То, что делается с НТВ – это полное уничтожение канала, зачистка руин. То, что делали римляне — вокруг Карфагена провели три раза плугом, пропахали борозду и засыпали солью, чтобы никто здесь никогда не поселился. Ведь у Савика Шустера в последнее время была достаточно беззубая передача. И был «черный список», и меня с незапамятных времен уже и не звали в эту программу. Хотя когда-то Савик говорил, что «в тот день, когда мне начнут диктовать, кого звать, а кого не звать, я уйду с этого канала».

Там ему очень сильно пропололи предполагаемых гостей. И оставили тех, кто совсем последней гадости не скажет, но даже и в таком урезанном виде это оказалось опасным. И заметьте, что опять у нас маэстро палач – Кулистиков – тот, кто нанес первый удар, тот и добил канал. Он войдет в историю как ликвидатор НТВ. Причем уже на последней стадии, и хотя лежачих не бьют, они добили лежачего.

Это нормальный ход событий при растущей автократии, поскольку страна все время сползала по наклонной плоскости, не заинтересованная в своей собственной свободе, не способная выжить по стандартам западного мира. Мы не потянули на вариант ни рыночный, ни политический по западным стандартам. То есть народ, его большинство, от всего отказалось добровольно. И не только большинство населения, но и бизнес-сообщество не выдержало давления, да и журналисты не проявляли корпоративную солидарность. Комментарии к исчезновению Парфенова были просто убийственными вплоть до того, что так ему и надо, я бы его тоже уволил. Это было совершенно прекрасно. И естественно, кто не защищается, тот погибает.

То, что творится вокруг ЮКОСа, свидетельствует о том, что страна вошла в пике. Это открытое сворачивание НЭПа, только на новом историческом этапе, когда нет необходимости массовой отправки в ГУЛАГ. Все уже ученые и знают, как себя надо вести. Тем не менее, никто не отсидится. Это закон, что сначала убирают тот край, который кажется вылезающим, более радикальным. Потом – следующего, то есть попытка отсидеться – она ни к чему не приведет. Только к недостойному концу. Это закономерность — в этой стране свобода не нужна никому! Кроме горсточки людей.

Нужна – это значит, что люди ее готовы оплатить жизнью. Другого векселя к уплате история не принимает. Томас Джефферсон сказал когда-то — в благополучной стране, стране свободной, на заре американской демократии — что древо свободы должно омываться кровью патриотов. И что ни одна власть и ни одно правительство при всем своем желании не могут сохранить свободу в стране, если они не будут уверены в том, что граждане за эту свободу будут готовы заплатить своей жизнью. Эти слова гражданин самого благополучного в этом плане государства в мире сказал. В те времена, когда еще «Аль Каеды» не было.

Для нас это еще более актуально. Свобода покупается на этот золотой запас. Иначе и Конституция, и закон о печати и все остальное – это необеспеченные бумажки, этикетки от Нарзана. Деньги только тогда деньги, когда за ними стоят достаточные валютные запасы страны, правда?

А свобода – только тогда свобода и демократические институты только тогда институты, когда за ними стоит цена, которую народ готов уплатить за сохранение этих законов. У нас никто не хочет платить ничего и не только жизнью не готов рисковать, но даже милостью начальства.

Так же, как в советские годы никто не готов был присоединиться к нам, диссидентам, даже в той стадии и в той форме, которая не сулила немедленного ареста. Но никому же не хотелось жертвовать поездкой в Болгарию, и тем более, в Югославию. И тем более, возможностью защитить диссертацию. И тем более, прибавкой к заработной плате. Этот закон не знает исключений. И эта химическая формула сейчас и осуществляется.   

— А как Вы считаете, власть просто идет этим курсом, либо у нее есть какие-то опасения, и она заранее зачищает информационную поляну, чтобы если бы возник серьезный повод для общественного недовольства, то информационных рычагов для трансляции этого недовольства не было. Какую то опасность для себя власть осознает?   

Опасность есть только одна. Что эту власть пошлют когда-нибудь очень далеко. Но, не туда, где был Чаушеску, и не туда, где были венгерские чекисты в 1956 году, хотя не могу не прибавить, что ей было бы там и место. Хотя я лично не могла бы это делать — я все-таки правозащитник, наверное, заступилась бы даже. Но те заслужили свое и теперешние заслуживают. Хотя бы за Чечню.

Возможно, они будут иметь страх лишиться четвертого срока, пятого срока, седьмого срока, не иметь возможности хапать. Конечно, они не очень то рискуют, потому что они и в 1991 году, по-моему, на фонарях не висели, а хорошо продавали информацию, устраивались в коммерческие фирмы. Я не знаю ни одного гэбиста, который бы просил милостыню на улицах.

Но, этот закон – над ним они и сами не властны. Закон разворачивания тоталитарной концепции. Сначала ищешь кулаков, потом подкулачников, потом уничтожаешь фракции собственной РКП, как это сделали коммунисты в 1921 году.

Когда троцкистов больше нет, начинаешь искать, а кто сотрудничал с троцкистами? Ну, и, в конце концов, тебе подсыпают яду твои соратники, как подсыпали Сталину. Эскалация насилия, эскалация несвободы – она включается автоматически, когда отключается механизм терпимости. Либеральный распределительный механизм отключился и включился тоталитарный. Все. Дальше все идет по программе – программе Windows.   

— Ну и что получается, что перспектив у нас на ближайшее время нет? Выхода нет?

Выход надо искать, но он сразу не появится. Выход в том, чтобы элита перестала думать о своем месте под солнцем, о том, попадет она в Думу или нет, а принялась просвещать народ, и принялась говорить правду Западу. Правда, Запад об этом догадывается. Но пока его ему массированно не говорят из авторитетных источников, хотя бы на уровне СПС, громко, отчетливо – спасите, помогите! Не сотрудничайте с путинским режимом. Ни одного гроша инвестиций – ничего не меняется.

Это надо говорить внятно и массово. Пока этого не начнет делать политическая, журналистская, художественная элита, интеллигенция, с чего бы народу просвещаться? Когда нет просветителей.

Чтобы народ нашел в себе силы за что-то бороться, ему надо что-то объяснить. А где же объяснять, когда все думают о том, попадут они в Думу или нет? Думают, где взять деньги и как бы с Кремлем навести какие-то мосты? А иначе шансов нет никаких. А так они, может быть, появятся, а может быть, и нет.   

Валерия Новодворская, лидер «Демократического Союза».

Свобода слова в России: есть или нет? | ЭКСПЕРТНЫЙ КЛУБ | 2004-07-13 10:55

www.iamik.ru