Разгромив ЮКОС, президент России Владимир Путин разбазарил один из самых ценных своих активов — доверие экономистов. Их мнение важно для тех, кто мог бы инвестировать в Россию, но, похоже, в экономическом сообществе не осталось ни одного оптимиста. Причины их тревоги ясны. Ожидается, что утечка капиталов в 2004 году втрое превысит прошлогоднюю, по оценке одного из министров. Частные прогнозы еще хуже. И, тем не менее, в марте министр финансов России с гордостью объявил, что в нынешнем году Россия сообщит о притоке капиталов, впервые с начала 1990-х годов.

Российский рынок очень сильно колеблется с общей тенденцией к понижению. Менее чем за полгода он потерял около трети своей стоимости, и это в момент, когда Россия получает огромные прибыли из-за заоблачных цен на нефть. Правительство, внезапно перетасованное Путиным незадолго до его мартовского переизбрания, раздирают споры. Некоторые министры экономического блока пытаются вернуть реформам осмысленность и ясность, тогда как премьер-министр Михаил Фрадков сосредоточен на удвоении валового внутреннего продукта — цели, поставленной президентом, — едва ли понимая, как стратегия необходима для такого роста, пишет The Washington Post (перевод на сайте Inopressa.ru). Профессионалы, которыми он руководит, рассуждают о политике, тенденциях и цифрах, а Фрадков, как и подобает аппаратчику советского образца, демонстрирует веру во вдохновляющую силу планирования и командования, презирая экономические факторы. Неизвестно, разделяет ли Путин взгляды своего премьер-министра. Процесс принятия решений невнятен и непредсказуем; политическим аналитикам остается строить догадки на основе косвенных и зачастую ненадежных признаков. Сравнивая нынешнюю картину с эпохой Ельцина, Эл Брич, главный экономист UBS Brunswick в Москве, заявил Reuters, что «при Ельцине 50-100 человек знали, что происходит. При Путине это знает лишь горстка людей, и они молчат». Негативные последствия и дальнейшую утрату доверия спровоцировала кампания Кремля против нефтяной группы ЮКОС. Еще несколько месяцев назад ЮКОС был самой динамичной и эффективно управляемой энергетической компанией России. На его долю до сих пор приходится около 20% российского производства нефти и 2% мирового производства, но его активы из-за репрессивных мер потеряли значительную часть своей рыночной стоимости. Преследователей ЮКОСа, похоже, не волнует ущерб, который они причиняют российской экономике, рынку и доверию инвесторов. Они сохраняют невозмутимость по поводу того, что Россия содействует опасной тенденции к росту мировых цен на нефть. В 1999 году Путин продемонстрировал трезвое понимание экономического положения страны, когда написал, что Россия может надеяться достичь уровня Португалии через 15 лет. Он дал понять, что хочет уменьшить разрыв между Россией и более развитыми странами. Не менее очевидной была его убежденность в том, что Россия не может сделать это в одиночку. Казалось, он понимал, что нет альтернативы более тесному экономическому сотрудничеству с Западом, где сконцентрированы капиталы, рынки и передовые технологии. Путин решил обеспечивать стабильность, полагая, что она поможет привлечь иностранный капитал. Его методом достижения стабильности было восстановление государственного контроля, сильно ослабленного при Борисе Ельцине. Президент верил в традиционное сильное государство российского и советского образца, то есть в политическую систему, сведенную до одного центра власти. Наверное, такое представление разочаровало сторонников демократии, либеральных свобод и гражданского общества, но остальные считали его абсолютно разумным. В конце концов, перед глазами был пример устойчиво развивающегося Китая: его правительство не притворялось демократическим, но западные инвесторы не привередничали, пишет The Washington Post. Во время первого срока Путина макроэкономика России казалась все более сильной. Команда образованных экономистов в его правительстве продвигала какие-то реформы, крупные компании процветали, и некоторые из них даже отказались от методов, имеющих плохую репутацию. Рост цен на нефть дал рынку сильный толчок. Эксперты выступали с обнадеживающими заявлениями. Голоса недовольных свертыванием демократии и растущим количеством бывших коллег Путина по КГБ на руководящих должностях звучали все слабее. Казалось, что Путин обеспечивает России долгожданную стабильность. Возможно, первоначально кампанией против Михаила Ходорковского и ЮКОСа руководила та же логика. Ходорковского, который бросил государству вызов, действуя независимо на родине и за границей, надо было подчинить, чтобы правительство могло консолидировать контроль. Поначалу экономических экспертов не очень расстраивал арест Ходорковского. Но вместо того, чтобы улучшить правительственное руководство, люди, которым Путин доверил борьбу с самонадеянным магнатом, занялись лишением Ходорковского его активов. Для них это было возможностью отомстить за первые посткоммунистические годы, когда они прозябали на уровне среднего звена в спецслужбах, в то время как кто-то другой пользовался новыми возможностями капитализма или извлекал выгоду, находясь на уровне принятия решений. Отсутствие широких политических дебатов и неподотчетность тех, кто принимает решения, в неконкурентной политической системе позволили новой властной элите мстить. Расчленение ЮКОСа — принудительная продажа самых лакомых кусков по ценам ниже рыночных и установление государственного контроля над собственностью — на уме у высшей российской элиты. Ее представители надеются, что в награду за свои усилия получат соблазнительные руководящие посты по надзору за собственностью, контролируемой государством. Вероятность такого сценария достаточно высока, чтобы развеять последние сомнения экономических обозревателей по поводу Путина. На этой неделе Кристофер Уифер, уважаемый экономист, возглавляющий отдел стратегии «Альфа-банка», писал, что результат, которого добиваются некоторые представители российской элиты, «возможно, связан скорее с перераспределением богатств, а не с сохранением привлекательного инвестиционного климата». В путинской России правительственный контроль все больше становится самоцелью, а не средством достижения амбициозных экономических целей. Как и в СССР, контроль осуществляют посредственности, а к тем, кто обладает умениями, способностями, амбициями и в особенности критическим взглядом, относятся с недоверием. Если у Путина и было представление об экономической стратегии России, оно затуманено его советским происхождением, отмечает газета. Инвесторов беспокоит не только ЮКОС В последние месяцы Россия послала зарубежным инвесторам ряд негативных сигналов, помимо известной попытки отобрать компанию ЮКОС, отражающих усиливающиеся разногласия в правительстве по поводу приверженности экономической реформе и бизнесу на международном уровне. Правительство приостановило или отменило несколько крупных американских проектов, поддержало новое законодательство, ослабляющее позиции миноритарных акционеров и начало расследование, касающееся иностранных инвестиций в государственную газовую монополию. Россия игнорировала договоренности с Вашингтоном о расширении энергетических отношений с США в свете повышения цен на нефть и опасений по поводу нестабильности мировой экономики. По мнению многих аналитиков, эти шаги могут затормозить недавний рост иностранных инвестиций. Американские и европейские компании стремятся к капитализации на российских энергетических резервах, расширении потребительского рынка, биржевом буме и модернизации экономики. Правительственные дебаты о политическом курсе стали достоянием гласности на прошлой неделе, когда премьер-министр Михаил Фрадков на заседании кабинета разошелся с двумя министрами по вопросу о рыночной политике, а российские СМИ сообщили об этом. «К сожалению, ситуация нестабильна, и правительство должно прояснить свою позицию», — заявил Борис Федоров, бывший министр финансов, основавший ведущий инвестиционный банк. Президент Владимир Путин благосклонно отзывается об иностранных инвестициях, «но когда доходит до дела, у нас не оказывается достаточно сильной политики», обеспечивающей доверие инвесторов, сказал Федоров. Ситуация стала более тревожной в глазах высокопоставленных вашингтонских чиновников. Министр обороны Дональд Рамсфельд во время августовского визита в Петербург в частном порядке предупредил своего коллегу, российского министра обороны Сергея Иванова, что Россия наносит ущерб своему международному имиджу надежного делового партнера. Неопределенный инвестиционный климат подрывает надежды на экономический рост. Экономика России, когда-то почти лежавшая в финансовых руинах, в последние несколько лет ежегодно растет почти на 7%. Благодаря высоким ценам на нефть страна стабилизировала рубль, снизила инфляцию, ликвидировала задержки выдачи зарплат, добилась значительного торгового избытка, выплатила многие внешние долги и аккумулировала значительные валютные резервы, пишет The Washington Post. В первом полугодии иностранные инвестиции выросли на 50%, до 19 млрд долларов, а прямые инвестиции в конкретные проекты и компании, по правительственным данным, увеличились на 35%, до 3,4 млрд долларов. GE Consumer Finance купила российскую группу по производству кредитных карт. Heineken N.V. приобрела две российских пивоваренных компании. Французско-испанская фирма Altadis S.A. купила ведущего российского независимого производителя сигарет. Французская BNP Paribas купила половину ведущей российской компании потребительского кредитования. Но по сравнению с инвестициями в Восточную Европу это остается каплей в море, отражая рискованность бизнеса в России, где коррупцией заражены все уровни руководства. Обещания Путина реформировать газовый, электроэнергетический и банковский сектора буксуют. «Инвестиционному климату сильно повредило дело ЮКОСа и опасения миноритарных инвесторов», — заявила Юлия Кочетыгова, возглавляющая отдел управленческих услуг в московском бюро кредитного рейтингового агентства Standard & Poor»s. В то же время крупные иностранные компании раздражают проволочки в работе с российскими чиновниками. Планы компаний Alcoa Inc. и Siemens AG по покупке объектов в России тормозит правительственное агентство по антимонопольной политике. Переговоры о создании совместного предприятия Marathon Oil Corp. с российской государственной компанией «Роснефть» в июле были внезапно прерваны. По сообщениям руководства Cargill Inc., у компании возникли проблемы в связи с переоценкой земельных участков в России. У ExxonMobil отозвали лицензию на проект на Сахалине. «После дела ЮКОСа никто не заключает крупных сделок, — заявил руководитель одной из американских корпораций, уже имеющий проблемы в России и не желающий, чтобы его имя было названо. — Чудо, что еще есть люди, готовые смотреть в сторону России после Ходорковского. Правительство говорит: это частный случай, это аберрация. Но мы и другие компании пока не видели, чтобы российское правительство утвердило крупную сделку». Эндрю Сомерс, президент Американской торговой палаты в России, сказал, что подобные задержки могут свидетельствовать о неразберихе, вызванной недавней реорганизацией правительства, но добавил: «Они могут свидетельствовать и о том, что правительство пересматривает характер иностранных инвестиций». Сомерс отметил, что он не теряет оптимизма. «Общая тенденция позитивна», — заявил он. Еще одно событие, усилившее беспокойство, произошло в Государственной думе. В июне она дала ход законопроекту, позволяющему магнатам выдавливать миноритарных акционеров. По новому закону акционер, контролирующий не менее 90% компании, сможет принудить владельцев остальных акций продать их по цене, назначенной оценщиком, приглашенным главным акционером. Он не предусматривает обязательной правительственной проверки, требования справедливой цены и ответственности оценщика. «Это самое вредное из всего, что произошло за время правления Путина», — заявил Вильям Браудер, генеральный директор крупной инвестиционной фирмы Hermitage Capital Management. Анализ Браудера показывает, что новые правила представляют угрозу для 188 тысяч акционеров, инвестировавших 3 млрд долларов в такие нефтяные компании, как «Сибнефть», ТНК-BP и «Сиданко», а также в Магнитогорский металлургический комбинат и пивоваренную компанию «Балтика». Чтобы вступить в силу, законопроект должен пройти еще одно чтение и получить одобрение Путина. Виктор Плескачевский, председатель думского комитета, разработавшего законопроект совместно с правительством, заявил, что он направлен против «сильных миноритарных акционеров», стоящих на пути прогресса. «Если один миноритарный акционер против трансформации компании, страдает вся компания, и это форма шантажа со стороны миноритарных акционеров», — сказал он. Озабоченность среди инвесторов вызвало начатое на этой неделе МВД, по просьбе другого депутата Думы, расследование деятельности фирмы Федорова «Объединенная финансовая группа» и ее права на акции контролируемой государством газовой монополии «Газпром». Иностранцам не разрешается иметь акции «Газпрома», продающиеся на внутреннем рынке, но они приобретают их через российских посредников в рамках так называемых «серых схем». (Другие акции «Газпрома» продаются за рубежом, и иностранцы могут приобретать их легально.) Этот шаг вызвал колебания на рынке, и акции «Газпрома» упали на 12,5%. Федоров связывает его с недовольством инвестора, преследующего ОФГ, которой руководит американец, а часть которой принадлежит немецкому Deutsche Bank AG. Некоторые российские и иностранные инвесторы начинают винить премьер-министра Фрадкова, назначенного в марте бюрократа, в послужном списке которого имеются признаки того, что он служил в КГБ. Ссора Фрадкова с двумя министрами, добивающимися экономических реформ, высветила напряженность. На заседании кабинета в четверг Фрадков, по сообщениям, пожелал узнать, почему правительство не может просто переписать прогноз экономического роста, увеличив показатели будущего года. Министр финансов Алексей Кудрин и министр экономики и торговли Герман Греф объяснили, что экономика не может расти так быстро, в то время как Фрадков отказывается проводить рыночные реформы в ключевых отраслях. «Мы не смогли осуществить все наши планы», — цитировала Кудрина российская пресса. Затем он спросил Фрадкова: «Вы готовы взять реформы под свой личный контроль?»

www.newsru.com