Терроризм и психология в их современном понимании — почти ровесники. Но сто лет назад внутренним миром террористов-революционеров занимались писатели.

Лишь с разгулом терроризма в Западной Европе в 1970-х годах психологи всерьез занялись описанием портрета террориста и стали отрабатывать методики помощи жертвам терактов.

По психологии терроризма написаны тома, но ответить на вопрос, который вертится на языке обывателя, — как с максимальной точностью описать психологический, а еще лучше физический портрет террориста — психологи ответить не могут.

Психиатры в большинстве своем не считают человека, готового совершить самоубийственный теракт, психически ненормальным. Соответственно и описать психологический или физический его или ее портрет крайне трудно.

Еще 30 лет назад американский психиатр Энтон Купер утверждал, что «с точки зрения психической патологии нет никакой разницы между террористом и солдатом»; эти двое просто-напросто избирают разные «способы достижения своей цели с оружием в руках».

Типы личностей

Психологи и психиатры преуспели, пусть и постфактум, в описаниях различных типов личностей людей, прибегающих к терроризму.

Так, психиатр Джералд Пост на основе множества исследований различает среди террористов два типа личности: «анархист-идеолог» и «националист-сепаратист».

«Анархист-идеолог» в детстве, как правило, становится жертвой серьезных ссор между родителями, и это приводит его к бунту против семьи, прежде всего против отца. Поскольку родители зачастую отождествляются с преданностью существующему политическому порядку, бунт против отца легко превращается в бунт против государства.

Что же касается «националиста-сепаратиста», то он, по мнению Поста, в принципе не выступает против власти собственного государства; его действиями «руководит желание поднять бунт против внешних врагов».

В детстве «террорист, обладающий этим типом личности, сострадал родителям и слушался их», утверждает Джералд Пост в своем исследовании.

Кто становится террористом?

Показательно, что именно слово «послушный» так часто упоминают родственники бомбистов самоубийц и в России, и на Ближнем Востоке.

Эти и многие другие знания, основанные на исследованиях членов «Красных бригад», «Фракции красной армии», «Тигров освобождения тамил-илама» и многочисленных палестинских экстремистских группировок помогают специалистам в ряде случаев предотвращать трагедии.

Но сами психиатры, например доктор Зеев Винер из клиники Тель-Авива, признают, что их наука не в силах решить задачу целиком.

«С точки зрения психологии или психиатрии не существует единого портрета потенциального террориста. Это значит, что решение проблемы лежит не в области психологии или психиатрии, а гораздо глубже. Мы должны обратить свой взгляд на политику и задать вопрос, что мотивирует тех, кто идет на теракт. И хотя спецслужбам удается иногда предотвращать теракты, исходя из наших знаний и опыта, переоценивать их не надо», — говорит доктор Винер.

Для психиатрии и психологии важнейший инструмент исследования — статистика. События в мире, как это ни трагично, дают все больше для нее материалов. Верящим во всемогущество науки остается лишь уповать на то, что это сделает ответ врачей на вопрос «кто становится террористом» более определенным.

Би-Би-Си