Журналисты боятся сообщать правду, а люди не хотят ее знать. Общественное мнение больше не играет никакой роли в жизни страны, не влияет на принятие решений. Теперь на все важнейшие события есть только одна точка зрения – официальная. Особенно четко это проявляется на фоне последних терактов.

Когда четыре года назад произошла трагедия с подлодкой «Курск», была официальная точка зрения и была оппонирующая ей иная позиция. Сегодня ее нет. Вся журналистика идет след в след официальной информации, лишь расцвечивая ее и давая свои варианты. И когда упали самолеты, сначала почти все СМИ сообщили, что никакого отношения к терроризму это не имеет, затем – что, скорее всего, имеет, затем – что буквально имеет. А теперь сообщают, что, возможно, это были вовсе не шахидки, а снаряды, заложенные в самолеты и взорванные по сигналу с земли. Или возьмите освещение «шпионских» дел Пасько и Сутягина. По поводу Пасько были выступления в защиту, было общественное мнение. А по поводу Сутягина ничего подобного уже не наблюдалось, не считая статей в небольшом количестве изданий. На этом и основывается победа репрессивных органов. И сейчас правозащитники обращаются к президенту уже с просьбой о помиловании Сутягина. Потому что нельзя себе представить, чтобы невиновный человек просидел в тюрьме 15 лет. Мы уже не боремся, мы взываем… К президенту, а не к общественному мнению. Потому что в России нет никакого общественного мнения. Надо завершать все эти разговоры, потому что мы обманываем сами себя и никого другого!

«Новые Известия»