Страусиным вопросом Михаил Давидович занимается давно. Человек, много путешествующий по миру, он еще в 1992 году предлагал местным чиновникам финансово поддержать его идею разведения в Самаре черного африканского страуса, обещая накормить дешевой страусятиной не только всю область, но и производя ее на экспорт.

«Я видел, как разводят этих птиц в Австралии в Мельбурне, в Канаде, Германии, Израиле, — рассказывает Михаил Беренбойм.- Я понял, что это не только очень интересно, но и выгодно. Страус – это единственная птица, у которой идет в производство буквально все: мясо, яйца, перья, кожа… При разделке страусиной тушки получается до 75% мяса. Причем это вам не какая-нибудь свинина, 300 кг которой в советские времена японцы обменивали на 1 кг лосиного мяса. Мясо страуса – продукт для гурманов, оно считается диетическим. Поэтому и стоит оно недешево – в 30-40 раз дороже той же свинины. Но если страусов выращивать у себя дома, в Самаре, то килограмм страусятины обошелся бы людям очень дешево. Одно страусиное яйцо весит около 2 кг. Представляете, сколько людей можно им накормить? Шкура страуса ценнее кожи крокодила в 10 раз. Из нее шьют одежду и обувь для жен миллионеров. А выращивание страусов в 20-30 раз рентабельнее, чем выращивание, например, тех же свиней». Михаил Беренбойм убежден, что страус – это курица 21 века. «Западные ученые подсчитали, — говорит он, — что через какие-то 5-8 лет около 70% потребляемого в мире мяса придется именно на мясо страуса». В том, что страусиной фермы в Самаре до сих пор нет, по мнению Михаила Давидовича, виновата «косность мышления» местных чиновников. «Они считают, что страусы в таких климатических условиях выжить не смогут, — говорит Беренбойм, — а потому разводить их даже не пытаются. Между тем, черный африканский страус успешно может жить и размножаться при температуре ниже 30 градусов. Да и в еде эти птички неприхотливы: небольшого количества в день травяной муки и комбикорма им вполне хватает. Единственное, что действительно необходимо для страусов, так это обилие земли». Но и в этом Михаил Давидович видит лишь плюсы: страусы не нуждаются в специальных клетках и спокойно могут жить на заброшенных фермах для скота. Для осуществления своей мечты Беренбойм пытался «выбить» около 5 миллионов долларов, которые обещал вернуть уже через 2-2,5 года: ведь страусы размножаются, как кролики. Однако убедить местные власти в выгодности этого проекта Михаил Давидович так и не смог. «Между тем, со страусиной фермой, если бы даже однажды все предприятия области встали, в том числе и ВАЗ, мы все равно жили бы припеваючи, — считает бизнесмен. — Рано или поздно мы все равно придем к разведению этих птиц, вот только жалко, что не сейчас».

Вообще, мечта сделать Самарскую область процветающей, а ее жителей – счастливыми, оптимисту по жизни Михаилу Беренбойму всегда была присуща. Кроме страусиной, он хотел создать в губернии еще и кенгуриную ферму, чтобы продовольственная программа выполнялась на все сто процентов. Кроме этого, Михаил Давидович одержим решением проблемы обеспечения самарцев чистой водой, которую он обнаружил в самом центре Самары. Беренбойм установил на скважине американское оборудование и попытался сделать уникальный источник всенародным достоянием. Однако снова не нашел понимания у властей.

Отдушина Михаила Давидовича – коллекция самоваров, которых у него насчитывается около двух сотен. Вероятно, это самая крупная частная коллекция самоваров в России. Для сравнения: в одном из крупнейших музеев самоваров – Тульском – их около 350.

Вообще-то, раньше Беренбойм коллекционировал охотничьи ружья. У него было 22 редких ствола. Но однажды он привез с Чукотки, где работал одно время, нарезной охотничий карабин. Итог печален: придравшись к тому, что разрешение на него было оформлено как-то не так, милиция вместе с карабином конфисковала всю коллекцию. После этого случая Михаил Давидович решил собирать безобидную коллекцию самоваров.

У него почти нет самоваров моложе середины XIX века. Как правило, встречаются образцы начала XIX, середины XVIII вв. и прочие. Представлены почти все знаменитые мастера, 30 известных заводчиков, когда-либо работавших в России: Баташов, Копырзин, Шурлепов, Шимарин, Злобин, Тейле, Воронцов…

У каждого самовара имеется свое клеймо. Коллекция Беренбойма поражает разнообразием форм, рисунков и орнаментов. Двух одинаковых самоваров не найдешь: старые мастера не повторялись, выпуская штучную продукцию.

Все самовары начищены до блеска. Они стоят на полках вдоль всех стен – в прихожей, в комнатах…

Гордостью Михаила Давидовича является турецкий самовар. Он самый маленький. Снаружи – красная медь, внутри – серебро. Его главная особенность – двойные стенки, как у термоса, благодаря чему горячая вода может оставаться горячей около 7-8 дней.

«У меня много самоваров так называемой восточной серии, – рассказывает Михаил Беренбойм, – Они привезены из Китая, Израиля… Есть иранские, иракские, много самоваров из Ташкента. Вообще, самовары пришли к нам с Востока – это чисто восточное изобретение. Каждая страна делала свои. Например, китайские самовары совсем не похожи на наши. По форме они ближе всего к летающим тарелкам. И все же во всем мире наиболее ценятся русские самовары».

Есть в коллекции Михаила Давидовича полковой самовар на пять ведер. Несколько десятилетий это пузатое чудо среди другого хлама валялось в подвале, а теперь красуется на полке у Беренбойма. Как-то его владелец узнал о том, что в одной самарской семье сохранился и самовар на 10 ведер, вот только заполучить его пока не удается.

Один из своих самоваров Михаил Беренбойм прозвал Президентским. Это очень дорогой самовар, изготовленный в середине XVIII века, «московской» серии. Он отделан серебром и находится в идеальном состоянии. Из него хоть сейчас можно пить чай! Михаил Давидович собирается подарить его Президенту Путину.

Однажды с Михаилом Беренбоймом случился казус. Попался ему старинный самовар необычной формы и почему-то без клейма. Кроме того, у него был очень хитроумный краник. В результате самовар оказался и не самоваром вовсе, а мусульманским биде. Вот такая ошибочка вышла.

В старину самовары стоили очень дорого. Для того, чтобы сделать один самовар, нужно было выполнить 1200 технологических операций. Ну а в советские времена самовар в российской глубинке можно было выменять за бутылку водки. Правда, тогда еще не тащили все скопом в пункты приема цветмета.

Михаил Беренбойм считает, что самовары обладают колоссальной энергетикой. В одной из его комнат, где стоит больше 50 самоваров, настолько благоприятная атмосфера, что она может вылечить человека от депрессии и даже понизить артериальное давление и содержание сахара в крови. Может быть, поэтому Михаил Давидович такой оптимистичный и всегда жизнерадостный?

Сергей Ишков

№ 359    2004-08-27

Русский курьер