Мы отмечаем очередную годовщину событий августа 1991. Событий, которые теперь уже можно сказать точно – предопределили ход всей новейшей истории России. Кремлевские «серые кардиналы» во главе с тогдашним министром КГБ Владимиром Крючковым 19 августа совершили в Советском союзе государственный переворот.

Отдыхающий в своей резиденции в Форосе первый Президент СССР Михаил Горбачев был изолирован. А в Москве был спешно образован Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению. Утром 19 августа на всех телеканалах советской страны началось с одинаково пасмурной заставки и унылой музыки из балета «Лебединое озеро». Народ, привыкший к тому, что подобные изменения телевещания не сулят ничего хорошего, ринулся к коротковолновым приемникам.

По «Спидолам», «Океанам», «Ригондам» и «Балтикам» люди ловили западные радиоголоса. В те три дня августа 91-го люди больше доверяли Голосу Америки и Радио Свобода, нежели официальному советскому агитпропу.

Кстати сказать, газеты «Известия» и «Правда» 19 августа с оптимизмом рассказали людям о введении на территории СССР режима Чрезвычайного Положения. Как сообщалось в официальном сообщении, власть в стране перешла в руки вице-президента Геннадия Янаева. Список лиц, вошедших в состав ГКЧП не сулил ничего хорошего: министр МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. Министр обороны Дмитрий Язов. Умудренные люди вслух, у киосков «Союзпечати» говорили, что, похоже, страну ожидает новый «железный занавес».

Удивительно, но в эти три дня Горбачев был самой известной фигурой. В транспорте и библиотеках, в парках и на своих рабочих местах все разговоры людей неизменно сводились к теме «дорогого Михал Сергеича». –Что с ним? Где он? Почему не выступил сам по ТВ, почему не сообщил об уходе с поста Президента?

Официальным сообщениям о том, что Горбачев отказался от поста Президента по состоянию здоровья не верил, похоже, никто. Среди людей циркулировали самые разные слухи: «убили, когда не захотел отречься от власти», «бежал с семьей в Америку», «умер от инсульта, а от народа скрыли» и т.д. .

Помню, как 19 августа по Самаре разъезжало несколько УАЗиков с военными номерами. Как потом писали в прессе, это бравые подчиненные генерала Макашова, тогда – командующего Приволжским военным округом, спешили выполнить его приказ о поддержке ГКЧП, Альберт Михайлович, напомню, в те дни издал приказ о проведении обысков и об опечатывании зданий оппозиционных самарских газет.

Члены ГКЧП выступали по телевидению. Было заметно, что все они – Янаев, Пуго, Крючков, Тизяков заметно нервничали. У Янаева дрожали руки, Пуго скрывал глаза за дымчатыми очками. Чувствовалось, что гэкачеписты опасаются, – сумеют ли они снова загнать за флажки народ. Тот народ, что благодаря горбачевской перестройке уже успел ощутить вкус неведомой ранее свободы.

Представители самарских демократических сил в те дни тоже не дремали. Это сегодня среди политиков местного уровня стало чуть ли не записным правилом рассказывать о том, как они геройствовали в августе 1991-го. Но настоящими борцами за свободу и демократию были простые люди. Самарский диссидент Михаил Авдеев вместе с Анатолием Черкасовым распространяли самиздатовские листовки с воззванием не поддерживать антинародный режим ГКЧП. На квартирах самарских диссидентов шли конспиративные встречи, смысл которых сводился к одному: если режим ГКЧП продержится больше недели, надо связываться с московскими диссидентами и правозащитниками и ликвидировать передатчики самарского телецентра. Диссиденты понимали, что главное оружие преступного ГКЧП – телевидение.

Самарская пресса тоже не захотела скрывать своего отношения к происходящему в стране. Однако, если газета «Волжская Заря» в те дни откровенно поддержала новое советское правительство, то «Самарская Газета» отказалась это сделать, назвав членов ГКЧП преступниками, нарушившими Конституционный строй. Также против ГКЧП выступил и первый самарский независимый телеканал «СкаТ», транслировавший с 19 по 21 августа репортажи западных информационных телевизионных агентств о событиях в Москве. Если одни радовались возобновлению эпохи «ежовых рукавиц», другие стремились всеми силами противостоять восстановлению тоталитарного режима.

А потом – знаменитая оборона «Белого Дома», сплочение демократических сил вокруг трех знаковых фигур того времени – Бориса Ельцина, Руцкого и Ростроповича. Первый Президент независимой России Борис Ельцин разрубил гордиев узел, доказав, что России никогда уже не стать СССР. Народ ликовал, осознав, что в эти дни сбрасывает коммунистические оковы.

Мстислав Ростропович, узнав о введении в СССР чрезвычайного положения, тут же прервал свои зарубежные гастроли и прилетел в Советский Союз. Маэстро прибыл в «Белый Дом», уже фактически окруженный внутренними войсками. Впереди предстояла страшная ночь с 20 на 21 августа. Ночь обороны «Белого Дома». Защитники «Белого Дома» поклялись до последнего защищать Ростроповича, ставшего «послом доброй воли». Здесь же, в здании «Белого Дома» самоотверженно работали журналисты первой в СССР независимой телекомпании ВИД. Прямо отсюда вел свои репортажи легендарный корреспондент Радио Свобода Михаил Соколов. Лучшие люди России были в те дни у «Белого Дома». Одни – как заложники свободы – внутри здания, другие – за металлическими ограждениями, которые милиция и военные обнесли «Белый Дом» – объект, который по приказу Крючкова должна была штурмовать «Альфа» – созданный еще при генсеке Юрии Андропове спецназ КГБ.

Генерал Руцкой, оказавшись ближайшим сподвижником Бориса Ельцина, сделал все, чтобы мотопехотные дивизии, пришедшие в Москву, покинули столицу без кровопролития. Но все же жертв избежать не удалось. Три молодых человека погибли, раздавленные военной техникой, штурмующей «Белый Дом». По неофициальным данным жертв был больше. Просто о них решили не сообщать.

21 августа в Москву прилетел Михаил Горбачев. Форосского пленника столица встретила без особых сантиментов. А вот выступление Бориса Ельцина у «Белого Дома» стало настоящим звездным часом первого Президента России. Народ ликовал, скандируя «Ельцин! Ельцин! Ельцин!»

А в это время на Лубянке и на Старой Площади уничтожались секретные документы. Бесследно исчезали картотеки «сексотов» КГБ, партийной номенклатуры. В это же время, выбросившись из окна, трагически погиб управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина, — человек, по словам многих, унесший с собой в могилу тайну «золота партии».

Не выдержав психологического прессинга покончил с собой Борис Пуго. Этот министра МВД, ранее известный своей работой в Прибалтике, где он прославился как исключительный тиран и человеконенавистник. Впрочем, на снимках членов ГКЧП, сделанных сразу после их ареста, незримо улавливается что геббельсовское.

Среди жертв ГКЧП можно назвать и маршала Сергея Ахромеева – порядочного и честного человека, возглавлявшего Ген Штаб Министерства обороны. Тяжело переживавший ход горбачевских реформ Ахромеев, решил ввязаться в преступную камарилью ГКЧП. А когда осознал авантюрность бывшего комсомольского вожака, вице-Президента Геннадия Янаева, отступать уже было поздно. Спасая честь офицера, маршал Ахромеев покончил с собой.

Затем был суд. Который и определил истинное название ГКЧП, заявив о том, что 19 августа группа ПРЕСТУПНИКОВ совершила в Советском Союзе ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ, или путч. Так были названы своим именем деяния ПРЕСТУПНИКОВ Янаева, Пуго, Крючкова и других путчистов.

А вскоре не стало Советского Союза. Его заменила свободная Россия с первым Президентом – Борисом Ельциным. Теперь события августа 1991-го школьники изучают в учебниках истории. А мы рассказываем о них как очевидцы и непосредственные участники.

Не зря случился август 1991-го. Сегодня нет-нет да и услышишь, что напрасно россияне сопротивлялись путчистам. Дескать, при их режиме все было бы здорово. Возможно, «демократы первой волны» сегодня в чем то и разочарованы. Но одно можно сказать точно: путч 1991-го был остановлен не ради событий октября 1993, не ради чеченской мясорубки, не ради нынешней ситуации, когда очень многие в нашей стране тоскуют по стильной сталинской руке. Тогда, в августе 1991-го победили те, кто надеялся и надеется во славу действительной свободной, независимой России. Той России, которой не стыдно будет стать одной из просвещенных и богатейших стран мира.

Святогор Мишин

Оценки фактов и событий, высказанные в комментарии, отражают точку зрения автора.