Корреспонденты «Времени новостей» обратились к политикам и экспертам с вопросом: «Что нужно сделать, чтобы трагедия Беслана не повторилась?»

Валерий МАНИЛОВ, советник председателя Совета Федерации, генерал-полковник:

— Знаете, почему в странах Запада на улицах порядок? Стоит там кому-нибудь припарковать машину в неположенном месте, кто-то из граждан тут же позвонит в полицию и сообщит об этом. И никто не считает это стукачеством в отличие от России. До тех пор пока у нас в стране не будет налажена информация «снизу» — от народа, от граждан, до тех пор подобное случившемуся в Беслане может повториться. Для получения информации необходимо организовать горячие линии, номера телефонов должны быть известны каждому, как номера пожарных и скорой помощи. Да, скорее всего много будет звонков пустых — от маниакально-бдительных граждан, но и их надо проверять: на десять неинформационных сообщений хоть одно да что-то принесет. Всю эту информацию надо систематизировать и тщательно анализировать. Уверен, вскроются вещи весьма неожиданные. Особенно если граждан толком научить, на что именно им нужно обращать внимание.

Второе, на чем бы я сосредоточил внимание, это координация действий наших спецслужб и правоохранительных органов. И не на время операций по вызволению заложников, а в повседневной жизни, в рутинной работе. Один орган, определенный президентом, должен взять на себя повседневный анализ обстановки и выработку предложений руководству страны.

Оперативный офицер Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба (на условиях анонимности):

— В основе успеха любой работы — информация. Однако информация такого рода добывается главным образом не прослушкой эфира и допросами плененных боевиков, а агентурным путем. Поэтому как можно более широкое внедрение агентуры в исламистские круги, связанные с международными террористическими группировками, и есть наиболее эффективное, если не единственное на сегодня средство их выявления и уничтожения. Да, для результативной работы агентуры нужны деньги, и немалые. Но это мелочь по сравнению с теми средствами, что идут на ликвидацию последствий терактов.

К каждой школе не выставишь наряд милиции. При наличии же точной оперативной информации этих захвативших детей шахидов с их «черными вдовами» ОМОНы и СОБРы должны были встретить на пути к школе.

Геннадий ГУДКОВ, председатель Народной партии, член комитета по безопасности Госдумы:

— В первую очередь нужно воссоздавать эффективную систему госбезопасности и правоохранительных органов. Сейчас она находится в таком состоянии, что спрашивать не с кого. Когда есть понимание того, как нужно бороться с терроризмом, но некем бороться, картина получается удручающая. Мало снимать министров, возить мордой по столу начальников силовых ведомств. Необходимо сделать так, чтобы грамотные и толковые ребята приходили в высшие учебные заведения, а выходили оттуда опытные кадры. Нужно воссоздавать школу контрразведки и разведки. Но мы не сможем противостоять терроризму без победы над коррупцией. Необходимо принимать закон о борьбе с коррупцией. Нужно восстанавливать институт парламентского контроля и парламентского расследования для того, чтобы общество знало, как тратятся деньги, выделяемые на силовые структуры. Кроме того, нужно резко повышать роль Совета безопасности как координирующего органа. И во главе его должен стоять, при всем моем уважении, не бывший министр иностранных дел, а грамотный человек из органов безопасности, который может предложить президенту разумные решения.

Ирина ХАКАМАДА, лидер партии «Свободная Россия»:

— Ответа на вопрос, как сделать невозможным повторение такой ситуации, сегодня в мире не знает никто. Нужно делать то, что можно, и делать это честно. Нужно понимать, что не все, кто ненавидит российскую власть в Чечне, автоматически являются террористами. А у нас, согласно официальной версии, все они становятся террористами и пособниками. Конечно, закручивание гаек при коррумпированности нашей правоохранительной системы на рядовом уровне и супербогатой верхушкой МВД, ФСБ и армии ни к чему не приведет. Необходима серьезная консолидация сил внутри правоохранительной системы, координация действий ведомств между собой. Потому что сейчас МВД, ФСБ и армия действуют абсолютно нескординированно.

Вера ПРОХОРОВА, толкователь Корана:

— Это страшная трагедия, и страшнее всего, что случилось худшее — погибли дети. Говорю это как мать двух сыновей. Этому преступлению нет оправдания. Трудно сказать, как можно предотвратить подобные теракты в будущем, но, на мой взгляд, необходимо в первую очередь просвещение. Ни в коем случае нельзя закрывать медресе, надо открывать новые! Потому что истинно верующий мусульманин, знакомый с положениями своей религии, никогда не пойдет на такие преступления. В исламе тот, кто убивает одну невинную душу, убивает все человечество. Кроме того, есть четкие предписания относительно ведения войн. Когда ислам не является превалирующей религией в обществе, мусульмане вообще не имеют права воевать и выступать против доминирующей структуры, государственной или религиозной, если она не мешает существованию ислама. Война может быть только ответом на притеснения, реакцией, но никогда — акцией. По исламской военной этике строго запрещается иметь дело с женщинами и детьми. И наконец, даже отражать агрессию разрешается только на территории подвергающейся агрессии страны. То есть чеченцы не имеют права воевать в Ираке, а арабы — в Чечне.

Вячеслав НИКОНОВ, директор фонда «Политика»:

— Для борьбы с терроризмом ничего особенного придумывать не надо. Во-первых, нужно функционирующее собранное государство, у которого есть институты и люди, специально отвечающие за борьбу с терроризмом и проявлениями экстремизма. Нужны координаторы этой деятельности, в том числе на Северном Кавказе и в Чечне. Во-вторых, нужны собранные спецслужбы и силовые структуры. Это предполагает в том числе и увеличение финансирования, поскольку нищие спецслужбы, как у нас, не могут противостоять терроризму — террористы гораздо лучше оснащены и лучше оплачиваются. Нельзя внедрять агента в среду террористов, если его зарплата в сто раз меньше того, что получает любой моджахед. Плюс это должны быть спецслужбы, свободные от коррупции. В-третьих, нужно собранное общество, которое прекрасно понимает стоящую перед ним угрозу, сплочено в противостоянии этой угрозе, объединено со своим руководством для решения проблемы. Также общество должно быть хорошо информировано о сути проблемы и о том, в какой степени опасности оно находится — красной, оранжевой или желтой. В том числе нужна и собранная элита, не поддающаяся пораженческим настроениям и готовая противостоять этой общей угрозе. А вывод войск с Кавказа способен привести только к одному: Кавказ превратится в территорию исламского экстремизма, где будут действовать уже не десятки, а тысячи школ подготовки шахидов. Конечно, надо отделять исламский экстремизм от самого ислама. С исламом никто не борется, с экстремизмом — да. То есть с радикальными религиозными группировками, такими как «Аль-Каида», группировки Хаттаба и Басаева, которые проповедуют салафистские, ваххабитские идеи и ставят своей целью мировое господство ислама.

Людмила АЛЕКСЕЕВА, председатель Московской Хельсинкской группы:

— Россия не может не измениться после событий в Беслане. В свое время вторая мировая война сильно изменила людей — потому что они очень много пережили, не было семьи, которая не потеряла бы близкого человека. А в Беслане, в этом маленьком городе, сегодня нет семьи, которая бы не потеряла ребенка. Россия должна будет пережить массовые похороны. В маленьком городе будут хоронить одновременно около 300 детей. Этот кошмар невозможно себе представить.

Я не могу сейчас сказать, как именно мы изменимся, — этот ужас еще не пережит. Но изменятся наверняка и общество, и государство. Наверху тоже люди. И я не думаю, что на них не произвело впечатления это событие.

Какие-то изменения, кстати, уже есть. На протяжении тех дней, что мы следили за трагедией, я не слышала ни одного упоминания о национальной принадлежности тех, кто захватил школу. Раньше не успевали ничего сделать, а уже говорили — мол, это чеченцы. В своем обращении президент Путин подчеркивал, что Беслан — российский город, что беду переживаем мы все вместе. Впервые наш президент публично признал после теракта и то, что федеральные службы чего-то недоглядели и в чем-то проявили слабость. До сих пор же нам заявляли только, что у власти все под контролем.

Вместе с тем очень недостойно то, что в эти страшные дни нас, очевидно, уберегали от правдивой информации или попросту скрывали ее: о количестве детей-заложников, о требованиях террористов. А это недопустимо, когда мы сталкиваемся с массовым захватом заложников, тем более детей. Власть, которая рассчитывает на помощь общества в борьбе с терроризмом, должна хотя бы начать говорить людям правду.

Грустно сейчас слышать и прогнозы о возможном сокращении гражданских свобод. Якобы это поможет борьбе с терроризмом. В последнее время наше государство и так шло к сворачиванию свобод. А если еще и из трагедии в Северной Осетии будет вынесена необходимость дальнейшего «закручивания гаек», значит, наша политическая верхушка ничего не поняла и ничему не научилась. В одном из выступлений министр обороны Сергей Иванов сказал: «Нам объявлена война, мы все должны проявлять бдительность». Так что же, власть думает, что если сильнее «закручивать гайки», общество будет активнее помогать государству? Всегда бывает наоборот. Общество, в котором ограничивают свободу человека, перестает быть активным в чем бы то ни было, в том числе и в помощи государству.

Евгений ЯСИН, научный руководитель Высшей школы экономики:

— Как противостоять терроризму — трудный вопрос. Я думаю, против террора ничего нельзя придумать. Как говорится, против лома нет приема. С моей точки зрения, в сложившейся ситуации бессмысленно ругать правоохранительные органы за то, что они не предусмотрели. Все предусмотреть просто невозможно, в обстановке постоянной террористической угрозы такая задача нерешаема. Мы имеем дело с новым типом войны XXI века, который делает бессмысленными большинство вооружений и средств защиты и обороны, которые были придуманы раньше. Террор сохраняет все изначальные преимущества на стороне нападающего: он выбирает время, место, способ атаки, предупредить этот выбор невозможно. Можно только защитить ключевые объекты, такие как Всемирный торговый центр, Кремль, Большой театр. Но немыслимо окружить тройным кольцом охраны каждую школу и больницу.

Надо было не допускать ситуации, которая способствует развитию терроризма. Нас это возвращает к самому началу, когда Чечня решила заявить о своей независимости. Самые главные ошибки были сделаны в 1994 году и в 1999-м. Сейчас силы сепаратистов исчерпаны — и они используют терроризм. Вернуться назад после того, как пройдена такая история, невозможно.

Я думаю, требуется выработка принципиально новых подходов к этой проблеме, хотя я даже не представляю, что тут можно придумать. Нужно как-то обобщать и суммировать мировой опыт. Хотя непонятно, что именно мы можем заимствовать у других стран. В Америке после 11 сентября не было ни одного теракта, но там пассажиров самолетов досматривают часами. В Израиле используются очень жесткие методы, вплоть до полного сноса домов на палестинской территории, но я не представляю, как это мы будем сносить жилые кварталы в собственной стране. Впрочем, мы же разрушили свой Грозный, как город на чужой территории.

В любом случае я присоединяюсь к призыву президента: мы все должны сплотиться перед лицом такой угрозы. Нация должна быть единой, проявлять солидарность и ответственность — ничего другого нам не остается.

Записали Кирилл ВАСИЛЕНКО, Ксения ВЕРЕТЕННИКОВА, Николай ПОРОСКОВ, Наталья РОЖКОВА

«Время новостей» № 160 06 сентября 2004

"Время новостей"