Алексей Каульбарс, главный чиновник по внешней торговле, объясняет, почему Россия не пускает иностранное мясо, повышает пошлины на старые авто и зачем ополчились на «челноков»

Бушуют ли торговые войны, зажимают ли наши товары за рубежом или преследуют их на нашей территории, обижают граждан российские таможенники в аэропортах — за все отвечает человек, который на днях стал гостем редакции «РГ». Знакомьтесь: Алексей Каульбарс, руководитель департамента государственного регулирования внешнеторговой деятельности и таможенного дела министерства экономического развития и торговли.

— Последний месяц ознаменовался сразу двумя новыми торговыми войнами с ЕС — по мясу и по цветам, причем оба раза инициатором была Россия.

— Периодически делаются попытки придать политический характер запрету на ввоз мяса из ЕС, и это понятно. Россия уже два года активно регулирует ввоз мяса, поэтому любое новое ограничение воспринимается нашими партнерами болезненно. Сегодня квоты на ввоз мяса распределены по четырем страновым категориям. И если ввоз мяса из одной страны по ветеринарным соображениям запрещен, эта страна может свою квоту не выбрать, так как по заявлению российского импортера его лицензия может быть переоформлена на другую страну. Мы постоянно отслеживаем ситуацию с тем, чтобы запреты не привели к дефициту.

— Почему, тем не менее, мы пошли на запрет?

-Причины вовсе не политические. Россия согласовала ветеринарные сертификаты с конкретными странами Европы, а вот с ЕС в целом принять такой документ пока не удается. Но Европа — часть света, которая, как и прочие территории, может быть подвержена эпидемиям, в то же время контроля за перемещением товаров из страны в страну там нет. Если скот заболел, например, в Португалии, никто не может гарантировать, что больное мясо не попадет в нашу страну через Латвию или Польшу. Кроме того, есть определенные проблемы внутри ЕС с подтверждением происхождения конкретной партии мяса, поэтому минсельхоз и потребовал ввести единый сертификат с ЕС. Партнеры вроде бы согласны, но, к сожалению, не выдерживают сроки, которые неоднократно переносились. Кстати, последний срок — сентябрь, когда единый сертификат должен наконец появиться, хотя, по имеющейся информации, работа идет крайне слабо.

Что касается цветов — ситуация другая. Еще года три-четыре назад в Россию якобы не ввозились цветы. Это было связано с тем, что у нас была очень высокая ставка таможенных пошлин. Поэтому поставщики, по документам, ввозили веточки, прутики, сухоцветы и так далее, но на самом деле это были цветы. Характерно, что основные поставщики цветов в нашу страну — латиноамериканские страны, но их товар идет транзитом через Голландию. Было принято решение навести порядок и в плане таможенной чистоты, и в смысле фитосанитарной безопасности. Поэтому и тут политики вовсе нет, а есть нормальное желание сделать прозрачным этот колоссально коррумпированный рынок.

— В прошлом году Украина чуть было не осталась без хлеба, вывезя все зерно за рубеж. В этом году России может грозить то же самое. Что вы предпринимаете?

— Регулировать рынок зерна традиционно могут или товарные интервенции, или ограничения на экспорт, например, в виде высоких таможенных пошлин. Мы отвечаем за пошлины, а минсельхоз должен подавать нам сигналы к действию. Пока таких сигналов не поступало. Тем не менее, по нашей информации, причины для озабоченности есть.

— Почему государство долго не реагировало на рост цен на бензин и повысило экспортные пошлины на нефть только на днях?

— Рост цен на бензин объясняется многими факторами, например, увеличением ставки акцизов, сезонными колебаниями спроса. Прежде чем принять решение о повышении экспортных пошлин, цель которого ограничить вывоз нефтепродуктов, нужно детально разобраться в том, что является основной причиной роста цен.

— Производители машин постоянно требуют поднять пошлины на ввоз иномарок, всякий раз обещая, защитившись от импорта, создать хорошие российские модели. И всякий раз обманывают. Это когда-нибудь кончится?

— Рано или поздно у нас будут производиться качественные автомобили. Многие иностранные производители к этому уже стремятся. Причем иностранная компания, которая строит завод в России, часто сама становится сторонником высоких ввозных пошлин, чтобы защититься от конкурентов. Тут важна позиция граждан. Когда они увидят, что в России делают хорошие машины, их уже не будут интересовать автомобили, бывшие в эксплуатации, из той же Германии.

— Противником высоких пошлин всегда выступает ВТО.

— Сам я сторонник умеренного протекционизма «воспитательного характера». На первом этапе, когда производство только развивается, его нужно защищать. Потом можно дать импортерам послабление, но не забывать при этом, что в силу тяжелого российского климата и связанных с этим больших затрат многие наши товары никогда не выдержат свободной конкуренции с западными, а особенно с восточными.

— Очень многие читатели, сами работники таможни, спрашивают, как изменится их жизнь после административной реформы?

— Первым делом мы будем рассматривать вопрос о повышении зарплаты. Зарплата сотрудников службы, которая дает 40 процентов бюджетных доходов, явно не соответствует их уровню ответственности: не может человек, который думает о дешевой лапше, решать судьбу грузов на миллионы долларов.

— Правительство говорит, что таможня из пресса, выжимающего деньги, должна стать регулятором экономики. Как именно таможня намерена перестраиваться?

— В таможне ситуация сложная. Смена руководства всегда создает у работников определенную неуверенность. О деятельности г-на Ванина, думаю, можно сказать: он поднял службу на качественно новый уровень. Сейчас ситуация изменилась, и служба стала подведомственной министерству экономического развития и торговли. Психологически перестраиваться в этой ситуации таможенникам очень сложно. Поэтому главная задача заключается в том, чтобы эта перестройка произошла как можно менее болезненно. Министерство заинтересовано в том, чтобы набранный темп сохранялся.

Ну а задачи известны. Половина нашей границы просто не обустроена. Надо бороться с потоками товаров, идущими по серым и черным каналам. В то же время Таможенный кодекс крайне ограничивает время для проведения таможенного оформления, и таможня должна в кратчайшие сроки полностью перейти на автоматизированный механизм принятия решений.

Но главная проблема — сохранить людей.

— Российские таможенники повели борьбу с серым импортом из Китая. Будут ли предприняты те же меры против Турции и Вьетнама? И что будет делать государство с «челноками», против которых все активнее восстает наша промышленность?

— Я бы не говорил, что предпринято нечто специально против Китая. Я встречался с китайскими коллегами, которые отреагировали на наши действия болезненно, и объяснил им, что мы действуем не против страны, а против людей, которые получают высокие прибыли, обманывая таможню.

Усиление контроля — это повседневная работа таможенных органов. Проблема заключается в том, что таможенная стоимость товара (чаще всего ее используют для ухода от уплаты причитающихся платежей) — это, в отличие от кода товара, вещь, которую нельзя пощупать. Существует международная конвенция, которая описывает, как должна действовать таможня при контроле таможенной стоимости. И эта конвенция почти дословно вошла в наше законодательство. Естественно, таможенник, которому надо принять решение быстро, должен иметь некие критерии, позволяющие ему оценить, нормальна ли заявленная импортером цена или занижена. И такие критерии сейчас разрабатываются, что-то уже внедрено.

Что касается Турции, Вьетнама и других стран, самая большая проблема — неорганизованная торговля. Торговые фирмы, как правило, вооружены всеми документами, с ними легко работать. У «челнока» бумаг нет, он везет все как бы для себя. По новому кодексу таможенники должны максимально в течение трех дней принять решение, есть ли эта партия товара предмет личного потребления гражданина или товарная партия. Поскольку пока мы не дали таможеннику четких алгоритмов, проблемы какое-то время еще просуществуют. До тех пор, пока в России будет спрос на «челночные» товары, то есть вещевые рынки.

— А вы не планируете сократить количество багажа, которое гражданин может ввозить с собой беспошлинно?

— Это обсуждается, есть, например, предложение снизить планку беспошлинного ввоза до 500 долларов. Но окончательного решения пока нет, мы изучаем возможные последствия. Нет пока выводов и насчет того, не сократить ли число «беспошлинных» поездок, то есть если человек ездит слишком часто, пусть платит за багаж пошлину. Но проблема в том, что крайне трудно отделить людей, которые ездят за границу специально для торговли, и тех, кто просто там работает и с собой привозит какие-то сувениры или редкие в России вещи.

— Но с точки зрения международных правил ограничение беспошлинных поездок — это же просто чудовищно.

— Те, кто летал за границу, прекрасно видят, что таможня практически не досматривает сумки граждан. У нас ситуация другая. И новый Таможенный кодекс требует, чтобы таможня более внимательно следила за пассажирами. Конечно, у многих людей это вызывает понятную реакцию, особенно у «челноков».

— Об этом не принято говорить, но мы находимся в состоянии перманентной торговой конфронтации, или, скажем так, напряженности с Белоруссией, государством, с которым мы формально образовали единый политический организм. Простой и «глупый» вопрос — почему?

— В Беларуси совершенно другой уклад экономики, там действуют забытые у нас правила, такие, например, что белорусских товаров на рынке не может быть меньше, чем некая строго определенная доля. Мы постоянно с белорусами работаем. Шаги вперед есть, но крайне маленькие.

— Протекционизм — это хорошо, но ведь там зачастую просто конфискуют наши товары.

— Да, у нас много таких сигналов: скажем, идет транзитом через Белоруссию груз, его задерживают, требуют от фирмы каких-то бумаг, а если не получают вовремя или получают не то, что хотелось бы, груз конфискуют. Мы занимали и занимаем по этому вопросу крайне жесткую позицию. Но виноваты и наши, потому что они, не веря в поддержку российского государства, сами крайне редко к нам обращаются.

— Так к кому наши предприниматели должны обращаться?

— Наши граждане всегда найдут поддержку в российском министерстве.

— Вы как-то заявили, что на мировых рынках товары из России ущемляются крайне жестко, хуже поступают только с Китаем. Но дискриминация не мешает Китаю расти. Может быть, мы не там ищем причины наших бед?

— Дискриминация — она ведь разная. Есть товары, которые априори никогда не будут ущемлять, скажем, нефть и газ. А вот товары более высокой степени переработки как раз зажимают. Если с этим не бороться, то экспорт из России может стать чисто сырьевым.

В Китае ситуация совершенно другая. Его часто обвиняют в так называемом социальном демпинге. То есть — дешевой рабочей силы, товаров более конкурентоспособных, чем во многих других странах. ВТО так и не нашло противоядия этому явлению. Заставить страну повысить зарплату нельзя. У нас в России зарплаты, конечно, тоже не самые высокие, но о социальном демпинге говорить не приходится. Тем не менее наши товары дискриминируют, причем те товары, которые по всем нормам либеральной торговли зажимать просто нет причин.

— Известно, что в этой борьбе вам должна помочь новая концепция внешнеэкономической деятельности…

— Концепция пишется. По сути она будет представлять собой приоритетные долгосрочные цели внешнеторговой политики России и конкретный набор инструментов для их достижения. Ничего супернового там нет, просто алгоритмы. Но без этих алгоритмов дальнейшее развитие в этих областях уже невозможно.

— Некое предприятие уже сейчас, до выхода концепций, обнаруживает, что его дискриминируют. Что ему конкретно делать?

— Сигнализировать нам. Мы внимательно рассматриваем все такие сигналы — это наша работа. Принятые недавно законы «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» и «О специальных защитных антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» позволяют нам иметь достаточно эффективные механизмы защиты наших производителей. Механизмы разные: когда ограничивают нашего экспортера за рубежом или когда, наоборот, нашему производителю мешает импорт.

— Кому вы конкретно уже помогли?

— Только за период 2003-2004 годов по заявлениям наших производителей проведено около 20 расследований и введены соответствующие меры. Из примеров это и упомянутое выше мясо птицы, сахар, карамель, другие товары пищевого, а также металлургического комплекса. С помощью нового внешнеторгового законодательства удалось предотвратить возможный ущерб для наших предприятий на сотни тысяч долларов. Сегодня число заявок растет. Многие из них касаются корректировок таможенных пошлин. Но чтобы применить защитные меры в случае пошлин, нам приходится проводить расследование и доказывать, что из-за маленьких пошлин такие-то сектора нашей промышленности подвергаются дискриминации.

— Это долгая процедура?

— Достаточно долгая, но это и понятно — решение очень ответственное.

— После расширения ЕС возить грузы с «большой земли» в Калининград стало практически невозможно. Что будет делать правительство, чтобы восстановить единое экономическое пространство между Россией и Россией?

— Когда мы подписывали соглашение с ЕС, то по настоянию России в итоговый документ внесли фразу о необходимости через определенное время выйти на специальное межправительственное соглашение по Калининграду. Это принципиальный вопрос.

Да, действительно, идет информация о том, что после первого мая доставка грузов с «большой земли» в Калининград стала дороже. Для нас это не было неожиданностью, мы знали, что так будет. Сейчас проводится кропотливая работа для выявления «узких мест» и причин, почему это произошло. То ли в силу того, что Литва перешла на новые условия, или просто кто-то пытается на этом заработать. Мы разбили всю ситуацию на ряд проблем. В ближайшее время мы выступим с предложением, как эти проблемы решать.

— Снижается товарооборот на пространстве СНГ, несмотря на то, что политики стараются выстроить единое экономическое пространство четырех стран — России, Украины, Казахстана и Белоруссии. Как выглядит ситуация: политики стараются спасти тонущий корабль? А не выйдет ли так, что политики построят дом, в котором никто не захочет жить, потому что страны СНГ не будут реально торговать друг с другом?

— Бывшие республики СССР, естественно, осознают свои экономические интересы, и здесь возникают некие противоречия. Не секрет, что самый емкий рынок — российский. Безусловно, наши соседи это понимают. И, развивая свою промышленность, во многом ориентируются на российский рынок. Нашим предприятиям тоже интересны рынки СНГ, но вопрос в том, что и в России, и у наших соседей есть проблема с качеством товаров. И конкуренты с Запада этим пользуются. То есть политики создают условия для торговли. А промышленность должна дать то, чем торговать.

«Четверка», безусловно, будет стимулировать этот процесс по всем направлениям. Будущее покажет, но лично я в том, что касается воссоздания единого торгового пространства в экс-СССР, не пессимист.

«Российская газета»

31 июля 2004 г.

«Российская газета»