Самарской школьнице Н. в силу выбранной профессии нужно было сдавать экзамен по истории. Выбора ей не оставили — только ЕГЭ, так как в Самарской области идет эксперимент по введению Единого экзамена. Девочка хорошо знала историю, не раз участвовала в различных конференциях и олимпиадах по этому предмету. Помимо этого она проштудировала все книжечки ЕГЭ.

Настало пятнадцатое июня — день сдачи экзамена по истории. Девочке запомнился вопрос из части «Б»: нужно было расставить в хронологическом порядке исторические периоды «бироновщина», «зубатовщина», «пугачевщина» и «аракчеевщина». Школьница Н. с легкостью на него ответила. Каково же было ее удивление, когда в день оглашения результатов она обнаружила, что напротив этого вопроса стоит минус.

       В тот же день она отправилась в Самарский городской департамент образования и написала апелляцию.

       Двадцать восьмого июня, в день выпускного, ее пригласили на процедуру опознания работы в школу. (Суть опознания заключается в том, что ученику показывают ксерокопию бланков, и он подтверждает, что они заполнены его рукой.) На опознании ей сказали, что по блоку «С» (развернутый ответ) пересмотреть работу они не могут, поскольку нет оснований, то есть задания этой части выполнены максимально хорошо. Девочка попросила рассмотреть часть «Б» ее работы, на что ей ответили, что части «А» и «Б» не рассматриваются в принципе, поскольку это прерогатива Москвы.

       Тогда она продекламировала вопрос про бироновщину экспертам, проверявшим работы (преподаватели истории). Эксперты согласились с тем, что ответ был дан верный. Нашли вопросник с ее вариантом и ксерокопию самого бланка ответов. Стали проверять, правильно ли компьютер считал буквы, оказалось, что да. Признав правоту девочки, работники департамента сказали, что ничем не могут помочь, потому что Москва отвечает отказом по поводу пересмотров вопросов частей «А» и «Б».

       О том, что в такой ситуации надо написать заявление на имя министра образования Самарской области, которое должно быть передано в Министерство образования России, ей не сказали. Однако она об этом узнала и подала заявление. На что ей ответили, что это заявление, конечно, примут, но все равно пользы не будет. Так как на все подобные случаи из Москвы приходил отрицательный ответ. Но девочка настаивала на своем. У нее приняли заявление, после чего сказали, что через несколько дней ее или ее учебное заведение уведомят о результате.

       Через несколько дней всем выпускникам выдавали сертификаты с результатами ЕГЭ. За все это время ни девочке, ни в ее учебное заведение ни о чем не сообщалось.

       Тогда она набралась смелости и позвонила сама в РЦМО (Региональный центр мониторинга в образовании) — место, где непосредственно занимаются ЕГЭ. Там ей сообщили, что ее имени нет даже в списке апеллянтов. После чего вместе со своим папой-юристом она отправилась в министерство образования Самарской области. Сотрудник, через которого должно было пройти ее первое заявление, признался, что никакого заявления не видел.

       Девочка сразу же направилась к замминистра образования Самарской области Виктории Прудниковой, та немедленно отправила заявление в Москву. Через несколько дней из Москвы пришел ответ, что действительно была найдена ошибка в ключе и что учащаяся ответила верно. Новый сертификат девочке выдали двадцать третьего июля, когда время подачи документов в вузы уже прошло.

       Несмотря на все это моей подружке удалось поступить в университет — хватило баллов без тех, которые у нее украло Министерство образования. Однако, думаю, несколько десятков тысяч выпускников, верно ответивших на вопрос, в вузы не поступили.

       А многие из тех, кто ответил неправильно, но их ответ совпал с министерской ошибкой, уже счастливые студенты. Сомневаюсь, что в министерстве сейчас кинутся искать этих несчастных выпускников, извиняться перед ними, проверять поступивших в вузы и восстанавливать справедливость.

       Но кто-то же должен ответить за этот бардак!..

       Настя КУРТ-АДЖИЕВА, Самара

       02.08.2004

          Новая газета

Новая газета