Съезд самой либеральной партии Российской Федерации должен решить, что ему делать с самым либеральным кандидатом на пост президента этой не самой либеральной страны мира. Выдвинувшись в главы государства, невзирая на поражение СПС на парламентских выборах и собственный проигрыш скучному чиновнику, еще недавно руководившему Государственной думой, веселая героиня телевизионных шоу, утонченная и откровенная Ирина Хакамада поставила мужскую часть руководства партии в ситуацию, трудную до слез.

Вместе с тем ее поступок дал либеральным активистам возможность не просто сделать политический выбор, а внимательно посмотреть на свои перспективы и решить, чем они хотели бы заняться в предстоящие годы.

Либерализм в России – для большей и, скажем так, наиболее удачливой части его приверженцев – всегда был не столько идеологией, сколько тактической частью программы поиска себе места под солнцем. Как, впрочем, коммунизм, шовинизм и прочие формы политического пескопускания в глаза избирателей. Если вы всерьез считаете, что Геннадий Андреевич верит в светлое коммунистическое будущее, Дмитрий Олегович – в великую державу от моря до моря, а Владимир Вольфович хоть во что-то верит, то вы ничего не знаете ни о Геннадии Андреевиче, ни о Дмитрии Олеговиче, ни уж тем более о Владимире Вольфовиче. Вы просто подумайте: почему они здоровые и богатые, а вы больной и бедный и при этом даже не иерарх какой-нибудь государственно опекаемой церкви? Может, не нужно так сильно верить и бегать голосовать почем зря?

На фоне других карманоспасающих идеологий российской политической жизни либерализм выглядел привлекательно уже хотя бы тем, что давал великолепную возможность не только провозглашать лозунги, но и чувствовать себя порядочным человеком. Это я не к тому, что, допустим, в Страсбурге Борис Ефимович засыпал сном младенца, в то время как в соседнем гостиничном номере Дмитрий Олегович мучился, заламывая руки, и донимал невидимого Бога вопросами: «Ну почему, почему? Почему я, а не он должен все это говорить?». А к тому, что либералы в общем-то говорят людям правду — даже тогда, когда сами в нее не верят. И в этом состоит их важнейшая социальная функция.

Но теперь речь не о правде. Речь о выживании. Собственно, выживанием либералы занялись даже не после, а до парламентских выборов. Когда Анатолий Борисович рассказывал людям о либеральной империи, проблема состояла не в том, что эта идея одинаково далека от империи и либерализма, а в том, что Анатолий Борисович говорил, выражаясь интеллигентно, не совсем то, что соответствовало хоть какой-либо действительности. И в этом исполнении слово «либерализм» к собственно либерализму имело такое же отношение, как эпитет «либерально-демократическая» к идеологии Владимира Вольфовича. Но тогда, до выборов, существовала иллюзия, что посредством такого маленького обмана избирателя удастся вновь попасть в парламент и продолжить говорить правду хоть иногда. А сейчас такой иллюзии больше нет.

Зато есть очевидная необходимость продолжения политической карьеры каждого члена партии – от сопредседателей до региональных активистов.

И вот тут-то выясняется, что карьеры у всех разные. Ирине Муцуовне просто необходимо оставаться героиней телевизионных шоу, этакой Евлампией Романовой российской политики, – а выдвижение на пост президента такую возможность бесспорно предоставляет. А вот Анатолию Борисовичу очень важно оставаться во главе РАО ЕЭС, а не ввязываться в бессмысленные пропагандистские кампании с предсказуемым окончанием. И в самом деле, почему он должен напрягаться ради поддержания телевизионного имиджа коллег?

Вот и возникает очевидный конфликт коллективной Хакамады, то есть либерала общественного, живущего за счет трансляции слов и с их же помощью занимающего должности, с коллективным Чубайсом, то есть либералом номенклатурным, который занял бы должность и без всякой идеологии, но вынужден был на каком-то этапе заняться партийно-идеологической деятельностью ради самосохранения.

Коллективной Хакамаде больше не нужна лояльность к власти, она ее губит. А коллективному Чубайсу сегодня не нужна идеология, она его уничтожит. И что теперь делать всем этим людям в одной партии? Ценить роскошь человеческого общения?

Так, собственно, в российской политической истории уже было – после провала партии Егора Гайдара на выборах в Государственную думу 1995 года кто-то остался при должностях, а кто-то — при идеологии. Необходимо только верить, что мы встретимся, обязательно встретимся, когда наши интересы в очередной раз совпадут.

Виталий Портников

23.01.2004

Grani.ru