. Российский опыт рассмотрения подобных исков свидетельствует о полной импотенции отечественного правосудия.

Скоро исполнится два года со дня захвата заложников в Театральном центре на Дубровке. Расследование уголовного дела по факту теракта, прекращено. Родственники заложниковнеоднократно обращались в Мосгорпрокуратуру с просьбой расследовать обстоятельства гибели их близких и привлечь к ответственности медработников за халатность и спецслужбы за применение наркотического газа, который мог послужить причиной смерти заложников.

Прокуратура Москвы отказала в возбуждении этих уголовных дел, посчитав, что на это нет никаких оснований. Тогда родственники обратились в суд, требуя обжаловать эти постановления прокуратуры. 1 апреля 2004 года бывший министр внутренних дел и депутат Госдумы Владимир Васильев, который во время событий на Дубровке входил в оперативный штаб по освобождению заложников, сделал неожиданное заявление. Он назвал причиной гибели людей «несвоевременное оказание медицинской помощи». Многие юристы, комментировавшие тогда это высказывание депутата, утверждали, что в соответствии с законом, прокуратура должна была в течение трое суток проверить эту информацию и оперативнорешить вопрос о возбуждении уголовного дела против врачей. Этого не было сделано.

То, что обвинения представителей спецслужб в халатности, не являются голословными и имеют под собой основания, подтверждает и заявление заместителя начальника штаба Всероссийской службы медицины катастроф Бориса Гребенюка. По его мнению, газ, примененный на Дубровке, не имеет антидотов и это могло стать одной из причин массовой гибели заложников. Излишне говорить, что прокуратура не обратила внимание и на это чрезвычайно важное обстоятельство.

Между тем «хождения по кругу» пострадавших «Норд-Оста» продолжались. В марте и апреле этого года Замоскворецкий суд Москвы отказал в исках нескольким семьям погибших. Мосгорсуд отменил эти решения .

И тогда людей погнали по новому кругу. На этот раз судья истребовала в прокуратуре постановления об отказах в возбуждении уголовных дел против медиков и сотрудников спецслужб. Суду было необходимо изучить эти документы , чтобы понять, чем руководствовалась прокуратура, принимая решение о невиновности медиков и представителей спецслужб.

Судя по тому с какой настойчивостью прокурорыпродолжают «секретить» эти постановления, им очень не хочется, чтобы они стали достоянием гласности. Похоже, они боятся , что добросовестный судья может обязать их возбудить уголовные дела, как того требуют пострадавшие.

Повторим: «добросовестный судья может обязать». Но, где они, эти судьи? И заинтересованы ли они в установлении истины по делу о Дубровке? И, более того, решатся ли они указать прокуратуре на нарушение закона?

10 сентября судья Замоскворецкого суда Карагодина потребовала от прокуратуры предоставить в суд эти секретные постановления . Такое решение было принято по иску Владимира Курбатова, чья 14- летняя дочь Кристина погибла в результате штурма. Все это время родители девочки вели свое собственное расследование, пытясь понять, кто виновен в ее смерти . Читая материалы дела, разговаривая с врачами, с выжившими заложниками и другими пострадавшими, они сделали однозначный вывод: власти врали, а следствие ни на йоту не приблизилось к раскрытию теракта, посчитав, что раз все терррористы убиты, то виновных не будет. От родственников погибших приходилось слышать один и тотже вопрос : «Господин президент, если бы ваши дети были на Дубровке, дали бы вы приказ применить газ?»

Может быть, через некоторое время аналогичный вопрос зададут и жители Беслана:» Господин президент, если бы ваши дети были в школе, нашли бы вы способ их спасти? »

Но на эти вопросы никто не ответит. Также, как никто заставит прокуратуру возбудить дело против врачей и спецслужб, применивших газ на Дубровке. А что касается трагедии в Беслане, то здесь, скорей всего дело до суда и вообще не дойдет.

Дело в том, что, по большому счету, правда о терактах не нужна никому. Кроме самих заложников и родственников погибших.

Зоя Светова

«Русский курьер»

№ 370 2004-0009-13

"Русский курьер"