Российским спецслужбам понадобилось два с половиной дня, чтобы объявить о том, что все понимали с момента, когда два пассажирских самолета внутренних авиалиний одновременно упали вечером во вторник: Россия получила еще один жестокий удар от террористов.

Если недавняя история может служить руководством, россияне, возможно, никогда не узнают, кто и почему. Некоторые чудовищные теракты последних лет обволакивают миазмы бесконечного конфликта в Чечне и, по мнению критиков, завеса секретности, ставшая отличительной чертой президентства бывшего полковника КГБ Владимира Путина.

Некоторые теракты хотя бы номинально раскрыты, власти объявили об арестах и даже провели (закрытые) процессы по нескольким делам. Многие другие не раскрыты.

Президент Чечни Ахмад Кадыров погиб в мае, когда под трибуной стадиона в Грозном сработало взрывное устройство, при обстоятельствах, которые до сих пор до конца не объяснили. Женщина, возможно, с сообщником, в феврале взорвала себя в вагоне московского метро, убив не менее 41 человека в утренние часы пик. Даже количество погибших в результате этого теракта неизвестно: власти обвиняют в том, что они занизили цифры.

«Помните «Норд-Ост»?» – спросил Владимир Рыжков, один из немногих либеральных депутатов, оставшихся в российском парламенте. Он имел в виду 57-часовой захват московского театра как минимум 41 вооруженным чеченским боевиком в октябре 2002 года. Все боевики и 129 заложников погибли, когда спецназовцы штурмовали театр, применив нервно-паралитический газ, тип которого до сих пор неизвестен общественности. Равно как и многие другие подробности штурма.

«До сих пор никого не привлекли к ответственности, – сказал Рыжков. – Вы можете представить себе подобное в Соединенных Штатах? Как большой группе вооруженных террористов удалось захватить театр в Москве? Такова картина путинской России».

Те, кому эта картина не нравится, обвиняют путинский Кремль в использовании терактов в политических целях, либо для того, чтобы добиться общественной поддержки конфликта в Чечне, либо для увеличения власти спецслужб.

Да и вторая война в Чечне началась в 1999 году, после взрывов, разрушивших два жилых дома в Москве и один в Волгодонске и унесших жизни 243 человек. Федеральная служба безопасности в прошлом году официально закрыла расследование этих взрывов, объявив, что их осуществили девять граждан России и иностранных исламских боевиков, предположительно, чтобы добиться независимости Чечни, хотя никто из них не был чеченцем.

Однако по сей день есть люди, считающие, что за взрывами стояла ФСБ, стремившаяся добиться поддержки непопулярной войны в Чечне. Подозрения усугубил тот факт, что агенты ФСБ были обнаружены с взрывчаткой в подвале четвертого жилого дома. (Власти поспешно заявили, что это были учения.)

Оставив в стороне теории заговора, можно сказать, что Россия по частоте и масштабам терактов обгоняет все страны мира, включая Израиль и США.

Только в 2003 году в результате 11 терактов, совершенных смертниками, в России погибло как минимум 223 человека, включая шестерых, погибших в декабре у гостиницы «Националь», в нескольких ярдах от стен Кремля. Жертвами многих терактов были ни в чем не повинные гражданские лица.

Однако расследование терроризма в России существенно отличается от того, как оно ведется в других странах. И это многое говорит о нынешней России.

В США правоохранительные органы рассказали об общей картине терактов 11 сентября через несколько дней. Под давлением со стороны родственников жертв, требующих детального отчета, администрация Буша была вынуждена создать комиссию, которая нынешним летом обнародовала пространный отчет не только о самих терактах, но и о деятельности правительства в связи с ними.

Нечто подобное происходит в Испании после мартовских взрывов четырех пригородных поездов в Мадриде. Однако в России теракты быстро исчезают из поля зрения общества, если не из коллективного сознания. В значительной мере это происходит из-за почти абсолютного контроля Кремля над государственными СМИ, включая все национальные телеканалы. В этом также проявляется нежелание правительства говорить правду. После штурма «Норд-Оста» нижняя палата парламента, которую тогда контролировали сторонники Путина, проголосовала против создания комиссии по расследованию случившегося.

«В России нет места такого рода дискуссиям, – сказал Рыжков. – Это не значит, что обществу неинтересно. Общество хочет знать правду. Общество хочет знать, что делает правительство для обеспечения безопасности людей».

В течение нескольких дней после катастроф, произошедших во вторник, власти отбрасывали возможность терактов, выступая с часто противоречащими друг другу заявлениями о человеческих ошибках и технических сбоях, несмотря на одновременность катастроф. Газеты, с необычной резкостью, обвинили Кремль в попытках скрыть теракты, которые грозили омрачить назначенные на воскресенье президентские выборы в Чечне.

Но к пятнице ФСБ объявила, что на обломках одного из двух самолетов была обнаружена взрывчатка. Сегодня следователи подозревают, что причиной обеих катастроф были теракты, возможно осуществленные смертниками. Ответственность взяла на себя международная исламская экстремистская группировка, заявившая, что это месть за смерть мусульман в Чечне и во всем мире.

Пресс-секретарь ФСБ Сергей Игнатченко в пятницу заявил в интервью, что важно не делать поспешных выводов и сообщать общественности только информацию, основанную на фактах, что в России осуществить трудно.

Отвечая на вопрос о других недавних терактах, Игнатченко заявил, что власти добились значительных успехов. Например, установлены имена людей, стоявших за убийством Кадырова и взрывами в метро и возле «Националя». «Но в интересах следствия, – сказал он, – мы не можем разглашать эту информацию».

New York Times Стивен Ли Майерс

13:52 30 августа

Переведено 30 августа 2004

InoPressa.ru

InoPressa.ru