В понедельник в Беслане все-таки должен начаться новый учебный год. По крайней мере, так думают местные власти и руководство образовательных учреждений. Однако похоже, что ни дети, ни их родители не готовы идти в школу. Ученики просто боятся снова пережить ужас тех трех дней. Взрослым тем более не до того. Они либо хоронят своих близких, либо выходят на улицы, требуя отставки осетинских властей.

Всю неделю Северную Осетию штормит от массовых народных акций. В четверг на площади Свободы во Владикавказе прошел очередной, уже третий подряд митинг. Но в отличие от первых двух, нынешнее мероприятие было вполне легальным и санкционированным. Около полудня на площадь дружными организованными колоннами с окрестных улиц потянулись группы людей – по различным оценкам, в общей сложности от 5 до 8 тыс. человек. Вскоре митинг «Осетия против терроризма» незаметно перерос в мероприятие «Осетия за Дзасохова». «Уважаемый Александр Сергеевич, мы с вами», – сердечно произносили официальные лица. И каждое такое обращение толпа освистывала. Когда же слово взял сам президент Осетии, многие люди стали демонстративно расходиться.

Люди ожидают совсем не этого. Задача номер один – добиться ухода Дзасохова.

«Он не пошел спасть наших детей, и это ему родители никогда не простят, – говорит Алексей Баландин, отец пропавшего без вести девятилетнего Саши. – Хоть десять новых школ пусть построит для отпущения грехов, хоть двадцать».

До сих пор неизвестна судьба приблизительно двухсот бывших заложников. Их родственники, как и Борис Тигеев, который ищет повсюду своего сына Сослана, сдали кровь на генетическую экспертизу и теперь будут ждать полтора месяца. Но все равно каждый надеется, что его ребенок отыщется среди живых. Как молитву, они передают на площади из уст в уста историю о найденном мальчике, который прятался в чьем-то сарае. Или говорят, что их девочка наверняка в далекой больнице в тяжелом состоянии. Да, она не в себе. Да, она очень плоха. Но все же жива!

По-прежнему нет точных данных о жертвах. Но какие бы цифры ни назывались, на самом деле жертвы – весь Беслан, вся Осетия. На митингах льются рекой помпезные речи и соболезнования. Но людям, бывшим все эти дни у 1-й школы, на все эти соболезнования наплевать.

«Я просто пришел посмотрел в глаза этим людям на трибуне, – говорит Эльбрус, который похоронил сына. – Что могут сказать эти люди? Разве они видели, как детишки, выбегавшие на улицу, вместо того чтобы бежать в укрытие, бежали к крану с водой, а их убивали?.. Приехали, когда все закончилось. Теперь они, конечно, со своим народом».

Счастливы те, кто опоздал на линейку

После трехдневного кошмара судьба-злодейка разделила жителей Беслана на бывших заложников и счастливчиков. Счастливчики – это те, кто по тем или иным причинам не пришел 1 сентября в школу. Кто-то проспал, кто-то прогулял, кто-то заболел. Володя Хостов просто не мог оторваться от компьютера. Мама накануне школы прочно упаковала агрегат в коробки. Но как только она ушла на работу, Вовка освободил «верного друга» и начал играть в «стрелялки». Уже зашли школьные приятели, торопили его. «Успеем, идти-то всего ничего», – отбрыкивался «хакер». Утро закончилось опозданием на линейку, война на экране компьютера – полной и безоговорочной капитуляцией врага. А за окном, в школьном дворе в это время началась другая война. Настоящая.

Пятиэтажка Хостовых стоит как раз напротив школы. Но чтобы не подвергаться опасности, семья покинула квартиру. На третий день после взрывов Володя стащил у мамы ключи. «Когда я вбежал в свой подъезд, мимо меня просвистели одна за другой две пули, – с подростковым азартом рассказывает Володя. – Я их подобрал. На память. Хотите покажу?»

Пацан добрался до своей комнаты и… взял в руки камеру. Пленка запечатлела мелькающих в окнах школы террористов. Они отстреливались со второго этажа, строчил пулеметчик, а внизу падали спецназовцы. С крыш соседних зданий «наших» прикрывали снайперы. Картинка сменилась: на экране появились окровавленные заложники после освобождения и сложенные у школы детские тела.

«Я думал, что пленка может пригодиться потом, – говорит Хостов. – Ну не знаю там, милиции, следователям. Но она так и лежит у меня. Ну и что. Пусть останется. На память».

…Шестеро учеников 11 «Б» класса перепутали время начала торжественной линейки. Думали, что нужно приходить к 10 часам. Еще десять пришли впритык и оказались ближе всех к запасным воротам. Все они теперь тоже ходят в счастливчиках.

«Когда появились боевики в масках и с автоматами, мы все подумали, что первый урок в связи с последними терактами посвящен как раз борьбе с терроризмом, – рассказывает ученица 11 «Б» Заура. – У нас каждый год день 1 сентября чему-то посвящен. В прошлом году, например, был «День противопожарной безопасности». Но очень скоро мы поняли, что все происходящее – реальность. И рванули…»

«Нам путь перегородил боевик, – перебивает Зауру ее подруга Марина. – Маленький, лысый, с автоматом. Кричит: «Куда? Стоять!» Но он, видимо, растерялся – мы все побежали в разные стороны, и он не стал нас догонять. Я бегу и вижу двух женщин с совсем маленькими детьми с красивыми ранцами и огромными букетами. Я им кричу: «Уходите, бегите отсюда!» Они не понимали, в чем дело, остановились. Но потом тоже побежали…»

Вместе с Мариной и Заурой 1 сентября спаслись еще 6 человек из их класса. В заложниках оказались трое – Белла, Заур и Вика. Все живы, вот только никак не могут найти Беллу…

«Я никогда теперь не смогу ударить брата»

Уже уехали из Беслана почти все журналисты. Выписываются из больниц выздоравливающие заложники, чиновники обещают, что со следующей недели жизнь наладится и дети пойдут в школу. Не уменьшается количество работы только у психологов. Они работают круглосуточно. Вместе с медиками они колесят по Беслану и близлежащим селам – Зильга, Хумалаг, Коста, Фарн.

«Поговорить вы, конечно, можете. Но Рита не в себе», – такими словами встретил нас муж бывшей заложницы школы № 1 Атос Тарханов.

Из дома вышла худенькая бледная женщина. За ней бежали две девчушки – 8-летняя Анжела и 2-летняя Иза.

«С дочками уже почти все нормально, – продолжил Атос. – А вот жена…»

Рита поздоровалась, села во дворе на террасе и молча уставилась на рисованный завиток клеенки стола. Все, что происходило с ней, дочерьми и всей семьей в первые дни сентября, нам пересказывал Атос. Говорил. Останавливался. Стыдясь, проглатывал слезы. И продолжал.

«Я проводник. И первого сентября был как раз в рейсе, в Москве. Когда услышал про захват, позвонил домой. Мать сказала, что Рита и Анжела в школе, а Иза играет дома. Я чувствовал: она чего-то недоговаривает».

Атос ворвался в свой дом, пронесся по всем комнатам и не нашел маленькую Изу. Яростно, безумно, остервенело он бился головой о стенку. Пока его не связали братья.

Три дня – как вечность. Но и она не бесконечна. Для Тархановых все закончилось возвращением в дом Риты, Анжелы и Изочки.

«Иза первые сутки вообще никого к себе не подпускала, – любуясь малышкой, рассказал Атос. –И сейчас может раскапризничаться, вдруг ни с того ни с сего начинает плакать».

С Анжелой тоже проблема. В Беслане начало нового учебного года запланировали на понедельник, 13 сентября. Анжела идти в школу отказывается.

«Я ее и сам бы не пустил, – закончил разговор Атос. – Без всяких медицинских и психологических заключений могу сказать, что ребенку потребуется не менее полугода на адаптацию».

«Убедить взрослых, что такого ужаса больше не повторится и стоит жить дальше и радоваться этой жизни, очень трудно. Они никому не верят. Многие не хотят выходить из дому, боятся людей в военной форме, – говорит психолог МЧС России Ирина Виноградова. – С детишками проще, они делят наш мир на плохое и хорошее, черное и белое, они еще маленькие и верят в сказки. Их можно убедить, что злой волшебник наказан, Змей Горыныч улетел и теперь все будет хорошо».

…Пятикласснику Арсену Хасигову каждую ночь снится один и тот же сон. Окровавленный и пылающий спортзал, умирающие одноклассники (из класса Арсена в живых остались только двое) и незнакомая девочка, которая не могла больше сидеть и, несмотря на угрозы террористов, вскочила и расплакалась. Тут же в нее была выпущена пулеметная очередь.

«Я кричу ей: «Не вставай!» – рассказывает Арсен. – И так каждую ночь».

Арсен и его младший брат Сослан пошли 1 сентября в школу вместе с мамой. Хотя они уже далеко не первоклашки – одному девять лет, другому одиннадцать, они долго не могли понять, что за представление в первый учебный день устроили незнакомые и страшные дяденьки в масках. Сначала даже смеялись, думали, что это игра в войнушку. И только когда их загнали в спортзал, мама объяснила мальчишкам, что это не шутки, а их взяли в заложники террористы. О трех днях ада в захваченной школе они не хотят вспоминать. Говорят, что все забыли. Каждый день их навещают психологи.

Во время первого взрыва Сослана выкинуло взрывной волной из злополучного спортзала – сразу же его положили на носилки спасатели и отправили в больницу. Арсена из окна вытаскивала мама. Ей выстрели в спину, когда она подсаживала своего сына на слишком высокое для малыша окно. До сих пор в тяжелом состоянии она находится в реанимации. А Арсен и Сослан не выходят из дому. Они никак не могут наесться и не отходят от холодильника. И клянутся друг другу в вечной дружбе, хотя раньше дрались каждый день и ходили в синяках. «Я не смогу больше никогда ударить Соса, – говорит Арсен. – Я помню, как избивали людей они…»

«Новые Известия»

АННА ГОРБОВА, ОКСАНА СЕМЕНОВА, Беслан

10.09.04

пятница

«Новые Известия»